ШТОРМ. За бурей не всегда приходит рассвет (СИ) - Малунов Николай Александрович "Дневники Бродяги" - Страница 29

Бабай, недовольно что-то буркнул и скрылся из виду. Петров остался один. Он попытался сжать кулак раненной руки, но пальцы лишь слегка коснулись друг друга. Силы в них не было от слова совсем, а вот потрачено ее самой на это движение было неимоверно много. Страх разгорался все сильнее. Из едва тлеющего уголька, он уже превратился в горящую искорку, грозя перерасти в костер, а затем в пожар. Что если все так и останется? Он не раз видел то, что с человеком делает, казалось бы, легкое ранение. Разорванная связка, сухожилие, даже маленький нерв и здоровый человек превращается в овощ. Бывает и наоборот, конечно. Никто не верит, что с такими травмами можно жить, а люди мало, что живут, так еще и как это делают! Вот он, живой пример, на крыше матерится. Пуля пацану в глаз попала, череп вскрыла, а он выжил и стал лишь крепче…

Снаружи грянул выстрел. Петров дернулся и зашипел от боли.

- Норма-а-а-а-ально! – раздался голос Бабая. – Мне б твою силу…

В люк сунулась рожа Николая.

- Ну?! Я ж говорил, смогу! Метров на семьсот дал!

- Да где тут семьсот! Максимум триста… - усмехнулся впечатленный лысый.

- Это тебе из-за одного глаза так кажется! – улыбнулся Николай. – А я двумя вижу в два раза дальше! Семьсот! Точно! Эй, командир, ты чего?

Данил опустил руку, попытался улыбнуться.

- Предупреждать надо! Дернулся, в руку отдало…

- Так я ж сказал!.. Э, да ты еще и на ухо тугой стал… Все! Старость...

Данил усмехнулся. Точно. Не в бровь, а в глаз! Старость! Сколько он еще так вот по полям бегать будет? Нет! Надо заканчивать! Вот вернутся сейчас на Афалину, звездюлей полковнику за его мутки навесят и уйдет он на покой… Уедут они с Наташкой с этой проклятой земли куда-то на юга. И пускай юга уже не те, но главное куда-то подальше от всего этого! Сейчас, когда все поменялось, когда ты больше не зависишь ни от чего, лишь от самого себя, когда каждый день может быть последним, когда только ты сам управляешь своей судьбой, ты и лишь ты отвечаешь за то, что будет впереди! Нет больше границ и территорий. Нет больше якорей. Теперь ты сам за себя в ответе! Хочешь, езжай туда. Хочешь – сюда. Ты можешь быть кем захочешь. Все зависит только от тебя! Да, есть определенные трудности с получением всей это свободы, не стоит забывать, что раньше был закон, правила, которых большинство придерживалось, а сейчас любой отморозок, почуявший власть может выстрелить из-за угла, но все же! С этим можно бороться! Сердце кольнуло иглой. Вспомнился разговор в лаборатории и то фото… Настроение, вроде бы начавшее приподниматься, рухнуло в бездну. «С Наташкой»… надо же. А он и не заметил, как подумал такое. С Натальей Владимировной! Так будет правильнее. А ее правильнее – без нее! Ведь это она изобрела этот вирус! Она виновата в том, что творится вокруг! Это ее рук дело! Как смотреть теперь на нее? Как относиться? Чем она лучше Решетого? Тем, что спасла Коляну жизнь? Так ведь не было бы ничего всего этого, если б не она… Хотя друг в чем-то прав. Она работала над лекарством от всего этого. Так может она и не виновата? Может… Но на сердце пока какая-то обида. Даже злость и легкая ненависть.

- Командир, ты уснул?

Голос Николая снова заставил его вздрогнуть.

- Задумался…

- Двигать надо, Бабай уже собрался…

- Иду, - поморщился Петров, перевалился на бок и выползая из люка.

Оказывается, за время, что он отлеживался, мужики уже все сделали сами. Хитрый наемник смастерил подобие саней-волокуш, использовав тот самый поддон, загрузив в него все свои пожитки и теперь, накинув лямки на плечи, осматривался вокруг, выбирая направление.

Николай тоже времени не терял. Из тросов, найденных на танке, собрал себе ременную систему для переноски КОРДа. Огромный по меркам обычного человека пулемет смотрелся на нем скромно. И сам Николай, хоть и выглядел уставшим и потрепанным, при этом особо, вроде как, не смущался по поводу дополнительной тяжести.

- Тебе б лыжи и на соревнования по биатлону, - пробухтел Данил, неловко скатываясь с брони.

