Законы Рода. Том 7 (СИ) - Flow Ascold - Страница 27

По рассказам отца, уже мой прапрапрадед имел куда меньший магический источник, чем у своего отца, и в основном использовал лишь «классические» техники рода. И они были настолько мощные, что Химер на части разрывало. Собственно, их с лихвой хватало. И это позволяло мне немного оптимистично смотреть в будущее на «пересоздание» родовых техник и присвоение им ярлыка «универсальные заклинания Краста». Я замаскирую под это «открытие» свои истинные возможности, о которых мир попросту забыл.

По итогу первого дня магических исследований оказалось, что мой магический щит крайне эффективен и сопротивлялся магии лучше любых других щитов различных стихий. Для меня это в целом не новость. Но любопытно было посмотреть на цифры и послушать комментарии умных людей. Против заклинаний тьмы и света он был эффективнее на треть, а против, так сказать, природных стихий — на целых пятьдесят процентов. И это — просто до… В общем, много.

Например, такой же показатель будет у водного барьера против магии огня. Лучше только у щита земли против заклинаний ветра. Но магия земли в целом заточена на защиту, и у неё в среднем выше показатели сопротивления другим стихиям. Правда, не без подводных камней… Всё же есть различные вариации, комбинации, уникальные особенности той или иной родовой магии, поэтому всё индивидуально и ситуативно. Но не в случае моего эфирного барьера…

Мой зелёный щит вызвал охи и ахи у экспертов, как только они ознакомились с цифрами. Да что уж говорить, он даже против атак физическим оружием оказался эффективен. Соперник попадал в своего рода плотную стену из воды, отчего сила удара уменьшалась, а оружие из-за токсичности моей магии становилось более хрупким. И чем дольше было воздействие, тем выше был шанс поломки оружия. Исключение — оружие из изменённых материалов. Так думали учёные, но я знал, что это просто вопрос времени.

И это я ещё скрыл свой прекрасный огненный не то щит, не то покров, который обволакивает меня с головы до ног и уничтожает вообще всё, до чего только дотягиваются его голодные зелёные языки пламени.

В общем, куча четырёхглазых учёных собрала консилиум, а я тем временем поехал дрыхнуть. Новый день — новая тренировка…

Утром, как обычно, было занятие по познанию мира и школьной программы, а вот уже после этого значительно поредевшая группа отправилась на тренировки. Осталась в лучшем случае половина от числа студентов первого курса факультета Боевой магии. Что же будет, если такие тренировки начнутся у умников, например, с Магической теории?

Второй день закончился чуть раньше, чем ожидалось. Студенты были полуживыми всего через полчаса, поэтому сегодня Цербер с ними работал в щадящем режиме. А вот я пахал по полной… Но, в отличие от остальных, я полностью восстановился.

Я уж думал, нас без обеда оставят, но нет. По указанию преподавателя еду нам привезли к тренировочной площадке. Кое-как перекусив, ибо дрожащие руки — не помощник при обеде, я вернулся к тренировкам. Остальных же наставник занял каким-то странным комплексом восстановительных упражнений, суть которого — валяться в грязи. Но грязи не простой…

За ней пришлось ехать к дальнему корпусу академии, где уже всё было готово и настроено. И только я из всех мучеников бежал следом за машиной, подгоняемый тычками учебного шеста со стороны Цербера.

В общем, грязюка оказалась восстановительной, магически изменённой. Даже не представляю, как они договаривались её вывозить с места образования, как вообще догадались её проверить на особые свойства. Кстати о свойствах… Самое главное — она словно дарила вторую жизнь мышцам и коже, снимая всю усталость и боль, насыщая наши размякшие и судорожно дёргающиеся в конвульсиях булки живительной силой.

Теперь я тоже домой такую грязь хочу. Будем вместе с Жужжей кайфовать.

Второй вечер испытаний в научном центре имени Рюрика привнёс в мою жизнь новые краски. Чтобы заставить меня выдать хоть что-то нестандартное, учёные генерировали многочисленные изощрённые идеи, от некоторых из которых меня на дрожь пробивало. А какие-то я даже запоминал, планируя в дальнейшем самостоятельно попробовать нестандартный подход.

