Возвращение Проклятого (СИ) - Соломин Юрий Мефодьевич - Страница 34

— Все, можете одеваться, — Арнольд отошел, и критически оглядел его с ног до головы.

Филипп торопливо натянул верхнюю одежду, и ему стало немного теплее, но он все еще мерз. Арнольд видимо это понял, поэтому отошел на пару секунд и вернулся с термосом и чашкой.

— Выпейте чаю, вам надо согреться, — он протянул чашку Филиппу, которую тот принял с благодарным кивком.

От горячего чая по телу пошло приятное тепло, и Филипп неожиданно зевнул.

— Грейтесь и слушайте, — начал Арнольд. — «Ятуре» сложный инструмент, все элементы работают в связке и имеют несколько назначений. Кольцо, — он показал на стол, где лежало простое серебристое колечко с гравировкой, — это ключ. Оно открывает выход на блеклые территории. Еще их называют шлюзом. Очки — соответственно глаза, через них странник-технарь способен заметить место, где этот самый выход есть, хотя бы теоретически.

Он помолчал, то ли ожидая вопросов, то ли просто переводя дыхание. Вопросы, конечно, у Филиппа были, но он решил дождаться окончания рассказа, и уже потом уточнить непонятные моменты.

Тем временем Арнольд налил себе чаю, прямо в крышку от термоса, сделав глоток, продолжил:

— Эти браслеты, их еще называют помощниками, позволяют выводить из нашей реальности другого человека. Это будет тот, кого вы будете держать рукой с браслетами, и он сможет выйти вслед за вами.

Арнольд снова замолчал и сделал новый глоток.

— Теоретически, любой кого вы держите за руку, сам становится проводником, и может вот так по цепочке вести еще кого-то, но практически мы этого не знаем, так как эта способность зависит только от того насколько силен ведущий.

— Я не совсем понял, — не удержался Филипп.

— Простыми словами, в теории, если вы окажетесь талантливым странником, то сможет повести за собой целую группу людей, но практически это никогда не проверялось, потому что это рискованно. Уже третий человек сильно рискует, и чем дальше, тем риск больше. Но это я забегаю вперед, — спохватился Арнольд, дайте мне правую руку.

Филипп протянул руку, и Арнольд быстро надел ему кольцо на безымянный палец. Оно оказалось неожиданно тяжелым, намного тяжелее, чем золотое такого же размера, и немец удивился, думая из какого материала оно может быть изготовлено.

— Очки наденьте сами, — сказал Арнольд.

Филипп посмотрел на оставшийся лежать на столе гаджет. Очки больше напоминали обруч, и судя по виду их застегивали на затылке.

— Сзади два усика, — сказал Арнольд, — соединяйте их, контур замкнется и начнется настройка. Может быть немного неприятно, но надо потерпеть.

Филипп осмотрел очки, которые крепились к узкой, гибкой полоске темного цвета. На ощупь материал напоминал кожу, хотя выглядел как обычный пластик. С обоих концов полоски торчали тонкие металлические пруты, вероятно это те самые усики.

— Интересно, — подумал он, — откуда взяли эти материалы? Неужели нашли в карманах?

Но вслух спрашивать он ничего не стал. Просто был уверен, что про происхождение этих устройств, ему все равно никто ничего не расскажет, не его это компетенция.

Филипп приложил стекла к глазам, аккуратно согнул полоску, а затем пальцами нашел усики и на ощупь соединил их. Раздался тихий щелчок, обруч крепко обхватил голову. Несколько секунд ничего не происходило, а затем он увидел, как все предметы в комнате начали светиться. Столы и инструменты отдавали оранжевым цветом, а стены и пол — бледно-голубым. Но вот одна из дверей на дальней стене, казалось, переливалась всеми цветами радуги.

Смотреть на эту игру красок было неприятно, но и отвести взор не получалось. Бледно-синий сменился желтоватым с вкраплениями белого, а затем желтизна ушла. Она постепенно превратилась в болотисто-зеленый оттенок, а белый сменился серым, но потом и серый начал выцветать, бледнеть, а болотисто-зеленый плавно трансформировался в салатовый.

