Боксер 3: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 39

— Сегодня у нас очень ответственный день, — начал он. — К нам приезжает делегация спортсменов из дружественной Кубы.

Мы все очень удивились, у ребят вытянулись в задумчивости лица — они явно пытались себе представить, что за люди живут на Кубе.

— Как вы понимаете, — продолжал тренер, — их интересует не только то, что касается непосредственно спорта, но и буквально все: наш быт, наше общение между собой и так далее. Поэтому нужно быстренько прибраться в корпусе — в общих помещениях и в каждой из комнат, привести в порядок внешний вид ну и вообще вести себя хорошо. Воспринимайте это так, как если бы в гости к вам приехали ваши дальние родственники. Будьте спокойными, вежливыми, дружелюбными, любые проблемы оставьте на потом.

— А когда они приедут? — спросил кто-то

Григорий Семенович посмотрел на часы.

— Да уже буквально вот-вот, — ответил он. — Скоро пойду их встречать. Сначала я их приведу сюда, покажу им зал, снаряжение, расскажу, как мы занимаемся. То есть, небольшой запас времени у вас имеется. Но небольшой! Потому что сразу после этого мы отправимся в общежитие — налаживать, как говорится, неформальные контакты. Всем всё ясно?

Динамовцы дружно закивали головами.

— Тогда вперед! — с улыбкой скомандовал тренер, и мы поспешили по комнатам — выполнять указание.

— Слушай, а если они приедут с Кубы, там же, наверное, будут одни чернокожие, — рассуждал Сеня, вдохновенно махая веником по комнате, пока я раскладывал разбросанные вещи по изначально предназначенным для них местам.

— И что? — не понял я. — Тебя что-то смущает?

— Наоборот! — горячо возразил Сеня. — Я слышал, негры — лучшие бегуны и прыгуны, а еще лучшие боксеры! — он остановился и мечтательно закатил глаза. — Вот бы у них поучиться! Как ты думаешь, они покажут нам пару приемов? Ну или, может быть, расскажут, как можно так натренироваться, как они?

Мне оставалось только пожать плечами.

— Не знаю, — честно ответил я. — Вряд ли у них будет столько времени, чтобы нас учить. В поездке ведь каждый час расписан. Хотя… Если у них это в расписание вставлено — ну, что-то вроде совместной тренировки или просто встречи в зале, тогда, может быть, что-то и покажут.

В этот момент входная дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возник пьяный до неприличия Денис Бабушкин. Несколько секунд он, шатаясь от притолоки к к притолоке, стоял в дверях, потом, устало замычав, двинулся в сторону своей кровати, сшибая по дороге все, что я только что аккуратно вернул на свои места.

— Эй, Денис, тебя отпустили, что ли? — задал я очевидный вопрос.

— М-м-м… а они там… меня… да, — нечленораздельно промычал Денис.

Ну, понятно. Веселую компанию утром выпустили из обезьянника — как же такое значимое событие да не отметить! Странно еще, как его по дороге не заловили обратно в обезьянник — судя по его состоянию, добрался он сюда только благодаря уже настроенному автопилоту.

— У нас тут делегация из Кубы, — нерешительно заговорил Сеня. — Может, ты где-нибудь в другом месте поспишь?

— Ну просто нам всем влетит, если тебя здесь пьяного увидят в присутствии гостей, — поддержал я.

— А они… это… не там… которые… меня… да, — снова промычал Бабушкин и тут же захрапел так, что слышно было, наверное, даже на лестнице.

— Эй! Денис! — я подошел к нему и толкнул его кулаком.

Тело безжизненно колыхнулось, а храп даже не прервался.

Мы с Сеней переглянулись.

— Ну и что теперь с ним делать? — растерянно спросил Сеня. — Сообщим Антону Сергеевичу?

Бабушкин, хоть я и настроился с ним не ссориться, в этой ситуации действительно был проблемой. И надо же было ему нажраться именно сегодня! Его богатырский храп в разгар рабочего дня, мощный перегар и неспособность осмысленно связать хотя бы пару слов красноречиво говорили о его занятиях в последние несколько часов. А ведь кубинцам наверняка расскажут о нем, как о наиболее вероятном кандидате на участие в Олимпиаде, о том, что это — надежда «Динамо», ну и все прочее, что обычно рассказывают почетным гостям. Я представил себе картину их знакомства со знаменитостью, которая лыка не вяжет. Да-а-а уж!

