Моисей и монотеизм - Фрейд Зигмунд - Страница 5

Но между этими двумя религиями есть еще один контраст, который не соответствует выдвинутым нами объяснениям. Ни один народ античности не сделал так много [как египтяне] в отношении отрицания смерти и не приложил стольких усилий, чтобы сделать возможным существование в ином мире. И соответственно, Осирис, бог умерших, правитель этого другого мира, был самым популярным и неоспоримым из всех богов Египта. Древняя еврейская религия, напротив, полностью отвергала бессмертие; возможность продолжения существования после смерти нигде и никогда не упоминается. И это тем более удивительно, что последующий опыт показал, что вера в загробную жизнь вполне совместима с монотеистической религией.

Мы надеялись, что гипотеза о том, что Моисей был египтянином, окажется плодотворной и прояснит многие вопросы. Но первое же заключение, которое мы вывели из этой гипотезы – что новая религия, которую он дал евреям, была его собственной, египетской – оказалось противоречащим нашему знанию о различном и на самом деле прямо противоположном характере этих двух религий.

2

Другую возможность открывает перед нами замечательное событие в истории египетской религии, событие, которое лишь недавно было признано и должным образом оценено. Остается возможным, что религия, которую Моисей дал своему еврейскому народу, тем не менее была его собственной – что это была египетская религия, но другая.

Во времена знаменитой XVIII Династии, когда Египет впервые стал мировой силой, приблизительно в 1376 году до н.э., на трон вступил молодой фараон. В начале его звали так же, как и его отца – Аменхотеп (IV), но позднее он сменил свое имя, и не только имя. Этот царь взялся навязать своим подданным новую религию – религию, которая противоречила тысячелетним преданиям и всем привычным обычаям их жизни. Это был строгий монотеизм, насколько нам известно, первая такая попытка в истории мира. И вместе с верой в единого бога неизбежно родилась религиозная нетерпимость, которая прежде была чужда древнему миру и впоследствии еще долго оставалась таковой. Однако правление Аменхотепа продлилось только семнадцать, лет. Очень скоро после его смерти в 1358 году до н.э. новая религия была сметена, а память о царе-еретике – уничтожена. Все, что нам о нем известно, извлечено из руин новой царской столицы, которую он построил во славу своего бога, и из надписей на каменных гробницах в его окрестностях. Все, что мы можем узнать об этой удивительной и действительно уникальной личности заслуживает глубочайшего интереса[21].

Любое новшество имеет свои корни и предпосылки в чем-то более раннем. Происхождение египетского монотеизма с некоторой уверенностью можно проследить немного назад[22]. В течение значительного времени среди жрецов храма Солнца в г. Иуну (Гелиополь) наблюдались тенденции развития идеи всеобщего бога и выделения этической стороны его сущности. Маат, богиня истины, порядка и справедливости, была дочерью бога солнца Ра. Во время правления Аменхотепа III, отца и предшественника реформатора, поклонение богу солнца уже получило новый толчок – вероятно, в противодействие Амону из Фив, который стал слишком могущественным. Очень древнее имя бога солнца, Атон, или Атум, приобрело новое величие, и молодой царь нашел в религии Атона готовое движение, которое ему не пришлось инспирировать, но к которому он мог примкнуть.

В это время политическая обстановка в Египте начала оказывать устойчивое влияние на египетскую культуру. В результате военных подвигов великого завоевателя, Тутмоса III, Египет стал мировой силой: теперь империя включала в себя Нубию на юге, Палестину, Сирию и часть Месопотамии на севере. В религии этот империализм отразился в виде универсальности и монотеизма. Так как теперь правление фараона охватывало не только Египет, но и Нубию и Сирию, божество тоже должно было расширить свои национальные границы; фараон был единственным и полновластным правителем известного египтянам мира, то же самое должно было относиться и к новому божеству египтян. Кроме того, с расширением границ империи, Египет, естественно, стал более доступен чужеземным влияниям; некоторые из царских жен были азиатскими принцессами[23], возможно даже, что прямые побуждения к монотеизму пробили себе дорогу из Сирии.

Аменхотеп никогда не отрицал свою приверженность к культу солнца г. Иуну. В двух Гимнах Атону, сохранившиеся в каменных гробницах и, вероятно, сочиненных им самим, он прославляет солнце как творца и хранителя всего живого и в Египте и за его пределами с той страстью, которая повторится лишь многие столетия спустя в Псалмах в честь еврейского бога Яхве. Однако он не удовлетворился этим удивительным предвидением научного открытия действия солнечной радиации. Нет никакого сомнения, что он пошел еще дальше: он почитал солнце не как материальный объект, а как символ божества, энергия которого проявляется в его лучах[24].

Однако мы не оценим этого царя по достоинству, если будем рассматривать его просто как приверженца или покровителя уже существовавшей до него религии Атона. Его деятельность была гораздо более активной. Он ввел нечто новое, то, что впервые превратило учение о всеобщем боге в монотеизм – фактор исключительности. В одном из своих гимнов он недвусмысленно провозглашает: «О ты, единственный Бог, кроме которого других не существует!»[25] и мы не должны забывать, что при оценке новой доктрины, знания ее утвердительной стороны недостаточно: отрицательная сторона имеет почти такое же значение – знание того, что она отвергает.

Было бы также ошибкой предполагать, что новая религия была создана в одночасье и появилась на свет» полностью вооруженной, как Афина из головы Зевса. Все, скорее, указывает на то, что на протяжении правления Аменхотепа она постепенно крепла, приобретая все большую чистоту, последовательность, суровость и нетерпимость. Вероятно, это происходило под влиянием сильного сопротивления царским реформам, возникшим среди жрецов Амона. На шестом году правления Аменхотепа этот антагонизм достиг такой силы, что фараон сменил свое имя, частью которого являлось запрещенное имя бога Амона. Вместо Аменхотепа он теперь называл себя Эхнатон[26].

Но он исключил имя ненавистного бога не только из своего имени: он стер его также со всех надписей – даже там, где оно встречалось в имени его отца, Аменхотепа III. Вскоре после изменения имени Эхнатон оставил город Фивы, где господствовал Амон, и построил ниже по реке новую царскую столицу, которую назвал Ахетатон (Горизонт Атона). Ее развалины находятся на месте современного Эль-Амарна[27]. Царское преследование наиболее сурово коснулось Амона, но не только его одного. По всему царству закрывались храмы, запрещались богослужения, конфисковывалось имущество храмов. Действительно, царское рвение было так велико, что были подвергнуты осмотру даже древние памятники, чтобы стереть с них слово «бог», когда оно встречалось во множественном числе[28].

Не удивительно, что такие меры, предпринятые Эхнатоном, спровоцировали фанатичную мстительность среди подвергавшихся гонениям жрецов и недовольных простолюдинов, которая свободно проявилась после смерти царя. Религия Атона не стала популярной; ее распросранение, вероятно, ограничивалось узким кругом лиц, приближенных к царской персоне. Конец Эхнатона теряется во мраке. Нам известно несколько недолго живших туманных наследников из его семьи. Муж его дочери, Тутанхатон, уже был вынужден вернуться в Фивы и заменить в своем имени имя бога Атона на Амона. Затем последовал период анархии, пока в 1350 году до н.э. генералу Хоремхебу не удалось восстановить порядок. Знаменитая XVIII Династия пришла в упадок, и одновременно были утеряны завоевания в Нубии и Азии. Во время этого мрачного междуцарствия были восстановлены древние религии Египта. Религия Атона была запрещена, царский город Эхнатона был разрушен и разграблен, а сам он был объявлен преступником.