Бывшие. Без срока давности (СИ) - Ярина Диана - Страница 10

— Одна ночь? Две? Три? Сколько?

— Оу, мы уже обсуждаем…

— Ага.

— В шоке.

— Брось. Ты только об этом и подумал, когда увидел рядом со мной другого мужчину, кстати, просто интересующегося моим здоровьем. Ты подумал, трахаюсь ли я с ним и сколько других мужчин было. И как это было… Я же права? Хочешь, развею твои сомнения и утолю любопытство?

— Да. Вперед.

Он отложил столовые приборы и смотрел мне прямо в глаза, испепеляя взглядом.

Повисла пауза.

— Не томи!

— Не торопи, я подсчитываю. Продешевить не хочу.

— Давай, дои мои карманы по полной.

— Фу, Богдан, — скривилась я. — Цена — это же не только деньги и не всегда деньги. Хотя сейчас я бы не отказалась воспользоваться твоими связями. Итак, моя цена это… Первое, ты находишь виновника аварии. Второе, способствуешь средствами выздоровлению Яны. Скрывать не буду, мне приходится нелегко. И третье…

— Б…! Все это я готов сделать просто так. Как ты не поймешь, повысил голос. — Тебе не надо под меня ложиться и ноги раздвигать, чтобы я дочери, своей дочери, помог!

— Ты не дал мне договорить. Третье, Богдан. Самое важное. Так уж и быть, пересплю я с тобой. Но к дочери и на километр не подойдешь, исчезнешь из нашей жизни и никогда… никогда, слышишь ты… — дыхание сорвалось. — НИКОГДА! Не тронешь ее, не появишься в поле ее зрения и не дашь о себе знать! Ты для нее мертв и мертвым останешься. Вот… Вот моя цена!

Сигаретная пачка раскрылась у меня в руках, я автоматически сжала вывалившиеся сигареты, они сломались. Я швырнула это в Богдана и отряхнула пальцы от крошек табака.

— Ну что? Готов заключить сделку? — хрипло спросила я.

Лицо Богдана плыло. От слез, что ли?

— Вижу, тебе нужно больше времени подумать? Так подумай хорошо, Богдан. И не приближайся к нам, пока не решишь, зачем ты приехал — увидеться с дочерью и помочь ей бескорыстно или просто втоптать в грязь все, что еще не втоптал!

Друзья, ниже эмоциональный арт по главе, а после него еще продолжение

***

Он

Настя ушла. Вернее, убежала. Я не стал ее удерживать, продолжал сидеть за столом. Аппетита не было, не было ни сил, ни желания даже просто попросить официанта сменить испорченные блюда.

На душе так паршиво, тяжело. Я провел ладонью по лицу, не чувствуя прикосновени. Сердце в ошметки, не от собственных эмоций, но от того, что видел на лице Насти, в ее глазах.

Ей пришлось нелегко. Я даже представить себе не мог, в голове не укладывалось, чего ей стоило держаться, а я — что? Ну, что? Обижен до сих пор, как кисейная барышня, что ли? Давно себе сказал, что мне плевать, что все в прошлом, но вот он я, из меня лезет самое паршивое, грязное. Словом то, чему в прошлом не дал выход, но сейчас, загрубевший, ставший более циничным, позволил вырваться. Будто гнойный нарыв вскрыл, и кому от этого легче стало?

Мне? Ни хрена подобного!

Раны до сих пор разорванные и некрасивые.

Насте? С моей стороны было вообще не по-мужски говорить ей что-то сейчас, в таком состоянии. Кретин, да.

Повторил весь наш разговор, чувствуя, как кровь циркулировала быстрее, как жадно меня крыло вихрем от слов Насти.

Пожалуй, я был зол и одновременно восхищен, возбужден невольно.

Как это поведение Насти вязалось с прошлым? Ну, как?

Гордая… Не могла она спутаться, нет, я тогда так не хотел верить!

Но глаза же мне не соврали.

Такое ощущение, что одно с другим не вязалось, а между прошлым и настоящим огромный разрыв, пропасть чудовищная.

Голова разболелась от мыслей. Впрочем, хватит сидеть без дела! Я заставил себя стряхнуть оцепенение.

