Одержимость ненавистного оборотня - Шакирова Алия - Страница 8

Возможно, поэтому среди демократических лидеров только «смертные», как их тут часто называют. Немного странно, учитывая, что оборотни, хоть и живут дольше, но, в отличие от вампиров, вовсе не бессмертны.

Если не случалось ничего из ряда вон выходящего, раз в месяц главные кланы немертвых, советы вождей двусущих и гентские монархи встречались с всепланетным президентом и лидерами парламентских фракций на закрытом собрании. Обсуждали новые законопроекты, предлагали свое, пытались мирно разрешить споры между народами.

Кроме того, «шишки» ледяных, оборотней и лесные короли – вместе или поодиночке могли потребовать сколько угодно внеочередных заседаний. Такова цена за видимое господство человечества.

Склоками, преступлениями с участием смертных и других рас занималась «полиция сверхов», отчитывающаяся только перед городским руководством, или самим штабом президента. Увы! Прав у нее было не очень много – уж больно сильное влияние имели «нелюди» на управление мегастраной. Не мудрено – опасность конфликтов с могущественными существами, вроде ледяных, канов, верберов сложно переоценить.

Нарушения закона, традиций, обычаев внутри каждого племени расследовались и карались тоже внутри, не вынося сор из избы.

Человеческими ведали обычная полиция, суды, прокуратура, адвокаты.

…

Книга истории близняшки Земли увлекла как роман, вышедший из–под пера талантливого писателя. Я погрузилась в нее, утонула, захлебнулась подробностями.

Лишь когда ноги заныли, а дневная жара уступила место бодрящей прохладе, стало ясно – миновало несколько часов. Навязчивое дурное предчувствие заставило бросить интересное занятие. Да и пора бы обдумать, что делать дальше. Вечерело, а ночевать под открытым небом в мире полном монстров – не слишком удачная идея.

Ладно, что не нашла сейчас, «прочту» позже. Хотелось бы выяснить про деньги, про то на что живут разные племена, да и многое другое.

Восторженные трели птиц смолкли, ветер насвистывал соло в пышных кронах деревьев. Самозабвенно. В гордом одиночестве. Запахи леса стали свежее, легче, тоньше, изысканней.

Но не успела до конца вынырнуть из информационной оболочки, как нечто большое и черное столкнуло меня в кювет. Рывком схватило за ворот блузы и затащило в лес.

С ужасом смотрела в морду огромного черного тигра, чьи передние лапы буквально впечатали меня в землю. Кан. Мысли путались. Мной завладело смятение, подкидывая ненужные сейчас и даже вредные вопросы. Неужели вот так, бездарно сгину? Неужели все было зря? Неужели это конец? За что?

Дыхание застряло в груди. Будто воздух вдруг стал плотным, тягучим и тяжелым, как жидкий бетон, и никак не желал выходить из легких. То, что вытворяло сердце, и мастер чечетки не повторит.

Но почему оборотень медлит? Кан даже пасть не открыл. Лишь смачно вдыхал и переминался на задних лапах. Я понимала, что любое движение, любой крик, даже ненароком оброненный стон может стоить мне жизни. Замешательство лишило воли. Подобно запуганному птенцу, съежилась, вжавшись в мягкую траву.

Кан тряхнул головой и обратился. Сказать, что человеком он был брутален, не сказать вообще ничего. Большой, тяжелый, горячий, людоед придавил мощным телом так, что и шевельнуться не могла.

–Кто ты? – потребовал резко.

Почему я понимаю чужой язык? Поразительно, какие нелепости лезут в голову в критические минуты! Да в чем разница?! Лишь бы выжить! И все же вопрос этот упорно сверлил сознание. Крутился, как навязчивая муха, жужжащая над головой, садящаяся на тебя, сколько бы ни сгоняла.

– Я–я–я–я–я, – говорить было адски трудно. Кан приплюснул, и я едва делала вдох. Голос осип, внутренности ныли от тяжести чужого тела. Страх парализовал мозг, не давая нормально мыслить. Да и что сказать–то? Аватар из чужого мира? Пришелец? Засланец? Гость? – Огни, – выпалила вместо чего–либо содержательного.

– Плевать на твое имя! – голос людоеда, низкий, грудной и грубый, вдалбливался в сознание. – Что ты за сверх?!!

