Академия СКАТ: между нами космос (СИ) - Алдар Алана - Страница 25

– Что?

– Мешки с песком, а не пассажиров, – педантично поправляет Идан. Он, конечно, тоже читал, точно больше моего и, наверняка даже смотрел чертежи этих устаревших аппаратов.Мой умный, всезнайка-брат.

– Значит, ничего странного ты не заметил?

– Слушай, о том, что она странная я говорю тебе с первого дня, как в твою, дурную голову, пришла идиотская мысль начать с ней встречаться.

– Более странная, чем обычно, – миновав общий отсек, мы дошли до капсул. Моя и Идана в разных местах, но он, видно, очень рассчитывает на приглашение в гости. Не имею никакого желания сейчас разговаривать. Тем более о том, о чём он намерен говорить. Остановившись у скан-пластины, опираюсь на гладкую поверхность стены. Техносплав приятно греет ладонь.

– Почему бы тебе, пользуясь служебным положением, не спросить у Кэм? Эта ледышка настолько безотказна, когда дело касается старших по званию, что выложит тебе всё подчистую, даже про лучшую подружку. У неё ж в прошивке вписано между дружбой и приказом старшего всегда выбирать второе.

Дан удивлённо изгибает брови, как будто в самом деле обескуражен услышанным:

– Не знал, что вы так близко знакомы с Илуне…

– Ты вообще много не знаешь, брат.

– Например? – и без того не слишком широкие глаза, с тяжёлыми веками, становятся ещё уже. Пол под ногами пошатывается, и я не сразу осознаю, что от вибрации. Дискавери, под чутким наблюдением командования и “Медеи” готовится к прыжку, проверяет работу систем, прогоняет воздух и прочищает сопла.

– Например, зачем мы летим, куда летим и вернёмся ли оттуда живыми? – я точно знал, куда бить, чтобы сменить неприятную, скользкую тему. Говорить про Ашхен и её подружку с Даном – крайне опасная затея. Глубокий вдох раздувает атлетичную грудь. В вороте расстёгнутой рубашки виднеется татуировка. Дан сделал её вопреки приказу отца не сметь. Как за год до этого пробил ухо и вставил серьгу. Так же, как и выкрасил прядь в красный цвет. Всё всегда наперекор. Всегда думал, что с Ашхен он тоже спутался назло отцу. Публично, официально.

– Непременно узнаю, – и всё. То, что он не берётся гарантировать наше возвращение, лучше всего остального характеризует ситуацию. Дан никогда не обещает того, что не может выполнить. Видно, уже успел что-то нарыть с тех пор, как мы в последний раз говорили.

– Просьба занять свои места, начинаю обратный отсчёт до гиперпрыжка… – как же вовремя бортовой помощник спас меня от затянувшейся беседы.

– Миссию мы ещё обсудим после, – обещает Идан, кивая мне по-деловому. Брат сменяется капитаном. Удивительно, как ему всегда удавалось разделять личное и рабочее. Будто бы два человека. Иногда мне даже кажется, что он такой же чурбан, как Кэмэрин. Если бы мы не были так похожи, я бы решил, что старшего подбросили или подменили в детстве.

Ввалившись в открывшуюся дверь капсулы, растираю лицо ладонями. Очень плохо, что мы, как назло, все вместе здесь, на корабле. Рано или поздно секреты полезут наружу голодными монстрами. И я бы предпочёл быть подальше от всех троих, когда это случится. Только вот куда тут сбежишь? В открытый космос?

В круглом окне люка видно космические следы и вспышки. Кэттериан и Планктон остались далеко позади, но приобретённые там проблемы никуда не делись. Правильно говорят, можно убежать с планеты, а от себя нельзя.

Рухнув в кресло, сдавил руками виски.

Надо сказать брату правду. Надо поговорить с Ашхен. Надо следить за Шаксом, вряд ли оставившем свою идею обрести грелку в койку…

Слишком много того, что отвлекает от основной миссии. И, самое главное, собственные ощущения. Как будто я вдруг перестал быть в ладах с собой. Совершенно на меня не похоже. Опрометчивые поступки, рисковые выходки вроде той, у капсулы Ашхен в Академии. Вообще не понимаю, что было в моей голове! Нас могли увидеть. Дан, Кэм… Да кто угодно! Мне ведь вообще не нравится кошка. Слишком она заметная, слишком пыжится быть кем-то. Не люблю таких. Мне не нужна конкурентка под боком. Моя девушка будет надёжным тылом, а не вечно бросающим вызов флагманом. У меня ведь была именно такая. Надёжная. Стабильная. Основательная. Останется ли что-то от этих отношений после миссии? Впрочем, если нет, не страшно. Я же не Идан четыре года сохнуть по девке, которая даже не дала ни разу. В случае расставания просто найду новую. Не последняя в своей расе.

