Алая вуаль - Махёрин Шелби - Страница 6

– Он дерьмово играл, так что не волнуйся, Селия, ты обыграешь его на раз-два.

В тот миг внизу в церкви заиграла музыка, и свет замерцал при громких звуках органа. Жан-Люк бросил на меня быстрый взгляд, когда я инстинктивно потянулась зажечь свечу. В комнате уже горело больше десятка свечей. Они стояли на прикроватных столиках цвета слоновой кости, на книжных полках, платяном шкафу и каминной полке. С улицы казалось, что у меня в комнате сияло солнце, но сейчас мне не хватало даже его света.

Темнота была мне не по душе.

В детстве мы с Филиппой, прижавшись друг к другу, прятались под одеялом. Хихикая, мы представляли, что в нашей комнате обитали чудовища. Я уже давно не ребенок и знала, что таилось во тьме. Чувствовала влажные прикосновения и гнилостный смрад. И сколько бы я ни терла щеткой тело, сколько бы ни душилась, зловоние тьмы преследовало меня повсюду.

Я откусила побольше от эклера, чтобы унять бешено колотящееся сердце.

У меня было только полтора часа, чтобы насладиться временем с друзьями, поесть эклеров и сыграть в карты, и ничто не испортит мне вечер: ни тайны Жан-Люка, ни мои собственные. Они, как и всегда, будут ждать меня утром.

«С нами все будет хорошо, Селия. Все будет в полном порядке».

«А почему ты не показываешь свои шрамы, Селия? Они означают, что ты выжила».

«Я выжила! Выжила! Выжила…»

– Обещай не жульничать, – сказала я Лу и, подумав, посмотрела на Бо и ткнула в него эклером. – И ты тоже.

– Я? – притворно оскорбился он. – Да все прекрасно знают, что жульничать у нас любит Рид!

Рид тихо рассмеялся и сел на край постели.

– Я никогда не жульничаю. Ты просто в карты не умеешь играть.

– Тебя просто пока никто за руку не поймал, – заявил Бо и взял стул, – а так-то ты жульничаешь.

– Тогда тебе придется подловить меня. – Рид пожал плечами.

– Не все из нас владеют магией…

– Рид не использует магию, – сказала Лу, аккуратно срезая колоду. – Мы просто говорим ему, какие у тебя карты, когда ты отворачиваешься.

– Что? – Бо вытаращил глаза. – Что вы делаете?

Задумчиво покивав, Коко стянула сапоги и села на постель рядом с Ридом.

– Мы рассматриваем это как совместную победу. Селия, мы с тобой вместе играем, – сказала Коко.

Жан-Люк повесил плащ на спинку стула, и книга тяжело оттянула нагрудный карман. Я отвела взгляд, стараясь не думать о ней. Жан уже хотел было возразить, но Коко вскинула руку.

– Ничего не хочу слышать. Впереди у вас долгая жизнь вместе. Вы еще много времени проведете друг с другом.

Я с усилием рассмеялась, думая о том, как же Коко была не права.

Жизнь вместе подразумевала доверие, но Жан-Люк никогда не расскажет мне о своих тайных делах…

А я никогда не расскажу ему, что произошло в гробу моей сестры.

Снова мне снился кошмар.

За окнами бушевала буря. Она сотрясала землю, разрушала дома и вырывала с корнями деревья. Сверкнула молния и рассекла пополам дуб, растущий у нас во дворе. Дерево обрушилось на нашу с сестрой комнату и едва не пробило крышу. Я тут же запрыгнула к Пиппе в кровать и спряталась под одеялом. Она обняла меня.

– Глупышка моя, – певуче протянула сестра, поглаживая меня по голове.

За окном сверкали молнии. Голос Пиппы звучал незнакомо, как будто и не ее вовсе, а пальцы… были неестественно длинными. Она резко схватила меня за волосы и притянула к себе фарфоровыми руками. Мы с сестрой очень похожи: словно черно-белые матрешки.

– Тебе страшно, милая? Тебя пугает магия?

В ужасе я отшатнулась, но Пиппа сжала меня еще крепче и широко улыбнулась. Улыбка у нее была слишком широкой.

– Да, магии стоит бояться, ведь она может погубить тебя, если я того пожелаю. Ты хочешь этого, милая? Хочешь умереть?

– Н-нет, – в очередной раз ответила я.

