Физрук-8: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 23

— Вас же сняли недавно с классного руководства…

— А это неважно. Они мои пацаны и я никому не позволю ломать им жизнь. Вот потому я и должен знать, что случилось с вашими девочками?

— А почему с ними должно было что-то случиться?

— На днях я возвращался из пансионата «Загородный». Дело было на рассвете. Солнце еще не поднялось, но уже стало светло, только все вокруг затянуло туманом… Вдруг вижу, стоят у телеграфного столба трое. Мальчишка, девчонка — обоим лет по тринадцати, а с ними тип какой-то, худющий и длиннющий. Пацан оказался моим двоюродным братом и по совместительству — учеником восьмого «Г» Володькой Борисовым, девочка назвалась Таней, а вот тип… Он в буквальном смысле растворился, словно и не было его… Я детишек затолкал в машину и покатил к городу. Спрашиваю ребятню, что они делали в такую рань за городом? Говорят, вступали в контакт с некими тонким человеком. Кто он такой? — интересуюсь. Учитель — говорят. Не школьный, а который учит ВСЕМУ — с большой буквы… Потом Таня попросила остановить машину, дескать, приехала уже. Я тормознул, а она шмыг из салона и скрылась в тумане. А вокруг ничего нет — поля да болота. У брата любопытствую, где эта Таня обитает? А он говорит — в интернате… Я узнавал, нет за городом никаких интернатов… Что скажете?

Вместо ответа сотрапезница полезла в сумочку и вынула фотографию. Протянула мне. На ней был запечатлена группа девочек во главе с женщиной. Женщину я сразу узнал. Это была чуть более молодая Роза Марковна Винтер. А вот девочек видел впервые… Или…

— Посмотрите внимательно, — сказала завуч школы №19. — Никого не узнаете?

— Кроме вас, — проговорил я, — во втором ряду третья слева, если не ошибаюсь, та самая Таня.

— Все верно, — кивнула моя сотрапезница. — Татьяна Петровна Савватеева, тысяча девятьсот шестьдесят третьего года рождения.

— Следовательно, сейчас ей должно быть восемнадцать лет.

— Должно быть, — вздохнула Роза Марковна, — но не обязательно…

— Как же это может быть?

— Не знаю… С этим классом все было очень странно

— Расскажите…

— Расскажу, только закажите бутылочку чего-нибудь бодрящего, — сказала Винтер. — Понимаю, что пить с утра, в начале рабочей недели это аморально, но совсем на трезвую голову об этом не расскажешь…

Отогнув занавеску, я поманил пальцем официанта и попросил его принести коньяку, шоколаду и фруктов.

— А вы щедрый, — усмехнулась завуч из девятнадцатой, когда я разлил коньячок по рюмкам. — Щедрый, молодой, спортивный, добрый, талантливый педагог… Признаться, я не верила этим слухам, уж слишком они похожи на сказку… А теперь вижу — все правда…

— Так что с случилось с твоим классом, Роза?.. — ненавязчиво перейдя на «ты», спросил я.

— В общем так… В семьдесят шестом наш директор предложил мне классное руководство, — начала она. — Сказал, что класс собран из одних девочек, все они с нелегкой биографией, с проблемами по учебе и в поведении. Дескать, нужно провести эксперимент, можно ли исправить все это, если класс будет однополым, а руководить им будет женщина. К тому же, с девочками будет работать психолог, проводить тестирование и заниматься по специальной методике…

— А психолог этот тоже оказался женщиной? — уточнил я, подумав об Илге.

— Нет. Как раз наоборот — мужчина, — возразила Винтер. — Крупный специалист из Москвы…

— Случайно — не доцент Цыпкин?

— Да, Руслан Федорович, а вы его знаете?

