Ученик Смерти 2 (СИ) - Барчук Павел - Страница 37

— Да. Я имею в виду именно это. Ублюдок Дома Черной Луны предположительно имеет некоторые способности. Именно поэтому Матвей официально сделал из него идиота, заверив всех остальных Старейшин, будто мальчишка ничего из себя не представляет и даже наоборот. Уж не знаю, как у него это получилось. Ребенку сложно объяснить, почему он должен притворяться дураком. Однако, Матвей смог. По той же самой причине мальчишку пытались похитить. Видимо, информацией, которую я вам сейчас озвучила, обладает еще кто-то. А теперь представьте, какие горизонты открываются тому, кто завладеет этим мальчиком?

— Черт… Черт… — Иван Николаевич впервые за всю свою жизнь утратил красноречие и просто бестолково пялился в пустоту.

С того разговора прошла уже почти неделя. Они еще почти час обсуждали действия каждого, строили планы и прикидывали варианты будущих событий. Именно тогда Дом Огня и Дом Розы объединила общая цель. И всю эту неделю Иван Николаевич активно соображал, как лучше поступить.

Да, они с госпожой Глок заключили определённый договор о взаимодействии. Естественно, если это — правда, то владеть мальчишкой-некромантом хотели бы они оба. И конечно, каждый желал бы делать это единолично. Ни Глок, ни сам Иван Николаевич не врали друг другу, рассираясь в заверениях вечной дружбы. Их дружба продлиться ровно столько, сколько требуется для реализации цели.

Но сейчас Розенкранцу нужна Алиса, а ей необходим он. Дом Розы слаб по сравнению с Домом Огня. Однако у госпожи Глок есть одно весьма ценное качество. Она всегда просчитывает ближайшее будущее на несколько ходов вперёд. Алиса Евгеньевна, как и сам Иван Николаевич, прекрасно видит, Дома вот-вот столкнуться лбами. А когда станет известна правда о бастарде Карамзина, вообще начнется куча-мала. Здесь очень важен момент, кто и с кем объединится. К тому же, остаётся неизменной ещё позиция императора. Он — баланс и равновесие. Но из всех Старейшин, пожалуй, более всего император уважает именно Розенкранца.

Дому Огня, в свою очередь, нужна госпожа Глок, потому что у нее имеется осведомитель, который отирается прямо рядом с Матвеем. Конечно, хитрая дамочка не назвала имени, но Иван Николаевич заподозрил кого-то из советников Дома Черной Луны. В общем, пока их сотрудничество взаимовыгодно. Как только закончится выгода и начнется дележка, каждый из них постарается сыграть на опережение.

Некромант… Тот, кто умеет договариваться с мертвыми…

Иван Николаевич покачал головой в недоумении. Со стороны, наверное, для Левой руки это выглядело странно. Сидит Старейшина в машине, пялится в окно и башкой трясёт. Однако, данная мысль до сих пор казалась Розенкранцу чем-то удивительным. Некромант…тот, кто связан с потусторонним… Этак можно себе целую армию мертвецов неклепать… И пошел на хрен тогда Никон со своими «кинжалами». Дом Огня заберет себе эту сферу. Воины-мертвецы. Их невозможно убить, потому что они уже мертвы. Кайф…

Но это, ладно. Это лишь часть возможностей, которые открываются тому, кто сможет забрать пацана себе. Розенкранца интересовало совсем другое. Если пацан действительно является тем, о ком говорит Глок, в нем должна быть некая сила.

Иван Николаевич никогда дураком не был и прекрасно понимал суть артефактов. Вернее, их ограниченность. Пока артефакт находится в его усадьбе, все хорошо. Но это — поводок. Поводок, на который когда-то давно посадили всех Старейшин. Кто? Вот это Иван Николаевич очень хотел бы знать. Потому что артефакты были созданы искуственно.

Глава Дома любуется на мелкого, светловолосого мальчишку, живущего в отдельном крыле дома, уже много лет. И отец Ивана Николаевича любовался. И дед. Все они, Старейшины Дома Огня, рождались, жили, умирали, а их артефакт уже много столетий выглядит ребёнком.

Вообще не надо быть семи пядей во лбу, чтоб понять, образ пацана — это лишь оболочка, в которую упаковали нечто крайне могущественное.

