ШТОРМ. За бурей не всегда приходит рассвет (СИ) - Малунов Николай Александрович "Дневники Бродяги" - Страница 58

- Я покажу! Я расскажу! – билось желание внутри.

Николай стиснул зубы. Тело его качалось, словно пьяное. Голова шла кругом. Перед глазами то вспыхивали непонятные картинки, то просто радужные пятна. Он брёл, запинаясь за мусор, хватаясь руками за выступы, чтобы не упасть.

- Нужно новое место. Теплое, уютное, - требовали от него чужие… или уже собственные мысли? – Хорошее место! Место для роста и продолжения жизни!

Он шел, уже не отдавая себе отчета, но еще сохраняя остатки, частички себя. Нельзя! Нельзя было этого делать! Люди. На станции. Они все погибнут. Все. Из-за того. Что он. Захотел. Узнать…

- Узна-а-а-а-ать, - улыбкой дьявола обещал голос в голове. – Все узна-а-а-ать…

- Выпусти! – вмешался другой голос. – Дай мне жить! Я спасу нас! – требовал внутренний зверь. – Я справлюсь!

- Не слу-у-у-у-ушай его, - продолжал убаюкивать шелест. – Он не поможет. Помогу я! Дай МНЕ жить.

- Дай МНЕ жить! – рычало существо, запертое внутри.

Кнехт рыкнул, оступившись. Голова разрывалась от боли. В груди зародилось неприятное чувство. Он задыхался. Температура мгновенно подпрыгнула. Его бросило в лютый озноб и дикий жар. Сержант упал на колени. Грибница и зверь требовали выпустить их. Кому поддаться? Черная смерть покажет ему Её, расскажет, осталась ли Она в живых, позволит увидеть ее лицо еще раз… А зверь? Зверь даст ему жизнь, поможет избавиться от черноты, но останется ли сам хозяин, разрываемый двумя заразами одновременно при этом собой?

- Дай мне жи-и-и-ить, - убаюкивала грибница.

- Дай мне! – рычал монстр.

- Дай нам жить! – в унисон шептали они в уши, заставляя его кричать от боли.

Николай схватился за грудь. Внутри все горело. Спазм начал душить. Секунда? Мгновение? Сколько он еще проживет?.. Нужно было решаться… Рука случайно коснулась подсумка на ремне. Того, где лежал кисет с непонятной зеленой субстанцией, отданной ему саамами перед уходом. Шанс. Вот он! Внутренний зверь возликовал. Грибница угрожающе зашипела.

Он сорвал непослушными пальцами с пояса подсумок. Хрустнула ткань, отрываясь. Голову сдавило сильнее.

Открыть клапан. Вытянуть тряпицу, размотать, борясь с судорогой, сковывающей тело. Сунуть раскрытую горловину мешочка в рот… На языке и губах появляется горечь. А теперь глотать, глотать, глотать!

- Еще! – требовал зверь, насыщаясь силой.

- Остановись! – кричала грибница.

Он сходил с ума. Откинув в сторону опустевший мешочек, Николай упал, захлебываясь черной пеной. Вены глазных яблок мгновенно покрылись темной сеткой капилляров. Глаза почернели. Тело выгнулось дугой в сильнейшем спазме. Захрустели кости и суставы. Зубы от неимоверного давления челюстей начали крошиться. И, последнее, что он успел ощутить перед тем, как провалиться во тьму, то, как хищный зверь, выглянувший в приоткрытую дверь своей тюрьмы, поглотил его взглядом.

Пришел в себя Николай от холода. Тело закоченело. Открыв глаза, он поморщился от ударившего в них света. Проморгавшись, сержант обнаружил себя на улице в луже черной жижи. Одежда, руки и лицо – все было измазано застывшей субстанцией, похожей на сажу от печных труб.

Гигант перевернулся на бок, затем на живот. Подтянул колени и руки к груди, приподнялся. Сплюнул в лед темную, кровавую слюну. Грибница проиграла сражение, но еще не проиграла войну. Она была в нем, но уже не такая сильная, и это означало, что рано или поздно она снова попытается вырваться на свободу, но до этого момента у него еще было немного времени.

Оглядевшись и сориентировавшись в развалинах «Афалины», Николай поднялся и шатающейся походкой двинулся ко входу на станцию, куда приводил их с капитаном Буран.

- Время есть, - повторял он сам себе. – Время еще есть…

***

Петров сидел напротив Натальи. Женщина снова уснула. Одеяло скрывало культю, но его взгляд словно проникал под ткань и не был в силах оторваться от раны. Он снова корил себя и ругал, думая, а что бы, если… Если бы он был тут… Если бы никуда не улетел… Черт, возьми! Ему нужно было остаться, ведь он этого даже немного хотел! Ну, был же вариант! Нет, поперся не пойми куда! Героем себя ощутил, а теперь жуткая рана будет напоминать ему об этом всю его жизнь.

