Николай I Освободитель // Книга 8 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 57

Про такие страны как, например Валахия, Черногория, Армения или Словакия и говорить нечего – у них даже теоретически скинуть влияние России и, например, перекинуться на сторону Лондона или Парижа шансов было крайне мало в силу невеликих собственных сил и географического расположения. Получалось, что в любом случае по любому вопросу в разных конфигурациях, но большинство голосов будет на нашей стороне.

Ну а мы же со своей стороны всемерно поощряли такие мысли и при этом старались не допускать слишком близкого сближения членов Торгового союза в обход России. Пусть все дружат с нами, а вот между собой – не очень. Разделяй и властвуй – идут тысячелетия, а принципы внешней политики остаются теми же что и в древности. Главное — это понимать и иметь силу воли чтобы реализовывать данное понимание на практике.

Интерлюдия 7

- Я вас спрашиваю? Доколе это будет продолжаться? – Горячился выборный от города Ставрополь. – Нам обещали железнодорожную ветку еще два года назад. Что там строить-то? Восемьдесят верст, даже меньше, за год можно управиться. И что мы видим? Работы еще даже не начались! Еще даже нет понимания, когда они начнутся! Как это называется?

О том чтобы «уйти в политику» Федор Иванович не думал никогда. Во-первых, ему нравилась его работа в химической отрасли, а во-вторых, сама система политической организации империи как бы не предполагала возможности заниматься политикой. Ну то есть где-то там в столицах великие князья, чиновники первых классов, иностранные дипломаты и прочая кружащая вокруг трона камарилья вполне могла считать, что занимается политикой, но на местах подобные процессы существовали в совершенно зачаточном состоянии. И даже существовавшие почти десяток лет уездные земские советы мало что меняли – масштаб не тот.

Но вот случилась зимой 1841-го года неприятность. Произошел пожар у них на заводе, благо успели вовремя потушить и до самых опасных цехов, где непосредственно производили взрывчатку, огонь не добрался. Однако сам Попович, выскочивший из управы в одном сюртуке и добрых два часа руководивший сначала тушением, а потом и поиском виноватых, успел промокнуть и изрядно замерзнуть. Ну и как водится в таких случаях – слег с пневмонией.

- Послушайте, господин Приживалов, никто вам ветку до Ставрополя не обещал, обещали рассмотреть возможность ее прокладки, - откликнулся с трибуны председатель губернского совета. – Сейчас у РЖД другие задачи, по всей стране дороги строятся, вот когда до Уфы дорогу согласуют, тогда и вам ответвление делают.

- Когда это будет? Сколько нам еще ждать? – Не переставал горячиться Ставрополец.

- Согласно высочайше утвержденной концепции развития железных дорог в России, - закатив глаза к потолку и явно не первый раз цитируя данные строчки, опять принялся отвечать председатель, - приоритет имеют дороги не являющиеся дублирующими уже имеющихся водных путей. Из Самары до Ставрополя можно добраться по воде, значит, эта ветка не может считаться первоочередной.

Не смотря на все успехи медицины, ничего принципиально нового эскулапы в данной ситуации предложить все еще не могли. Покой, тепло, отдых, обильное питье. Мед, иван-чай, сосновые шишки, ромашка от кашля. Ну и Божья помощь, куда без этого.

В какой-то момент Федор Иванович думал, что уже все, не вычухается. Хотел уже попа звать для причастия и соборования, - все ж шестой десяток как ни крути, силы организма не те, что в молодости. Но нет: отлежался, ожил, понял, что на тот свет собираться рано. К сожалению, без последствий болезнь не ушла, появилась отдышка, стал уставать быстрее, сидеть в заводской управе по десять часов в день сил как-то резко не стало. Пришлось даже трость покупать, что добавило определенным образом солидности в образ директора завода, но глобально решить проблему не могло.