Начну с того, что расшевелю расследование об аварии, в которой пострадала Яна. Ян-Яночка… Мурашки по коже, когда повторял про себя ее имя — короткое, но яркое, сладкое, ясное…

— Мертв, значит. Вот ни хрена! — ругнулся. — Пора воскресать.

Значит, придется распрощаться с фантазиями о Насте в моей постели. Не знаю, что на меня нашло. Дал слабину, нахлынуло и понесло…

Кажется, понесло нас обоих. Ее тоже ко мне влекло.

Но все это не имело никакого значения, пока мы воевали друг против друга.

Надо объединиться.

Ради дочери.

Я смогу. Жил же без близости с когда-то любимой девушкой все эти годы!

Проживу и сейчас. Снова… Да?

Глава 13

Она

— Привет. Настя.

Один звук голоса Дементьева вызвал у меня сильное волнение.

Раньше волнение от разговора с любимым человеком было особенно сильным и приятным.

Сейчас я тоже разволновалась, но совершенно по другой причине, уже не такой радостной, как когда-то.

Впрочем, у реакции тела были все те же самые признаки. Глупое сердце начало биться быстрее, дыхание участилось, а мысли начали путаться.

Общение с Дементьевы вызывало во мне множество различных эмоций, и они были противоречивыми.

Я так и не разучилась реагировать на голос когда—то любимого человека.

Даже просто услышав его голос по телефону или вживую, я всегда чувствовала прилив радости и возбуждения. Я стремилась уловить каждую нотку, каждое изменение интонации, чтобы понять, какое настроение у него.

Сейчас я просто задержала дыхание, к собственному недовольству размышляя о том, о чем не следовало беспокоиться.

Наш прошлый разговор с Дементьевым закончился на нехорошей ноте, и потом я нервничала, кусала губы от переживания.

Что теперь от него можно было ждать?

Как он проявит себя

Вдруг обозлится? Я отвечала ему резко…

О, как я сильно переживала, лишь бы наши разборки и недовольство прошлым не повлияли на Яночку. Из-за сильного эмоционального потрясения я не смогла даже навестить дочку в тот день, лежала пластом, как кит, выброшенный на берег.

Дементьев оставил меня в покое на целые сутки!

Ужасный режим ожидания…

Мучительное незнание, что могло взбрести в голову этому мужчине? Я словно готовилась подняться по эшафоту и втайне души надеялась на чудесное помилование в самый последний момент…

И вот он позвонил.

Простое «привет» — и мое сердце забилось как ненормальное.

Возможно, виной волнению была не только напряженная ситуация, но и сон — горячий, жаркий. Совсем не безобидный, как продолжение нашего поцелуя в дамской комнате.

Вот только финал был не очень приятный… Наше сладкое единение прервало появление женщины, и у меня до сих пор в ушах стояли ее слова: «Убирайся! Убирайся прочь…»

Я была уверена, что не видела ее раньше, к тому же голос был достаточно взрослым…

— Привет, Богдан.

Я немного помолчала.

Спросить у него «Как дела?»

Уместно ли это? Вот, теперь добавилось дополнительное напряжение и страх сказать что-то неуместное или неправильное.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Богдан.

— Неплохо.

— Хорошо, если так. Надеюсь, ты немного отдохнула, а не суетилась после… — он притормозил, будто старательно подбирая слова. — После выписки и… нашего разговора.

— Я отдохнула, спасибо. Сейчас собиралась к дочери, надо сестру сменить, — ответила я как можно более спокойным тоном.

— Послушай, — Богдан тяжело вздохнул. — Я там наговорил… Лишнего. Нам ни к чему ссориться. Прошлое давно похоронено в прошлом. Сейчас у нас есть дочка. Общая. Твоя и… моя — тоже. Нравится тебе и мне это или нет, но мы обязаны действовать сообща и быть одной командой.

Ого…

Неожиданно!

Интересно, он долго репетировал эту речь или импровизировал на ходу? Ему всегда легко удавались разговоры.

— Отличная идея. Так что насчет… поездки в больницу?

— Я за тобой заеду. Где ты живешь?

— Там же, — ответила я и обругала себя.

Можно подумать, он помнил мой адрес… Я уже набрала воздух в легкие, чтобы назвать адрес, как Богдан сам выдал.

— Кирпичная, сто семнадцатый дом, второй подъезд?

— Да.

Надо же, он помнил адрес! Но это не повод для волнения… Просто у Богдана память хорошая.