В двери постучали. Данил моргнул, встал. Майор молча качнул головой, вызывая капитана на разговор, когда тот открыл дверь. Байкал кинул взгляд на спящую женщину, убедился, что не разбудил ее, вышел.

- Что? – коротко спросил он, демонстрируя свое настроение.

- Узнать хотел, что делать дальше будете.

- Еще не думал. Надо Коляна дождаться и вместе решить. Надо как-то найти, куда «Титан» ушел и попытаться догнать его может… Не знаю.

- Они на запад уходили, я видел. Но куда конкретно, не знаю, не до этого было. Пришлось вертушку бросать, людей спасать…

- Запад понятие растяжимое… - прикинул карту местности в голове Данил.

Он вздохнул.

- Понимаю, - кивнул головой майор. – Не просто. Почти невозможно. И все же. Думаешь, догоните? – от вертолетчика не ускользнуло то, что капитан замешкался, покусал губу и бросил короткий взгляд на запертую дверь. – Я тоже так думаю, - покачал головой Буран. – Это практически нереально. Выше к северу лед сошел, морской путь открыт. Они уже даже без ледокола могут оказаться где угодно!

- Колян все равно попробует, я его знаю…

- Ты с ним? – задал прямой вопрос Буран.

Капитан помолчал, пожал плечами.

- Не знаю… Бросать не хочется. Понимаю его… Алиса могла выжить и сейчас находиться там, так что он точно попытается. Он же, как баран упертый. На таран пойдет. Химия ему немного мозги подвыжгла, а в последние несколько дней… После «Улья»… Совсем другим стал. Так что думаю, попытается добраться.

- И как? Вплавь?

- Этот и вплавь может.

- Я все спросить хотел, с ним же что-то не так, да? - Капитан не ответил, но Буран все понял и так. – Ну, это сразу видно. На голову он давит будь здоров! Какая-то разработка военная? Ну да, я так и думал, - снова не дождавшись ответа, ухмыльнулся вертолетчик. – Хорошая химия. Нам бы там такую… Глядишь, и народу бы меньше потеряли…

- Не надо тебе такую, - внезапно глухо и как-то грустно проговорил Данил. – Не представляешь, через что он прошел, чтобы таким стать…

- Ну, раз не надо, так не надо. Охотно верю… Так что делать-то в итоге будем? Раз говоришь, он все равно пойдет…

- Да что тут думать, прыгать надо, - махнул рукой капитан, припомнив старый анекдот про мартышку. – Станции мониторинга у нас нет, со штабом связи тоже… Вертушкой если только…

- Ваша не долетит, - тут же оборвал Буран. – Я «Мишку» смотрел, тоже думал на ней уже, но там горючки… максимум движки запустить, и то, не факт. Все слили, когда эвакуировались.

- А на твоей? – нахмурился Петров.

- Не-е-е-е… там горючки тоже на дне. КилОметров на сто… Я потому и не улетал с «Титана» этого чертового, что некуда было… А, даже, если поднимемся… Они, хоть и малыми ходами, но миль под двести уже сделали, наверное…

Буран истово постарался прогнать из головы образ истинной причины того, почему он не покинул «Титана» раньше. Мало ли, прочитает еще мысли верзила этот, где бы он ни был… И тогда придется объяснять и разговаривать по-другому.

- Мда... – пожевал губами Петров. - Точно не вариант? Мож, тут поискать? На нижних этажах генераторы стоят…

Майор напрягся. Этот тоже умеет? Или уже нашел и проверяет? Не надо им на нижние этажи! Совсем не надо!

- Не! Тут «авиационка» нужна, - осторожно начал Буран, следя за реакцией капитана. – Соляра или бензин не подойдут. Да еще и ИИ сдох… А без него не завестись. У меня вертушка не простая, с костюмом связана, а нейросетка полегла… Без нее хрен чего сделаешь. Опытный образец… Разблокировку еще не прошел. Я ее отключить пытался, но она, собака, систему зажигания блочит. Обойти можно, но все равно… горючки - на плевок. Предел двести килОметров до «ленточки», если «БК» отстегнуть… Не дальше… Но там до кучи аккумы разряжены, а аэродромного питания тут нет… - Буран развел руками, - Да и опять же главный вопрос… Куда? Погода – «чехол», «глаза» не работают… Гребло порвать в такой кизяк раз плюнуть…