Диабло для дьявола (СИ) - Янг Мурат - Страница 26

— Кто же этот урод? — воскликнул я, размышляя вслух. — Кто же этот гад⁉

— Он мне еще руку просунул под мешок и рот зажал, чтоб орать не могла, — всхлипнула Вероника. — До сих пор ощущаю этот металлический привкус стальной печатки.

— А что менты? Приехали?

— Угу. Да что толку? Опросили, записали что чего-то и сказали, чтоб домой шла. Я, понятное дело, к тебе.

— И всё???

— Ну… Сказали, если что, можно прийти заяву накатать, но добавили, что вряд ли что-то выйдет: камер нет, зацепок нет, свидетелей нет. Тот, кто ментов вызвал, не видел нападавшего. Только меня, валяющуюся на земле и снимающую с головы мешок.

— Знаешь что! Давай-ка раздевайся и в кровать! — приказал я.

— Миша! Ты чего? — И без того большие глаза Вероники сделались еще шире, заполняя чуть ли не все лицо.

— Да я не это имею в виду, — спохватился я. — Синяки надо посмотреть и заснять. Если что серьезное, то в больничку поедем побои снимать.

— Ой, только не фоткай, ладно? — умоляюще попросила Вероника.

Она все же начала стягивать с себя джинсы и рубашку. Я помог ей, и скоро она лежала на кровати в одних только трусиках. Я критически оценил ущерб. Хоть и не врач, понимал: по-настоящему серьезных травм нет. Мерзавец бил в основном по животу, там виднелись несколько крупных красноватых припухлостей. Профессионально били.

— Так это же Толян! — осенило меня.

— Не сходи с ума. Ты же лучше других знаешь, что он сам сейчас на больничной койке.

— Значит, кто-то из его дружков-боксеров.

Вероника задумалась. А я продолжал свои доводы:

— Он же ненавидит нас и особенно тебя. Типа ты виновата в его сломанной ноге и что теперь бокс и он: ту-ту — разошлись, как два паровоза.

— Мне кажется руки этого гада толстенькие были, — погрузилась в размышления Вероника. — Может тот его дружок, как его?

— Вадик.

— Да. А еще он же тебя с лестницы пытался скинуть.

— Вот-вот! От этого подонка всего можно ждать!

Вероника отказалась ехать в больницу и снимать побои. Мы улеглись спать, и каждый раз, когда я случайно задевал свою подругу, она болезненно вздрагивала. Я злился всё сильнее и сильнее.

Утром она осталась дома. Я же впервые решился на сознательный прогул. И какой прогул — философия! Пропустил урок моей возлюбленной Ольги. Но куда деваться, когда такие страсти? Даже пополнение баланса на 7000 рублей не так сильно волновало меня, как беспредел, устроенный Толяном.

Вместо универа я добрался до центра травматологии и взял халат — полненькая медсестра посмотрела на меня недоуменно и обеспокоенно — и пошел на третий этаж в палату 366.

Нога Толяна снова висела над кроватью. Он лежал мрачный, как Джафар из мультфильма про Аладдина, и непрерывно тыкал в смартфон. Глаза недовольно обратились ко мне, сначала раздраженно, затем удивленно.

— А-а-а! Вернулся, значит? — протянул он надменно и отложил телефон. — Ну что? Принес батончики?

Он почесал пальцем уголок рта, и я сразу заметил печатку. Стальную, самодельную, вероятно, выточенную токарем под заказ Толяна. Какая мерзкая вещь. Наверняка и его дружки носят такие.

— Ты вообще спятил? — прорычал я. — Какие, нафик, батончики?

— Протеиновые.

Этот звереныш даже плечами пожал. Типа: а что такого-то? Будто не пытался он скинуть меня с лестницы. Не обвинял лживо, ну и самое главное, типа, не причем он насчет Вероники. Ага! Так и поверили!

— Мозги у тебя протеиновые! — рявкнул я и стукнул по загипсованной ноге.

— Эээ! — возмутился Толян. И нога, и груз, поддерживающий ее на весу, закачались.

— Больно, да?

— Да не в этом дело! Просто…

— Веронике тоже больно!

— И что⁈

Я стукнул еще раз, теперь сильней.

— Эээ! Да харэ, а!

— Слушай сюда! Если ты хоть раз еще подберешься к ней! Если хоть заденешь ее…

— Да ты чего такой смелый-то?