Кресло завибрировало, череп сдавило разницей давления. Корабль готов. “Медея” досчитала до единицы и меня по ощущениям сплющило прессом между двух стен. Из лёгких выбило воздух, в голове застучало.

Нет, нельзя рассказывать Дану – это только испортит нам миссию. Я, квазар, хочу вернуться домой героем. Живым. Так что придётся пожить со своими грязными секретами до возвращения. Будем надеяться, брату пока совсем не до слежки за членами экипажа. Он, как всегда, занят мозговым штурмом и не успокоится, пока не выяснит, что не так с нашей миссией и проклятым, закрытым Антаресом. Пусть бы подольше ломал голову над этой задачкой. Тогда у нас есть шанс долететь, не расколовшись на какой-то мелочёвке. Главное, вести себя как обычно. Задирать киску, игнорировать её ледяную подружку и не давать брату никаких поводов заинтересоваться происходящим вокруг. Пожалуй, лучше расскажу ему часть того, что нашептал отец. Шок инфа для отвода глаз…

16.2

ИрвинКак и положено, после гиперпрыжка чуток мутит. Едва Медея дает добро, отстегиваюсь, но какое-то время еще сижу, давая телу прийти в себя. Внутренности вибрируют, как если бы проглотил заводную игрушку.

Идан уже на капитанском мостике. Видимо, прыгал отсюда, в свободном кресле страхующего. Теперь вместе с капитаном всматривается в точку на экране локаторов. Наша цель кажется пылинкой на ковре мерцающих разными цветами небесных тел.

Прыгать ближе было нельзя. Слишком велик риск, что радары обороны Антареса засекут инородные колебания воздушного пространства и нас вычислят еще на подлете. Руководство планеты уже трижды пыталось выйти из Содружества. Дважды лично, выслав в Совет своего посла, и в последний письменно, полностью закрыв воздушный контур планеты для кораблей. Совет, конечно, им отказал, разумно полагая, что в том уровне развития, на котором они находятся, и без внешних контактов, планета снова деградирует до состояния, в котором ее обнаружили Первые люди, прилетевшие с Терры. Захолустье, отсутствие цивилизации, разрозненные элементы социума, племена вечно воевали между собой за что-то. Понадобились годы, чтобы построить на планете подходящую для жизни инфраструктуру, пришлось даже переселить туда на постоянное место жительства внушительную часть Первых людей. Должен же был кто-то облагородить местных туземцев. Дотянуть их до своего уровня оказалось нелегко, а уж сколько денег вбухали в строительство. Понятно, что во многом ради ресурсов: на планете добывали важные для фармопромышленности элементы, которых нигде больше не существовало в Тритоне. И теперь, после всего, что для них было сделано, неблагодарные альтаресы решили помахать благодетелям ручкой.

Конечно, простые жители не понимали реального положения дел. Им, небось, напели, что в изоляции заживут лучше прежнего, что пиявки из Союза выкачивают из планеты все соки, а прибыль - жалкие подачки, не более. По словам отца, цель миссии, выяснить, кто мутит воду, кто перекрыл поставки сырья и на какие рычаги нажать, чтобы все снова наладилось.

– Иногда, чтобы планета не погибла, нужно принимать решения пожертвовать одним-двумя людьми, Ирвин. Возможно, на Антарес возникнет такая необходимость. Хочу, чтобы ты помнил: за тобой стоит целое Содружество и все мы зависим от твоих действий.

Напутственные слова отца не давали мне покоя. В сочетании со скептицизмом Идана – вызывали серьезные опасения. Что-то не так с Антаресом. Возможно, там готовится восстание или все внутри уже бурлит, а до нас долетают лишь отголоски. И те засекречены. Я точно знаю, что секретная инфа по планете хранится в тринадцатом отсеке, но отец не позволил ознакомиться.