Эвис: Заговорщик (СИ) - Горъ Василий - Страница 48

Тех же, кто не растратил изначального дара Пресветлой, и чья душа, подобно лучам Ати, готова согревать весь мир, меньше. В тысячи и тысячи раз. И найти их не так уж и просто, ведь они живут тихо и спокойно, делают то, что считают нужным, и не славят свои успехи на каждом углу. Зато они умеют отдавать. Всего себя без остатка. Так, как отдают твоя мама, Шелла или Генор.

Найдешь первых — проходи мимо: что бы они тебе ни наобещали — это лишь пар на ветру, ибо ты для них лишь средство достижения цели или ступенька на пути вверх. Найдешь кого-то из вторых — умри, но удержи рядом. Своей душой. Ибо ничем иным их удержать невозможно…'

Воспоминание из далекого детства промелькнуло перед моим внутренним взором за какой-то миг. Поэтому в реальность я вернулся, когда Майра только-только начала говорить:

— И я согласилась! Поэтому разделила с Алькой ее тренировку, а теперь буду ее учить делать вам массаж…

— А мое мнение, значит, никого не интересует? — спросил я.

— Вы уважали Алиенну и до этого разговора, иначе бы не тратили на нее свою душу… — перестав мять мою спину и наклонившись так, чтобы видеть мое лицо, тихо сказала Майра. Потом некоторое время смотрела мне в глаза так, словно заглядывала в сердце, и, видимо, обнаружив желаемое, удовлетворенно улыбнулась: — А сейчас готовы отдать десяток лет жизни, лишь бы она оставалась такой всегда…

Глава 14

Глава 14.

Третий день пятой десятины первого месяца лета.

…Следующие четырнадцать дней мои дамы провели, выкладываясь, как мастер меча на тренировке. Занятия у Тины, начинавшиеся, как одни разговоры, дня после третьего стали напоминать учебные схватки, в которых ученицы осваивали на практике то, что услышали от наставницы. Как это выглядело? Сразу после завтрака ар Лиин-старшая объявляла некие условия, часто ставившие меня в тупик, и давала некоторое время на подготовку. Потом одетые и причесанные дамы возвращались в обеденный зал, и начиналось действо, наблюдение за которым непременно заставляло меня удивляться безграничности талантов этой женщины. В частности, изворотливости ее ума и воистину невероятному умению перевоплощаться.

Придуманные ею сценки, на первый взгляд, не отличались особым разнообразием, ибо изображали либо прием у благородных, либо охоту, либо королевский бал. А уже на второй оказывалось, что они совершенно разные. Во-первых, роли, достающиеся ученикам, наставницам и, иногда, мне, заставляли поломать голову даже во время подготовки. Ведь, озвучивая начальные условия, Тина не просто назначала кого-то хозяином приема или гостем, но и достаточно подробно описывала его статус. Иначе говоря, принадлежность к определенному роду, место в иерархии, основные черты характера, наличие или отсутствие спутника или спутниц, преследуемые цели, самочувствие и настроение. А, во-вторых, во время самого действа она изображала настолько склочных, вспыльчивых или, наоборот, занудных особ, что ее ученицам приходилось проявлять чудеса выдержанности, воспитанности и такта даже для того, чтобы просто «дожить» до команды «достаточно»! А чтобы выполнить поставленную задачу или заслужить похвалу наставницы, девушки были вынуждены постоянно перешагивать через пределы своих возможностей.

Что интересно, несмотря на относительно скромную продолжительность этой части занятия и на крайне жесткий разбор ошибок, который ар Лиин-старшая устраивала после каждого «бала» или «приема», все участницы получали столько удовольствия, что весь последующий день крайне эмоционально обсуждали и успехи, и просчеты. Причем со смехом, беззлобными шутками или мягкой иронией. И ни разу не обижались. Ни на наставницу, ни на подруг.