Я словно мчалась по кругу. Перед глазами все закружилось. Я ничего не видела, не могла дышать. В груди все болезненно сжалось.

– П-п-прошу…

– П-п-прошу, – передразнила меня Пиппа и вскинула руки. На пальцах уже не сверкали молнии – с них свисали нити, как у кукольника.

Эти нити зацепились мне за голову, шею и плечи. Пиппа поднялась с постели, и я беспомощно поплелась за ней. В руках у меня внезапно появилась балисарда. Бесполезная. Пиппа вдруг воспарила над комнатой и потянула меня к разрисованному деревянному домику.

– Иди сюда, милая. Ах, какая же прелестная маленькая куколка.

Ноги у меня подкосились – топ-топ-топ, – взглянув вниз, я хотела закричать, но не смогла. Мои губы стали фарфоровыми, а кожа – стеклянной. Пиппа посмотрела на меня, и я сжалась под пристальным взглядом ее изумрудных глаз. Я пошатнулась и упала на ковер. Балисарда превратилась в оловянный ножик.

– Иди ко мне, – пропела Пиппа. – Иди ко мне и позволь разбить тебя вдребезги.

– П-Пиппа, я не хочу больше играть…

Она зловеще засмеялась и медленно наклонилась ко мне. Сверкнула молния, и в ее свете угольно-черные волосы сестры показались белыми.

Пиппа щелкнула пальцами, и я тут же разлетелась на мириады кусочков. Осколки глаз полетели в кукольный домик, где не было ни молний, ни грома, ни фарфоровых лиц.

Здесь была лишь тьма.

Она проникала мне в нос и рот, пока я не начала задыхаться от смрада гниющей плоти и приторно-сладкого аромата меда. Ломкие пряди волос Пиппы лезли мне в горло, опутывали язык, но я не могла из них вырваться. Руки оказались все в ссадинах, перепачканные кровью, пальцы сломаны, а вместо ногтей – деревянные щепки. Они торчали, словно когти, пока я царапала крышку гроба сестры, пока звала Пиппу и Рида. Я все кричала и кричала, пока голос мой не надорвался.

– Никто не спасет нас.

Пиппа неестественно медленно повернула голову ко мне. Ее красивое лицо осунулось и стало каким-то… неправильным. Я не должна была ничего видеть в темноте, но я видела, и у нее не было половины лица. Всхлипнув, я закрыла глаза, но ее образ не выходил у меня из головы.

– Но ты хотя бы со мной, – прошептала она. – И мы не умрем в одиночестве.

Mariée…

По щекам у меня покатились слезы, перемешиваясь с кровью, грязью, с сестрой.

– Пиппа…

– С нами все будет хорошо, Селия. – Костлявой рукой она коснулась моей щеки. – Все будет в полном порядке.

А потом она вырвала мое сердце и съела его.

Глава 3. Соломенное чучело

Когда я проснулась утром, мне показалось, что я наглоталась осколков стекла. На цыпочках я кралась по оружейной, стараясь ступать тихо и не кашлять – даже чай Лу не смог исцелить мое горло после ночных криков. Солнце еще не взошло, и мои братья пока спали. Если мне повезет, я успею закончить упражняться до того, как шассеры спустятся. И меня никто не увидит.

Жан-Люк заверил, что мне не нужно упражняться так же, как остальным, но без должной подготовки из меня не выйдет охотницы.

Другие шассеры не тратили время на чтение книг и сооружение ловушек.

В темноте я провела холодными пальцами по оружию и едва не порезалась. Грозовые тучи закрыли бледное рассветное небо. Скоро пойдет дождь. Что ж, еще одна причина поскорее со всем покончить. Я наугад схватила какое-то копье, но оно тут же выскользнуло у меня из рук и упало на каменный пол. Своим грохотом оно, скорее всего, разбудило даже мертвого.

– Кости Христовы, – проворчала я и с трудом водрузила копье обратно на место.

Как его вообще можно поднять, а уже тем более ловко орудовать им? Я бросила взгляд на дверной проем и коридор за ним. Если прислушаться, то можно было различить приглушенные голоса слуг на кухне, но узнать, в чем дело, так никто и не пришел. Ночью тоже никто не приходил: ни слуги, ни шассеры, ни капитан. Мы все притворялись, что никто не слышит моих криков.