- Ну, давайте, мужики, - стянул с руки стрелковую перчатку одноглазый, и протянул ладонь сперва капитану. – Удачи вам, и спасибо за все, - сжав кулак, стукнул им о костяшки великана. – Может, еще свидимся…

- Давай, - качнул головой Петров. – Береги кальций. – Бабай оскалился в улыбке.

- И ты не старей.

- Удачи, - кратко поддержал слова друга Николай, поправив на плечах пулемет. – Земля круглая, на углу встретимся…

Затягивать с прощанием не стали. Одноглазый напоследок улыбнулся и, потащив за собой волокуши, двинулся куда-то чуть в сторону от курса следования танка.

- Ты как, идти сможешь? Шатает, как пьяного, - поглядел на товарища Николай, когда они остались одни.

- Смогу, - вздохнул Данил. – Деваться не куда…

- Ну, тогда пошли. Нам километров пятьдесят сделать нужно…

Люди разошлись. Каждый пошел своей дорогой, своей судьбой, не ведая, что с вершины ближайшей горы, из чахлой сопки за ними наблюдал Он. Хищник. Совершенная машина для убийства. Охотник внимательно следил за ними, выжидая и предвкушая. Сейчас он был ранен и истощен. Уставший и обессиленный. Троих ему никак сейчас не одолеть… Но вот один человек отделился от своей стаи и стал отличной целью для атаки.

Мощные лапы взрыли снег, бросая сильное тело в сторону, под защиту редкого кустарника, оставив на месте, где охотник только что стоял, глубокие рытвины.

***

Пройти им удалось не много. Стихший на несколько часов ветер снова поднял пургу, закрывая и так-то бледный блин солнечного диска, не способного пробиться сквозь бесконечный слой водяной взвеси именуемой облаками.

- Нужно переждать бурю, - с трудом выдирая ботинки из сугроба и удерживая себя в вертикальном положении, прокричал Петров.

Рации окончательно сели на морозе и теперь приходилось кричать, чтобы Николай его услышал. Здоровяк шел впереди, утопая в снегу, пробивая в нем тропу. Он шел неутомимо, но было видно, что другу тяжело. Сжатые кулаки, напряженная спина и резкие движения выдавали в нем таившуюся злобу.

- Колян! Надо передохнуть!

Гигант рыкнул, но хода не сбавил. Он и сам это прекрасно знал, но зараза, гложущая его тело изнутри, не давала остановиться. Теперь он отчетливо ощущал, что с ним что-то не то. Слишком много! Слишком много он находился на грани, вглядывался в бездну и, когда бездна взглянула в него, не был к этому готов.

Очередной шаг подвел его, и грузное тело великана повалилось на колени.

- Эй, эй, - подскочил тут же Петров. – Ты чего?

Николай тяжело дышал, уткнувшись лицом в сугроб. От его дыхания снег начал быстро таять.

- Да ты весь горишь! – ощутил исходящий от друга жар, взволновался Петров. – Так. Сейчас… Потерпи.

Непослушными от холода пальцами, он нащупал застежку на подсумке, расстегнул молнию, вынул последний шприц успокоительного.

- Потерпи, потерпи. Сейчас… Что ж ты сразу-то не сказал!

- Не надо, - прохрипел друг и, закашлявшись, сплюнул на белый снег тугой черно-красный комок. – Передохнем и дальше пойдем… - утерев лицо снегом, согласился гигант, отводя руку капитана со шприцом.

Активные сутки кого хочешь измотают. Особенно организм, неоднократно стимулированный тяжелой химией. После такого всегда настигает откат и, судя по всему, сейчас он навалился на него настоящим шквалом. Тело дрожало, било судорогой, глаза слезились, голова гудела, мысли начали водить хороводы вокруг одного случайного слова. Нужно было найти укрытие и немного вздремнуть… Но холод… Этот чертов холод! Спать опасно. Можно ведь и не проснуться…

- Идем, - отдышавшись, снова поднялся великан. – Еще немного хотя бы…

На заснеженное поселение они набрели внезапно. Никаких признаков, что тут живут люди, не было видно. Наверное, если бы не пурга, то они бы смогли загодя разглядеть покосившийся и поломанный ветхий заборчик, приземистую юрту и еще пару каких-то строений, но снежная круговерть по-прежнему не давала разглядеть ничего далее десятка метров. Как они сюда вышли, никто из них сказать не смог. Чистая случайность. Николай, вроде, смог разглядеть под ногами подобие дороги и по ней, по неширокой кромке более плотного снега, они и вышли к обиталищу местных. Выйти-то вышли, но…