Нет, допустить этого было никак нельзя! Это же, можно сказать, международный скандал! Понятно, что в прессе такие случаи освещаться не будут, но на отношение к нам всем это повлияет, сто процентов.

Я выглянул из окна на голоса — и уже совсем рядом увидел делегацию в костюмах, подходящую к нашему корпусу. Нужно было срочно что-то предпринимать.

— Бери его за ноги, — скомандовал я Сене.

— Зачем? — остолбенел тот.

— Бери, говорю, — повторил я. — В кладовку понесем. Уж туда-то они вряд ли будут заглядывать.

Кладовка располагалась на нашем этаже, поэтому тащить это безжизненное тело по лестнице нам не пришлось. Уже хорошо. Положив Дениса на зачем-то оставленную в каморке кем-то раскладушку (правда, всё его длинное тело там не поместилось, но это не волновало), мы забросали его сверху валяющимся вокруг тряпьем и выскочили из кладовки, плотно закрыв за собой дверь.

— Теперь главное, чтобы он не проснулся и не вышел, когда делегация будет еще здесь, — обеспокоенно сказал Сеня, шагая к нашему номеру.

— Да не волнуйся ты, — обнадежил я его, — он сейчас в таком состоянии, что раньше чем часа через два-три его трактором не разбудишь!

— Надеюсь, — тяжело вздохнул Сеня.

Услышав шаги делегации и речь на чужом языке, в коридор высыпали все, кто был в этот момент в своих номерах. Негры тогда еще воспринимались в Советском Союзе как восьмое чудо света — ведь большинство из нас видели их только на картинках да редких фотографиях к статьям о невыносимо тяжелом положении чернокожих в буржуазных странах. Поэтому гости купались в бесконечном внимании и интересе, хотя по-испански, разумеется, никто из нас не понимал ни слова.

— Вот в таких номерах и живут наши подопечные, — уверенно говорил Григорий Семенович, обводя рукой одну из комнат. Хотя сам он только недавно оказался в «Динамо», но, конечно, за свою спортивную и тренерскую жизнь видел много таких школ, передовых и разных, и рассказать мог бы про любую.

Переводчик тут же затараторил, повторяя его слова по-испански, гости довольно закивали.

— А там что находится? — один из членов делегации показал рукой на дверь кладовки, куда мы с Сеней только что доставили наш бесценный груз. У меня внутри похолодело. Надо бы было придумать более надежный тайник для этого пьяницы… но когда нам было придумывать, если счет шел на минуты?

— Там кладовка. Ну, то есть хозяйственное помещение. Мы храним в нем разный инвентарь, — объяснил Григорий Семенович и уверенно дернул дверь на себя. Внезапно лицо его вытянулось, и я понял, что он заметил Бабушкина. Однако гости, заглянувшие туда следом за ним, не выразили никакого удивления и, бросив еще раз «общий» взгляд на этаж, двинулись по направлению к лестнице.

— Ты что-нибудь понял? — тихо спросил меня Сеня, глядя на их удаляющиеся спины.

— Я понял, что наш тренер засек Бабушкина, — так же тихо ответил я. — А вот почему кубинцы не обратили на него никакого внимания — это большой вопрос…

Дождавшись, пока все любопытные головы спрячутся обратно в двери своих комнат, мы осторожно приоткрыли дверь в кладовку. Из-под равномерно вздымающегося тряпья выглядывала обутая ступня.

Глава 18

— Ребята, в зал! — в двери номера просунулась всклокоченная физиономия одного из наших ребят. — Там сейчас кубинцы будут с нами заниматься, Григорий Семеныч всех собирает!

Мы с Сеней, не сговариваясь, подорвались к дверям и чуть было не застряли в них, подбежав одновременно. Как ни крути, это действительно было событием: шутка ли — иностранные спортсмены лично позанимаются с нами! Да может, это для многих вообще единственный случай за всю жизнь!

— Ну что, Сенька, — я ткнул его локтем в бок, — мечты сбываются? Ты, кажется, недавно хотел с неграми позаниматься — вот, пожалуйста!