Тот самый сантехник 9 (СИ) - Мазур Степан Александрович - Страница 29

И вроде высказать ему всё готова немедленно, но пока ноги мочила вода, выше разгорался огонь. И бедро тереть его пуще губки начало.

Боря попытался пену смыть, по душ обратно залезая, но коварная рука перехватила лейку, отстранила.

— Спокойнее, я сама тебя помою, — пообещала Новокурова тут же.

Боря замер, не слишком доверяя тёмному миру по ту сторону закрытых век. Но если открыть — щипать будет.

«Ладно бы колено прострелили с Калаша, это терпеть можно», — добавил внутренний голос сантехника: «Но если глазки щиплет, то какой мужик терпеть станет? Лучше переждать».

Но мир по ту сторону не стоял на месте. Прижалась дама рыжая, между ног его зажала крепко и давай вехоткой драить по спине и плечам. Той, что в руках. Другой нет. Всё-таки готовилась к встрече. Ожидала, что заглянет хоть на минутку. И чего скрывать? Надеялась, что останется хоть на часик.

— Борь, — всё же сказала она, то мыля его, то лаская, то слёзы едва сдерживая от понимания, что давно всё не так. Но где конкретно и почему к этом пришли? — И давно она?

— Кто она? — на всякий случай уточнил Глобальный, так как разброс мог быть от «губка» до «Венера за Юпитер зашла».

— Дашка твоя. Давно беременна?

— А… так как ты, — не распознав подвоха, осторожно ответил сантехник.

— То есть ты… с нами обоими? — прищурилась Наташка.

— Ну как обоими? — тут же переспросил Боря, уже не боясь щиплющих глаз. Распахнул во всю ширь. Но не заметив в руках ножа, револьвера и даже тряпочки с хлороформом, добавил стойко. — Один Глобальный тут трудился, другой там… подрабатывал.

«Но с переработкой, если считать Татьяну Юрьевну», — тут же напомнил внутренний голос и сам удивился: «А как её не считать?».

Наташка прикусила губу. Уел. И только сильнее начала натирать губкой. А затем снова спросила.

— Она тоже будет рожать?

— Да.

— А ты… и её ребёнку квартиру подаришь?

Боря замер, пригляделся. Об этом он не думал. Скорее думал о том, как бассейн пристройкой к спортивному корпусу сделать. Но это уже уровень десятка квартир, если по себестоимости брать.

«Но там же ещё и Татьяна Юрьевна!» — снова напомнил внутренний голос и так вдруг снова навалилось нечто не плечи, что Боря на корточки присел, голову обхватил и ответил:

— Да какая теперь разница? Батя на меня такие долги повесил, что не до квартиры уже. Всё отдам и все равно не хватит. Ещё и отдавать до пенсии. Или больше.

— Ну-ка, ну-ка поподробнее! — тут же отодвинула душ подальше Новокурова и рядом присела, пока получалось в присяде сидеть без особых проблем.

Вот однажды настанет момент, когда сама не сможет побриться, тогда и призовёт Борю на помощь. А пока можно и выслушать.

Глобальный уже не видел необходимости скрывать хоть что-то и тут же принялся рассказывать, как всё было. Чем больше Наташка слушала, тем больше мрачнела. Вот и воду перекрыла, вот и вытерлась и его вытерла, вот и в халате уже на кухне сидят, а он всё говорит, говорит и говорит. А от неё ни слова, ни уточнения.

А когда замолчал, тут же сказала:

— Боря, это не твой долг. Сам разбил, сам пусть и разбирается. А эта пизда московская не в праве с тебя что-то требовать. Москвичам и так всё лучше достаётся по стране: метро, бордюры, плитка, деньги на лечение депрессии.

— Я не могу от него отказаться. Батя же!

— От него не надо. От долга откажись, — поправила Наташка и как давай на больное давить. — У тебя ребёнок родится. Двое. Ты их обеспечивать должен, а не эту рогатку бизнесменовскую. Ишь, чего удумала. На других выезжать. Дай мне её номер. Я сейчас сама ей позвоню и всё выскажу!

— Да не надо никому звонить, — даже не собирался тянуться за телефоном Боря. — Но и кинуть батю я не могу.

— А дети? — напомнила Наташка.

— Дети, — повторил тот Глобальный, который ещё мог что-то решать, глядя перед собой. — Мне… надо подумать.

— Сейчас многих банкротят, — припомнила рекламу «спишем долги» Наташка.