– Человек, – промычала я. Вот дура! Обонянию канов любая исследовательская лаборатория позавидует. Людоед встряхнул так, что сначала я взлетела над травой, а затем впечаталась в землю. Хорошо, хоть она такая мягкая! Иначе переломов не миновать!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Спрашиваю еще раз! Кто ты такая? Я знаю всех сверхов этого мира! Ты точно не из их числа!

– Отпустите меня, пожалуйста, – только и смогла попросить. Глупо, жалко и безрассудно, но нечто мощное, непобедимое наложило печать на уста. Объяснить, кто я такая, была не в силах.

– Ну уж не–ет! Ты идешь со мной! – кан вскочил так ловко, словно вообще ничего не весил. А ведь в обнаженном двухметровом громиле мяса прилично! Воспарила вместе с ним и я. Огромная ладонь, размером с тарелку, со всей дури схватила за руку. Боль запульсировала в плече и мелкими иглами вонзилась в кончики пальцев.

Я зажмурилась! Везение! Госпожа удача! Ну где же ты!!!

– А ну отпусти ее!

Сработало! Уф–ф–ф! Уже боялась – Марио прокололся…

Я открыла глаза. Еще трое мужчин. Нет, не мужчин – сверхов. Настолько разных, что трудно представить, как они оказались вместе.

Бархатистый, довольно высокий голос, приказавший кану оставить меня, принадлежал ледяному. Ледяному? Я посмотрела наверх. Солнце весело светило в небе, пронзая пушистые облачка спицами лучей. Определенно, до заката еще несколько часов!

Снова посмотрела перед собой. Да нет же, это точно вампир! Четверо сверхов сверлили друг друга такими взглядами, что ад бы замерз.

Вообще троица моих спасителей выглядела комичней некуда. Большой, чуть меньше и самый мелкий.

Вербер казался просто гигантом. Титаном. То есть ростом он был с кана и ледяного, но вот комплекцией… Мышцы медведя выпирали из ворота серой клетчатой рубашки вместе с пучками коричневых волос. Буграми обозначались на толстенной шее, по которой, спускалась темно–каштановая грива. Из–за славянских черт и серо–голубых глаз оборотня так и хотелось назвать «русский медведь».

Вампир статью не уступал душегубу–кану. Но людоед с его тяжелыми надбровными дугами и квадратной челюстью напоминал пещерного человека. Черты же лица ледяного блистали северной красотой, хотя и выглядели резкими. Платиновые волосы длинными волнами струились по плечам, а радужка была удивительного, изумрудного цвета.

– Да бросьте вы ее! – полные, женственные губы гента скривились в недовольной ухмылке. Вербер и вампир одновременно, словно сговорившись, пренебрежительно махнули на спутника рукой. И не удостоив ответом, продолжили немой диалог с людоедом.

Гент отошел на несколько шагов, грациозно опершись о ствол дерева. Рядом с могучими соседями он выглядел хлипко. На самом же деле фигуре златовласого красавца иные спортсмены бы позавидовали. Лицо диссонировало с остальными так же, как и стать. Черты были правильными, точеными и несколько женственными. Белая рубашка из тончайшей материи и черные брюки со стрелками напоминали образ городского денди.

Тишина, повисшая вокруг, казалась осязаемой. Ложилась на плечи тяжким грузом, давила, лишала воли. Воздух словно бы загустел, наполнился ощущением опасности, незримой борьбы.

Неподвижные, застывшие ледяной с вербером и кан продолжали сверлить взглядами. Огромные. Мощные. Напряженные.

Душа ушла в пятки. Теперь я понимала значение этой фразы.

Надо отвлечься… Хм–м–м. Кожа ледяного – молочно–белая, прозрачная напоминала чистый лист, еще не тронутый рукой живописца. Зеленая футболка и черные джинсы подчеркивали бледность. Затем художнику пришло в голову добавить немного персикового и розового. И – вот уже гент. Дальше живописец решил, что этого мало и взялся за бронзу. Получился вербер! Ну, а потом художника понесло, и он явно переборщил с цветом загара. Вышел смуглый, как индеец, людоед.

От этих мыслей полегчало. Оказывается, я задерживала дыхание! Так… спокойно. Вдох–выдох. Вдох–выдох. Вдох–выдох.

И тут горячая рука кана выпустила мою. Кровь рванула в почти онемевшие мышцы, вызвав болезненные судороги и отвратительные покалывания в пальцах.