Я долбанул по загипсованному отростку этого тролля так, что самому страшно стало — не переборщил ли?

— Да ты ваще что ли спятил? Я и так тут по твоей милости еще на неделю встрял!

— По моей? — Я чуть не задохнулся от возмущения. — По моей⁈

Толян смутился. Значит, еще были остатки совести. Не все мозги сотряс на ринге.

— Ну ладно-ладно… За тот косяк сорян… — промямлил он тихо и неохотно.

— Толян! Я тебя предупредил! — Я вложил в голос так много пафоса, как только мог. Не знаю, как Толяну, а мне показалось, что получилось весьма феерично.

Я вышел из палаты нарочно громко шаркая ногами. Это словно делало меня брутальным, нагловатым и опасным. Глупости, конечно… Для Толяна опасным меня делало лишь его беспомощное положение.

Раз уж добрался до центра травматологии, то решил, что не лишним будет заглянуть в офис. Клял себя, что обещался прекратить. Но глупо отказываться — рядом же.

Увидев меня, Директор, как всегда, заулыбался. Я прям ждал, что он скажет, будто знал о моем приходе. Он этого не сказал.

— Чаю, Михаил? — Он показал на газовую плитку и чайник на ней. Пар обильно струился — вероятно, вода в нем только-только закипела.

— Не откажусь, спасибо.

Пока пили чай, обсудили Игру. Я пожаловался на странное решение со сном персонажа. Убедить Директора сделать сон короче или вовсе убрать не удалось.

— Вот в реальной жизни вы сколько спите? — спросил он.

— Но это ведь игра, а не жизнь! — резонно возразил я.

Брови Директора приподнялись, будто мое утверждение потрясло его.

— Вся наша жизнь — игра! — парировал он.

Я вздохнул грустно, но сдался. В конце концов, по моим подсчетам выходило, что сон засчитывался за игру. Так что можно и смириться.

В остальном обсуждение походило на дифирамбы. Я только и делал, что расхваливал последнее обновление. Невероятный прогресс и в графике, и в составляющей РПГ: опыт, уровни и прочие характеристики. В особенности я отметил занятное поведение НПС.

— Да вы погодите, — горделиво похвастался Дмитрий Дмитриевич. — Мы еще только в начале пути.

— Если так, то круто. Значит, у вашей Диабло большое будущее, — сказал я и поставил пустую кружку на столик.

Директор почему-то проследил за моей рукой, а потом воскликнул:

— Михаил! Да у вас же кровь!

— Что? Где?

Он показал на мои руки. Ну да, можно было сказать, что кровь. Не слабо ободрал свои костлявые пальцы о гипс. Из-за злобы я даже не ощутил этого. Только сейчас начала подступать боль.

— Пустяки.

— Вы подождите-подождите, — не унимался он и вскочил.

Я хотел было возразить, опасаясь, что он собирается забинтовать мне ладонь. Но он проигнорировал меня, порылся в своем шкафчике, откуда когда-то извлёк газовую плитку и чайник. В этот раз он показал тюбик ярко-синего цвета.

— А ну-ка давайте вашу рану.

Я скорчил гримасу, но все же протянул руку. Он капнул самую малость и растер по ободранным местам. Беспокоящее жжение мгновенно исчезло. Впрочем, чего удивляться — мазь-то холоднющая, потому и обезболивающий эффект.

— Вот и всё. А это сохраните на всякий случай. — Директор вручил мне синий тюбик.

— Спасибо.

Губы Директора расплылись.

— Да что вы. Пустяк. К тому же, однажды я заберу эту мазь обратно.

Глава 19

Мазь

По пути в универ я отправил Веронике сообщение, что окончательно убедился: беспредельщик, который устроил ей темную, — кто-то из дружков Толяна. Уж слишком красочно он стряпал удивленное лицо. А я-то не понаслышке знал о его актерских талантах. Вот ведь человек: вроде боксом занимается, фамилия Достоевский, а по призванию явно театрал.

Когда подъезжал к остановке, обратил внимание, что сообщение не было получено. Я было забеспокоился, но тут вспомнил, что она осталась без телефона и ноутбука. Да уж. Совсем грустно.

Но я знал, как поступить, и заскочил в салон связи за новеньким смартфоном. К сожалению, перед этим пришлось сделать то, что обещал себе не делать никогда, — взять денег в конторе быстрых займов. Мне уже приходилось обжигаться с ними, но что не сделаешь, чтобы порадовать любимую.