На что Боря лишь поморщился:

— Пиздёж это всё. Не банкротят, а лишь реструктурируют долг и переносят адресата выплат. Ты просто становишься должен не своему должнику, а государству, выкупающему твой долг. Но долг ты всё равно выплатишь. Лишь смерть избавляет от долгов окончательно, Наташка. Но система и тут подстраховалась и пытается переложить твои долги на страховые компании или родственников. — Тут Боря посмотрел на батарею и добавил. — Это же как с «теплохом».

— Кем?

— Магией повышающих тарифов, — объяснил сантехник. — В каждом городе есть теплоэлектроцентраль, которая этот город горячей водой обеспечивает. Потому что в каждой квартире два крана. С холодной и горячей водой. И совсем не важно, углём ту ТЭЦ топят, газом или рабы телом прижались и разогревают корпус. Горячая вода всегда будет, так как это основной признак комфорта. Базовая потребность. Как и отопление зимой. Без него — никак. Но фишка же в том, что горячая вода по одним и тем же трубам проходит к домам. Теплотрассой этой называют. Вот когда к дому труба горячей воды подходить начинает тут-то и начинается магия. Пока одна труба спокойно себе продолжает снабжать дом горячей водой через подвал, другая труба с отводом и обратной уже на батареи выходит. Вот как отопительный сезон начинается, так вентиль и открывают. И горячая вода, которую тебе счётчики кубометрами начисляют под краном, вдруг переходит в разряд отопления и начинает рассчитываться в расчёте на квадратные метры твоей жилплощади, а это уже совсем другие критерии оценки. Вот и получается, что вода та же самая, а тепло для тебя уже по другой сумме в расчёт идёт. А ты как лох за то тепло всё равно заплатишь. Отсюда — теплох.

— Почему так?

— Потому что нельзя без батарей дома. Хочешь, к примеру, дома газом обогреваться и отказаться от общего отопления — хрен покажут. Даже через суд не докажешь, что проходящие трубы через твою жилплощадь тобой не используются. Плати, будь добр. Нельзя тебе газовый бойлер ставить на тепло и горячую воду нигде, кроме как в своём доме. Так же радиаторные электрические батареи нельзя в квартире, и бойлеры — нельзя. Сказали отопление водяное, значит водяное. Или водное?

Боря задумался. Загрузилась Наташка.

И снова буркнула:

— И зачем так? С каких пор?

— С тех самых, Наташ, когда потребность в горячей воде в доме и появилась, — объяснил Боря, принявшись одеваться. — Раньше теплоцентрали и любые котельные ставили лишь для того, чтобы в отопительный сезон тебе в батареи по трубам тепло зимой подавать. И отключали на лето, чтобы всё починить и проверить. А «дополнительный комфорт», то есть сама горячая вода в кране — это побочным эффектом было, народный бонус. Сначала за него даже денег не брали. Всё ведь просто было. Есть отопление — есть горячая вода. Не надо из батарей брать, товарищ. Вот тебе кран отдельный заведут, всё для людей, не надо жижи в батареи доливать, кося под смазку труб. В деревнях же как было, где малоэтажные дома стояли с обогревом? Народ брал горячую воду прямо из труб. Наберёшь себе тазик, помоешь, без нагрева, а кочегар потом матерится, что уровень воды понизился. Тогда и стали доливать в воду чёрную жижу, мало поддающуюся классификации, чтобы не использовали для бытовых нужд. Или ты думаешь она сама берётся в батареях от ржавчины? Нет, это не смазка трубная и от накипи такое образоваться не может. Это отработка, солидол, тосол, да что угодно, что под руку попадётся.

Тут Боря залпом выпил целую кружку чая, мощно работая кадыком и снова говорить начал:

— Потом, конечно, платили за горячую воду. Но символически. Бери той горячей воды сколько хочешь, не жалко, раз тебе она и в летний период нужна. Копейку просто добавь в платёжку. Тарифы пятьдесят лет не менялись, — тут Боря снова на батарею посмотрел. — Но потом кто-то первым понял, что без горячей воды в кране люди могут обойтись. Бойлеры и всё такое появляться начали. А вот без отопления зимой — нельзя. Мы с Сибири живём. Один уберёт батарею, весь дом замёрзнет. Коллективная ответственность. Ну а раз так, то будь добр — в кассу управляющей компании занеси по тарифу. А тариф тебе, как «теплоху», какой надо рассчитают. Поэтом ну нахрен эти квартиры, Наташ. Дом надо строить. А там я уже чем угодно обогреваться могу, ярлык этот теплоха ещё на калитке с себя сняв на входе на территорию. Потому что мой дом — мои правила!