Своего, кстати, Иван Николаевич любовно обозвал Ванькой. Черт его знает, почему. Просто обращаться как-то же надо. Называть артефакт артефактом вроде неудобно. Особенно, когда он смотрит детским наивным взглядом.

Но без нужды Розенкранц с Ванькой старался не разговаривать. Потому что через полчаса обычной беседы возникает неловкое чувство, будто ребенка в заложники взял. А это ни хрена не ребенок. Это — могущественное существо, которое содержит в себе источник силы Огня.

И вот о чем подумалось Ивану Николаевичу. С помощью некроманта он ведь сможет поговорить с первым Старейшиной клана. Наверное…

Если бастард умеет с мертвыми договариваться, должен ведь он давно почившего главу Дома разыскать на том свете.

Первым делом Иван Николаевич спросит предка, откуда появились артефакты. Конечно, Розенкранца вовсе не любопытство толкало к подобным поступкам. Отнюдь. Просто внутреннее чутье подсказывало Старейшине, что-то скоро будет. Артефакты им дали, да. Почти две тысячи лет прошло. Но, тот, кто дал, может и обратно забрать. Вот что беспокоило Ивана Николаевича. А он уже, к промеру, не готов возвращаться к обычной жизни. Потому что вся власть Домов строится только на артефактах.

— Приехали, господин. — Сказал Левая рука, выдернув тем самым Старейшину из размышлений. — Управляющий ждёт нас. Я предупредил, что приедем. Женщину тоже морально подготовили, чтоб не было рецидива. Правды она не знает. Думает, что вы обеспокоены судьбой мальчишки. Вроде бы эта Марина питает к нему очень нежные чувства. Едва ли не сыном считает. Крыша у нее потекла знатно. Она постоянно говорит о какой-то красивой женщине, которая является к ней, чтоб мучать. Но стоит вспомнить ублюдка, баба на некоторое время будто в себя приходит.

Розенкранц тряхнул головой, отгоняя ненужные сейчас мысли. Необходим трезвый ум. Ему сейчас предстоит разыграть еще один козырь.

Старейшина посмотрел за окно, оценивая место, куда они прибыли. Там виднелись высокие ворота с вывеской «Последний приют».

Глава 16

Происходит то, чего не ожидали ни я, ни Смерть. Особенно Смерть…

Проснулся я, мягко говоря, не в лучшем настроении. Даже в отвратительном, если уж совсем откровенно. Хотя, «проснулся» — тоже не самое удачное слово. Закрыл глаза и почти сразу их открыл. Вот так будет точнее.

Причем, это было на каком-то интуитивном уровне. Я просто в том подобии сна, которое у меня выдалось под утро, почувствовал чужой взгляд. А это нервирует. Меня — точно. Ненавижу, когда кто-то пялится, пока я сплю. Мало ли, какие цели у этого «кого-то». Опыт прошлой жизни показывает, что в большинстве случаев — поганые. Поэтому в одно мгновение вынырнул из забытья и открыл глаза.

Рядом со мной на кровати сидел Владик.

— Что такое? — Спросил я недовольным тоном. — Места нет больше? Только тут? На голову еще залез бы…

— Вставать пора, Роберт. У тебя сегодня важный день. — Собщил мне Артефакт с доброй, наивной улыбкой. И голос еще такой…ласковый-преласковый. Будто он — моя мамочка. Подозрительно, однако…

— М-м-м… Ну да. Присяга… — Я завозился в постели, а потом ногой принялся спихивать Владика с кровати. — Двигайся! А лучше вообще слезь. Ты посмотри, отъелся на казённых харчах. Тебе, может, вообще еда ее нужна. Надо еще разобраться.

Борька сидел уже готовый к новому дню и новым свершениям. Он так-то, конечно, всегда готов. Но сейчас, судя по чистой одежде, как минимум успел переодеться, а если учесть красиво причёсанные волосы и отсутствие посторонних запахов, так еще и помыться сгонял. Насчёт этого у бетайласа четко. Хоть тело и мертвое, но он за ним реально следит.

Выглядел Борис не просто готовым, а готовым ко всему. Опрятному виду соответствовало решительное, волевое выражение лица. Ну и очки, конечно, добавляли антуражу.

У Бориса такое выражение лица было, будто мы вот-вот отправимся на какой-то важный бой. Он, как и Владик, смотрел прямо на меня. Я чувствовал взгляд его белых глаз даже сквозь тёмные, зеркальные линзы.