Короче говоря, ушел Попович на пенсию. Благо сбережения позволяли, на паперть с протянутой рукой идти в любом случае не пришлось бы. Тут и отчисления за изобретения, и доли в некоторых предприятиях все той же химической направленности, акции кое-какие. Его императорское величество хоть и являлся главным заводчиком империи никогда в желании грести вообще все под себя замечен не был, а посему и всем его дальним и близким соратникам – а Попович в некоторой степени смел называть себя соратником императора в своей отрасли – с царственного стола тоже кое-что доставалось. И совсем даже не крошки, в общем, жить можно.

А тут еще сын как раз женился и принялся строгать внуков одного за другим – чем не завидная старость? Сиди нянчи маленьких Поповичей, перебирай собранные за тридцать пять лет работы награды, грамоты, ордена…

- А о наших лодочниках вы подумали? – С места начал кричать еще один выборный, - у нас от реки десятки тысяч душ кормятся. И в Самаре, и в Ставрополе, про стоящие у берега Волги деревни я и говорить не буду. Куда этих работников девать? Коль дорогу проложат вдоль берега, они все без хлеба насущного останутся, вы из своего кармана их детей содержать будете или может на голодную смерть обречете? Ничего в груди не ёкнет?

В общем, вышел Фёдор Иванович на пенсию и мгновенно заскучал. Сидеть на крыльце собственного дома и смотреть на улицу оказалось скучно, внуки – мужчина уже и забыл, что такое маленькие дети, хотя если честно, в тот момент, когда его собственные отпрыски находились в аналогичном возрасте он дома практически не появлялся, сутками пропадая на работе – с их криками и визгами очень быстро начали раздражать, и пришлось ему искать себе дело по плечу.

А тут как раз очередной виток земской реформы прошел, и в Самаре объявили выборы в губернский земской совет, куда Поповича по старой памяти – все же директор градообразующего предприятия пользовался в городе огромным авторитетом, а выход на пенсию тут ничего фактически не поменял – и выдвинули от заводского района губернской столицы.

- Господа, давайте все-таки придерживаться регламента. Здесь собрались лучшие люди губернии, а не торговки с воскресной ярмарки, - председательствующий взял в руку специальный деревянный молоточек и несколько раз треснул им по столу, заглушая крики собравшихся. Поскольку совет еще только-только начал свою работу, и внутренние правила еще не устоялись, выглядели собрания пока достаточно хаотично. – Господин Приживалов, прошу вас продолжать, у вас есть еще три минуты.

Так как выборы в губернский совет были непрямыми – туда могли избирать и избираться только делегаты уже прошедшие в уездные советы, - бывшему директору завода прошлось начинать с первой ступеньки. Сделать это, впрочем, оказалось не сложно – у мужчины было все что нужно для успешного старта политической карьеры. Авторитет, деньги ну и сама возможность избираться – по действующему закону выставлять свою кандидатуру на выборах в конкретном округе могли только люди, имеющие тут собственность или проживающие тут не менее года.

Норма данная нужна была дабы избавиться от «кочевников», которые с самого начала принялись выставлять свои кандидатуры во всех уездах подряд. Мол вообще не важно откуда избираться, лишь бы пролезть в совет. С точки зрения имперской власти толку от таких «народных представителей» было чуть – ну правда, чьи чаяния может высказывать такой вот перебежчик, уж точно не волости, от которой пролезет в земской совет, - поэтому и была введена такая норма.

И вот спустя еще полтора года – голосование за делегатов в губернский совет прошло летом 1844 года – Попович стал представителем заводского района города Самары.

- Таким образом, господа, я хочу внести предложение об открытии подписки на постройку озвученной мною восьмидесятикилометровой ветки от Самары до Ставрополя. Ориентировочная сумма, которую нужно собрать – полтора миллиона рублей, этого будет достаточно, чтобы РЖД взялось за данный проект в наивысшем приоритете. Можно попробовать собрать всю сумму, и записать ветку на губернский баланс, однако, полагаю, никто у нас этим заниматься не захочет.