Эти занятия были чем-то невероятным и в плане наработки реального опыта: даже Майра, до переезда на заимку представлявшая мир благородных исключительно по моим рассказам, постепенно разбиралась в писаных или неписаных правилах поведения. И в какой-то момент поверила в то, что рано или поздно, но станет в этом мире своей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Еще одним неявным, но очень важным следствием этих занятий стало плавное исчезновение легкой настороженности, с которой Найта относилась к Тине. Убедившись, что эта чрезвычайно волевая и умная, а значит, опасная женщина действительно не использует наш род, как средство для достижения своих целей, и не демонстрирует открытость, а действительно открыта, она успокоилась. Поэтому начала сближаться с нею сама и перестала придерживать дочь, которая чувствовала симпатию к первым в жизни подругам и жаждала превратить нарождающиеся отношения в дружбу.

Претерпело немалые изменения и отношение старшей хейзеррки к хозяйственным работам. Если первые дни после приезда на заимку она выполняла поручения Майры добросовестно, но без огонька, то через десятину с лишним некоторые из них начали ей нравиться. А вторая в роду Эвис, быстро заметившая, что в уборку «донжона» Найта всегда вкладывает душу, начала грузить ее именно этим. А потом сама или через меня подчеркивала перед остальными чистоту и уют, появившиеся в доме стараниями хейзеррки.

Вэйль, пребывающая в легкой эйфории от возможности нормально общаться с кем-то, кроме матери, не жила, а горела. Поэтому была готова заниматься чем угодно, лишь бы не одной, а в компании. У Тины занималась с таким усердием и пылом, что похвал наставницы удостаивалась куда чаще остальных. После обеда она пропадала на конюшне на пару со мной или с мелкой, обихаживая лошадей, которых просто обожала, или убираясь в стойлах. А после ужина и во время посиделок в бане развлекалась так, что иногда вводила в ступор даже повидавшую всякое Тину.

Кстати, ар Лиин-старшая тоже горела. Пусть и не так ярко, как младшая хейзеррка. Перестав беспокоиться о дочери и получив возможность быть самой собой и жить так, как заблагорассудится, она с наслаждением занималась с ученицами, планировала будущие сценки на пару с Найтой и дополнительно гоняла Майру тем предметам, которые давались девушке не очень хорошо. А еще она как-то умудрялась предельно тактично гасить даже намеки на возможные конфликты между женщинами, вызванные как разницей в мировосприятии или недопониманием, так и перепадами настроения, связанными с временным ухудшением самочувствия. Говоря иными словами, она помогала мне всем, чем могла. Моментами настолько неявно, что я догадывался о ее поддержке далеко не сразу.

Кроме того, она крайне осторожно и ненавязчиво учила… меня! Всему, что, по ее мнению, обязан был знать глава Старшего рода. Иногда открывая передо мной такие глубины человеческих взаимоотношений, что на несколько страж выбивала из равновесия. Кроме того, рассказывала мне о женщинах. Вернее, давала возможность посмотреть на них «изнутри», объясняя, как они воспринимают окружающий мир, других женщин и мужчин; рассказывала, что, как и почему они делают, как думают и чувствуют, что любят и ненавидят. И, тем самым, давала знания, получить которые другим способом было маловероятно.

Единственное, чего Тина никогда не делала — это не вмешивалась в мои отношения со своей дочкой. Причем ни со стороны мелкой, ни с моей. Да, на прямо заданный вопрос отвечала предельно подробно и честно. Но советы давать отказывалась наотрез, утверждая, что со всем своим опытом и знаниями не смогла бы добиться и десятой доли того, чего уже добился я.

Мелкая действительно менялась, и очень сильно. Задавшаяся двумя большими целями — научиться бороться со своими страхами и врасти в наш с Майрой ближний круг — она с недетской целеустремленностью двигалась к каждой из них. При этом никуда не торопилась, так как поверила, что рано или поздно сможет добиться чего угодно. Поэтому, уткнувшись во что-нибудь, на первый взгляд непреодолимое, отступала назад, сама, с помощью меня или Майры готовилась к следующей попытке столько, сколько требовалось, а потом перешагивала. И тут же начинала искать новое препятствие, чтобы снова испытать себя на прочность. А к Майре просто приросла. И душой, и сердцем: помогала ей на кухне и во всем, в чем в принципе могла потребоваться помощь, проводила рядом столько времени, сколько получалось, и частенько оставалась у нее на ночь. Правда, сбегала перед рассветом, чтобы хотя бы половину стражи пообщаться со мной.