Снова в детство (СИ) - Леккор Михаил - Страница 10

Значит, просто друзья, — с горечью подумал мой старческий разум, — эх, прошла любовь, увяли, точнее, сгорели помидоры. Еще одна юношеская любовь погибла и семья — маленькая ячейка общества — исчезла, так и практически не появившись.

«Прости, Валя, — подумал я, провожая ее на последнем любовном свидании, — но очевидно, не судьба»!

Юношеская моя часть, в основном в виде молодого тела, бушевала, готовая обрушиться на незнакомого Мишу, как-то вдруг сразу вытеснившего меня, на простодушную Валю, которая по-женски решила житейскую проблему (один знакомый мужчина — любовник, может, потом муж, а другой — навсегда друг). Даже злится неохота на самого себя, такого глупого и такого несчастного.

Но старческий мой разум, увидевший по жизни много и переживший несколько юношеских приступов любви, был спокоен, хотя и хмур. Он даже мог логически рассуждать:

Ведь в двух жизнях не получалось, это что-то тоже о чем-то говорит? И Инмар о ней упоминал, но как-то с такой двусмысленной улыбкой. Тогда не понял, а сейчас вижу — Бог не верит и даже не хочет связываться с ней. Ибо женщины легковерны и нестойки, тут даже Всевышний уходит прочь.

Сердце в юношеском теле буквально скрипело и било в своем там-таме, но старческий разум понимал — надо переболеть, перетерпеть и завтра снова идти по жизни. И Валя не злодейка, не гадюка подколодная, а обычная девчонка, с которой не получилось.

Эх!

Я прошелся по моему селу, большому, если учитывать, что это не город, а всего лишь сельский населенный пункт. Тянется по одной из ниток старинного Сибирского тракта аж на пять километров.

Вот и я прошландался по этой дороге, теперь уже асфальтовой, постарался найти приключения на свою задницу. Нашел, разумеется, село у нас довольно-таки хулиганистое. Или просто много молодежи малокультурной, любящей выпить чевой-то и подраться. Впрочем, подраться они могут и по трезвости, это не принципиально.

Вот с этими-то «строителями коммунизма» я и встретился. Их было трое, я физически один. Так-то ментально нас как бы двое в одном теле, но младшенький Я довольно тих и недвижим и сознание его зачастую не чувствуется. Или наши сознания стали такими идентичными, что практически слились.

Но вот физически я один, а их, по крайней мере, несколько. И драка началась на их улице, что тоже придавало им уверенности. Ну а я что? С одной стороны, я был и так страшно зол и просто мечтал подраться. С другой стороны, а кто бы позволил мирно уйти? тут, как говорится, коготок увяз, вся рука завязла.

Очередной блондинисто-рыжий малец лет шестнадцати по имени Роман, крайне крутой и нагловатый, попытался «прощупать» мне лицо. и ведь смог, зараза такая! Просто я не ожидал, что он ударит с такого дальнего расстояния.

Впрочем, помимо крохотного плюса для него, был и существенный минус. Из-за приличного расстояния он сумел буквально коснуться до моего лица. Болезненно, правда, даже слезы из глаз брызнули. Но потом я глянул на свою мордашку — ссадина осталась едва заметной, будто и не было нечего.

А вот я уже с близкого расстояния врезал в полную силу в грудину, в то самое место, где находилось солнечное сплетение. Конечно, Роман со стоном упал в позе эмбриона. Так тебя и надо, бестолковщина. Это, м-м, скажем так ругательски обзывал меня, да еще матерщинно. Теперь мучайся.

Его приятель по имени Вовка попробовал отомстить за друга. Ну как отомстить. Мне больше показалось, что он откровенно рисовался. В итоге, он бил по мне ногой, но так, что больше показывал, медленно, как-то лениво. Эдакий антраша. Ну посмотрел я переплетение ног, удивился технике (балет? Лжебалет?). когда надоело, подержался за правую ногу, Вовка и рухнул.

А поскольку на асфальт он рухнул в верхнюю часть туловища, то приземлился на голову. Лихо дело, аж без сознания оказался.

Третий друг — Аркашка — просто не выдержал и удрал. Вот трусишка!