— Обращайся ко мне на «ты», — сказал я и добавил: — Да, я с ним знаком…

— Ну и вот… — продолжала она. — Сначала не происходило ничего необычного… Более того, девочки оказались вовсе не столь неуправляемыми, какими представлялись поначалу. Более того, они действительно быстро подтянулись и по учебе и поведению. Я было обрадовалась, отнеся столь стремительный прогресс на счет своих педагогических талантов… Дура, наивная… Вскоре я стала замечать некоторые странности… Во-первых, то, что девочки мои гораздо более организованы, нежели того требует школьная дисциплина. Причем, те из них, которые по всем правилам нашей науки должны быть неформальными лидерами, с легкостью переуступают свое лидерство тем девчатам, которые тихони тихонями… Только все это оказалось цветочками… Я не могу всего рассказать, потому что с некоторых пор с меня взяли подписку о неразглашении, скажу только, что у девочек открылись такие таланты, что впору в чудеса поверить… Я это замечала, потому что проводила с ними все свободное время. Не то что бы девчонки от меня скрывали свои дарования, но и поделиться не спешили… Так мы с ними прожили вместе почти год… А потом этот доцент Цыпкин сказал мне, что государственные интересы требуют изолировать моих учениц в специальном пансионате Академии Наук СССР. Я возмутилась, пошла к нашему директору, тот только руками развел, я — в гороно, там ссылаются на приказ Министерства образования… От отчаяния я даже хотела родительскую общественность привлечь, но меня пригласили в компетентные органы и провели беседу. Объяснили, что со мною будет за организацию несогласованного выступления… Потом я окольным путем узнала, что с родителями тоже поработали, кому-то подняли оклад, кого-то повысили в должности, с кого-то сняли партийное взыскание, а то и прекратили уголовное дело, ну или просто объяснили, что их девочки нуждаются в специальном лечении… Меня тоже подкупили, отправили на пенсию нашу старую завуч, а меня поставили на ее должность… Да вот только все это оказалось бесполезным…

— Почему?

Она сама подлила себе коньячку, накатила и ответила:

— Потому что однажды девочки исчезли. Все до единой. Тридцать душ.

— Как это — исчезли⁈ — опешил я.

— Ушли. И ничего с собой не взяли. Сказали родителям, что переночуют у подруг. Мамы с папами поначалу ничего заподозрили, потому что их девочки и раньше оставались друг у друга на ночь, а утром кинулись искать. А тех и след простыл… Властям с трудом удалось предотвратить скандал. Доцент Цыпкин укатил в столицу, а меня еще полгода таскали на допросы в милицию. Да только, что я могла рассказать, будучи связанной подпиской?.. Потом от меня отвязались. Даже на должности оставили. А семьи пропавших девочек под благовидными предлогами растолкали из Литейска в разные города страны.

— Странно, что я до сих пор не слышал об этом.

— Ребятам в школе объяснили, что их однокашниц перевели в специальный интернат… Наверное, потому тебе братишка и сказал об этом… А взрослым, за распространение панических слухов, полагается уголовное наказание… Вот потому и царит в городе заговор молчания.

— Погоди, но я же видел Таню Савватееву собственными глазами!.. Шапочка, курточка, косички… Вот как на фото!

— Может быть, — пожала уже изрядно подвыпившая Винтер плечами. — Только я больше не хочу ничего знать об этой истории… Вот поплакалась тебе в жилетку и будя…

— Ладно, спасибо и на этом.

— Слушай, Саша, поехали ко мне, а? — вдруг предложила она. — Я одинока, а ты… Такой парень…

— Поехали! — не стал спорить я.

Подозвал официанта, уплатил по счету, оставив чаевые и попросил завернуть не съеденные фрукты. Забрав у него сверток, подхватил совершенно раскисшую собутыльницу под локоток и потащил ее в гардеробную. Там помог облачиться в пальто и повел к машине. Не только стоять, но и сидеть завуч девятнадцатой школы толком не могла. Кое-как добившись от Розы Марковны, чтобы она назвала свой домашний адрес, я уложил ее на заднее сиденье и повез домой.

Жила она неподалеку от дома, где обитали Рунге. У подъезда, в котором и находилась квартира Леди Винтер сидели вездесущие и всезнающие бабуси. Поэтому я не стал вытаскивать при них пьяную соседку. Нетрудно представить, какими эпитетами они наградят одинокую интеллигентную женщину, которую в невменяемом состоянии средь беда дня привез на черной «Волге» молодой парень. И я решил подождать, покуда она хоть немного проспится.

Мне надо было время, чтобы посидеть спокойно и поразмышлять. Сказать, что рассказ Розы Марковны меня обеспокоил, ничего не сказать. Видел ли я Таню Савватееву на самом деле или снова подвергся внушению, не так уж и важно. Куда важнее, что все, кто имеет отношение к проекту «УВ», ни словом не обмолвились о «девчачьей» группе. И если бы не Володька… А ведь, пожалуй, так и было! По собственной ли инициативе или по решению всей команды, но таким вот хитрым способом пацаны предупредили меня о том, как могут развернуться события! Надеясь, что я докопаюсь до истины сам… А я уже докопался?