Само собой, я не смог разродиться ничем таким, что будоражило бы умы исследователей. Когда не хочешь ничего демонстрировать, можно просто начать косячить, чтобы выглядеть бездарностью. Так и поступил.

Вместе с тем учёные всё равно развели полемику: влияет ли моя универсальность на те аномальные показатели, что я продемонстрировал. Ответа они так и не нашли, зато промучили меня до двух часов ночи.

Как вернулся домой, сразу же лёг спать: устал как собака и завтра ждал очередной весёлый день с Цербером. Надо восстановиться…

Ох, третий день радующих мою душу адских тренировок выдался особенным. В этот раз самый жёсткий преподаватель академии выступил в роли плохого парня и поколотил всех нас своей палкой. Особенно тех, кто во время разминки стонал от болей.

Вообще не завидую тем, кого сегодня с нами нет. Им потом придётся всё пересдавать, причём Церберу лично. Для них это будет даже не ад — чистилище!

С моей стороны претензий к наставнику не было. Он показывал и рассказывал нам всё то, что отличает живого мага от мёртвого. Даже умудрялся делиться интересными историями, описывая очередную судьбу какого-нибудь «супер-пупер перспективного студента» и причину его смерти. Как правило, Цербер ещё добавлял к «смерти» слово «позорной».

После обеда мы сыграли в игру на выживание, где каждый должен был сражаться с каждым по кругу, метеля друг друга по выданным заботливым наставником мягким защитным шлемам. Пожалел наши челюсти Цербер… Спасибо ему за это. Никто даже не спросил, зачем мы это делаем, и наставник не стал делиться, какой сакральный смысл заложен в десятиминутный мордобой, где соперники меняются каждые тридцать секунд. Лишь в конце дня, отпустив большую часть стонущих от боли студентов, Цербер всё же решил поведать всем «выжившим», что сегодня происходило и почему.

Со шлемом вообще всё просто оказалось: это симуляция боя против нашествия тварей. Новый соперник каждые пару секунд. Без моментальной реакции это превращается в смертельную череду новых монстров, появляющихся из глубин сознания. Большая часть студентов тут же вспомнила, как в этой круговерти летящих кулаков пропускали удары. Иннокентий Игнатьевич ясно дал понять, что каждый такой вот пропущенный удар — это плюс один балл в пользу нашей смерти. Полностью согласен. Монстры не остановятся, даже если противник уже истерзан.

Ну и нормально я с Цербером в спарринге и палками, и кулаками помахал, щитом поприкрывался. И пока остальные едва живыми были, я разгонял целебный эфирчик по телу, продолжая обмениваться ударами с наставником. Он тоже, как по мне, был счастлив.

После тренировок поехал к себе домой проверить, что диверсии пушисто-колючих фамильяров идут по плану. И дело было сделано!

Хорхин в истерике крушил на участке что-то, проклиная небеса и проклятых животных. А быть может, и меня проклинал — не знаю. Особо не вслушивался. Его вопль уже был прекрасной музыкой для ушей.

Забрав диверсионный отряд, вернулся в арендованную усадьбу, чтобы освежиться и приодеться для поездки в Кремль. Пора собираться к регенту и её советниками…

Перемерял кучу разных нарядов, которых, к слову, стало больше.

— Маша, не подскажешь, откуда эти костюмы? Чьи они? — спросил я домоседку, что живёт по ритму «учёба-тренировки-книги-учёба».

Она практически никуда из дома, кроме как на занятия или на пробежку, не уходила и раньше, а после переезда в арендованный дом так и вовсе перестала.

— Курьеры привозили… Практически каждое утро курьер появляется здесь.

— Так я же вроде бы не заказывал… Бумаги есть, накладные какие?

— Были. Я их передавала Жанне, как мы договаривались.

— Ага, хорошо. И кто заказывал костюмы эти?

— Не только костюмы. Там ещё украшения, золотые браслеты, кольца… И даже часы. На бумагах везде печать императорского рода.