И чего они, я даже не вспотел и злость не утихомирил. Крикнул этому Аркашке, чтобы привел в себяжертвы «прошедшей войны» и пошел дальше домой. Черт-те что и хулиганы уже и не хулиганы!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А потом наконец-то пришел праздник. И не только на нашей улице, а вообще! Земляки гуляли толи в честь окончания зимы, толи прихода весны, трудно сказать, но гуляли по русско-удмуртски широко и пылко.

Если судить по природе, то в феврале по нашим региональным особенностям зима еще была в разгаре. В лучшем случае, она начинает медленно отступать. И надо бы ее хорошенько отопнуть. Про весну же в наших краях еще совсем не идет речи. Трудно о ней говорить, когда сильный мороз изрядно пощипывает!

А если говорить о собственно людях, об их пьяно-радостном настроении, то весна уже в полном разгаре. Еще добавить с пару бутылок водки на каждого и ручьи звонко по улицам потекут! Хорошо!

А в моем же индивидуальном графике совсем воцарилась осень, сумрачные тучи поливают землю беспрерывными дождями. Злая хандра, серая липкая тоска и хочется, как минимум, тоже напиться в драбатан, но не от очумелой радости, как все, а от нескончаемого горя.

Так, о водке забыть! Во-первых, ты спортсмен. Во-вторых, тебе еще молодых 16 лет и ты запросто можешь назюзюкаться вусмерть! В-третьих, это повод только для спившихся алкоголиков. На Руси, как известно, пьют по двум исключительным случаям — с горя и с радости. Главное — пьют!

И вообще, тьфу-тьфу-тьфу, забудь обо всем. И о сердитой водке, и о несчастной любви и глупой Вальке, и какой-то плохой погоде на улице. Сегодня у тебя твое первое официальное соревнование в спорте за две прошедшее жизни. И очень даже возможно, что последнее, если покажешь плохое время в гонке.

Ведь в спорте, как в рыночной экономике, в ход идет только окончательный результат. Если выиграл — ты всесильный бог, если проиграл — иди в свою несчастную постель, чтобы плакаться и писать никому не нужные мемуары о прошлом времени. Здесь ты уже не никому нужен. И никому не пожалуешься, что тебя девушка бросила, только засмеют и завалят кучей ненужных советов.

Так, теперь о насущном. В текущем настроении и состоянии ботана мне бы, как в прошлой жизни, необходимо плестись в хвосте, любоваться окружающей зимней еще природой. Зима у нас действительно великолепная, с ярким, пока еще нетеплым солнцем, с искрящимся снегом и по-хозяйски расположенном морозом.

Но уже не могу. Ведь здесь я, наоборот, поставлен в первой десятке наиболее перспективных участников — школьников. это предполагаемое районное соревнование юниорское, то есть детское. Значит и наше участковое тоже детское. А кем являются в СССР дети? Только школьниками!

Все лучшее им. Не только место, но и школьный спортивный инвентарь, внимание учителей, наконец. Они наша надежа и кадровая база в любых юниорских районных соревнованиях.

Но и то, лишь пятерым из двадцати — тридцати суждено будет победить. Остальные, понежившись немного в лучах славы, смирено сдают лыжи, палки, ботинки и возвращаются в пыльные школьные аудитории. Победители, правда, тоже возвращаются туда же, но уже под победные фанфары и с перспективой вернутся на победную лыжню.

То есть победить надо обязательно. И проигрывать мне будет очень неприятно. В прошлой жизни, особенно в последние двадцать — тридцать лет, мне приходилось только побеждать, хотя бы морально. А сейчас во второй жизни я на школьных соревнованиях окончательно попал в статус любимчиков физрука. Ведь он торжественно и прилюдно вручил мне свои пластиковые лыжи и какие-то особые сверхпрочные и сверхлегкие палки. И ботинки.

Во второй четверти XXIвека лыжи и палки, какие бы они особые не были, можно приобрести в магазине спорттоваров. Или приобрести на заказ, если это сельская местность. Но ботинки, что дал мне физрук, были и тогда бы и в будущем эксклюзив. А уж в последней четверти ХХ века тем более.

— Смотри не осрами, — предупредил меня Алексей, — на Севере купил у частника за двести пятьдесят рублей в середине семидесятых.

Мог бы и не говорить. И так видно. В будущем, в 2029 году, откуда я пришел, это богатство в совокупности стоило бы с учетом инфляции 150–200 тысяч рублей на мой далеко не профессиональный взгляд. А то и больше. Как ведь купишь, и как ведь продадут.