Филипп почувствовал тошноту. Голова закружилась, и чтобы не упасть он схватился за край стола. Вдруг игра красок ускорилась. Теперь в цветовой гамме преобладали зеленые тона, но немцу было уже не до них. Он закрыл глаза, но даже сквозь веки продолжал видеть это буйство красок. Филипп попробовал отвернуться, но тело его сковала предательская слабость и тогда он рванул очки. Сейчас было все равно, останется — ли цел ценный прибор или он сломает его, единственным желанием Филиппа было прекратить издевательское мельтешение.

Очки удалось снять со второй попытки. Он все же подавил желание отбросить их, и наоборот, аккуратно положил на стол, после чего согнулся в приступе рвоты.

Все это время Арнольд сочувственно смотрел на гостя, но ничего не предпринимал. Когда Филипп полностью избавился от того что ел на завтрак и сумел выпрямиться, Арнольд протянул ему бутыль из зеленого непрозрачного стекла.

— Выпейте, хорошо поможет от обезвоживания.

Филипп благодарно кивнул и жадно припал к бутылке. Содержимое напоминало чуть солоноватую воду, и прекрасно утоляло жажду.

— Теперь постарайтесь описать, что видели — в голосе Арнольда чувствовался неподдельный интерес.

— Какой-то бешеный калейдоскоп разных цветов, — ответил Филипп.

Голос немца прозвучал хрипло, а надорванное кашлем горло побаливало. Он допил содержимое бутыли. Жажда наконец отпустила, да и тошнота тоже ушла. Но зато начала болеть голова. Боль появилась в районе затылка, и затем вонзилась в лобовую часть головы острой иглой. Филипп поморщился и продолжил.

— Смотреть на это было больно.

— Какие цвета и где вы видели?

— В основном оранжевый — это на столах, и такой, бледно-синий. Это на стенах и полу. А вот та дверь, — он показал рукой, — она словно переливалась. И вот от этого меня и стошнило.

— Это очень хорошо, — Арнольд радостно потер руки, — это очень и очень хорошо.

— Не могу разделить вашей радости, — скривился Филипп, — голова болела все сильнее, и ему казалось, что боль растекается с затылка по всему черепу. — У вас есть что-нибудь от головной боли?

— Есть, но вам нельзя, — радостно ответил Арнольд. И пояснил, — пока идут тренировки вам нельзя никаких препаратов воздействующих на изменение сознания. Ни наркотиков, ни алкоголя, ни обезболивающих лекарств.

— Превосходно, — буркнул Филипп, — но может, вы хоть расскажете мне, что вообще только что произошло.

— «Ятуре» — это сложный прибор, работающий в паре с человеком. Как вы уже поняли, работает далеко не с каждым человеком. Например, я немного знаю теорию, но «Ятуре» абсолютно бесполезен для меня. Если я, наш босс, или любой другой человек все это наденет, то не увидит ничего. А вот вы, вы заметили, что предметы и стены обладают разными свойствами, а значит, точно сможете работать с прибором.

— И мне всегда будет так плохо? — будущие тренировки совсем не радовали немца.

Голова продолжала болеть, хоть и уже и слабее, но все равно боль терзала несчастного Филиппа. А ее еще оказывается и нельзя убирать с помощью медикаментов!

— Не знаю, — Арнольд перестал улыбаться, — но думаю, ближайшие недели превратятся в ад. Зато потом...., потом вы сможет делать то, что недоступно почти никому на нашем голубом шарике.

Арнольд оказался прав и не прав одновременно. Тренировки действительно оказались адом, но продлилось это не две недели, а гораздо дольше.

Когда он спустился в лабораторию в следующий раз, ему пришлось заставить себя надеть очки. Все закончилось также как и раньше. Головокружение, тошнота, выблеванные внутренности. Во всяком случае, ему казалось, что что-то точно оторвалось внутри и вышло вместе с остатками пищи. Но на этот раз его не оставили в покое, не дали расслабиться и отдохнуть от этого кошмара.

Арнольд дал выпить лекарство от обезвоживания, и разрешил немного отдышаться, но затем снова заставил надеть «Ятуре». Немецкая дисциплинированность не дала Филиппу послать его ко всем чертям, и экзекуция повторилась.

Так прошла неделя. Он почти перестал есть, только пил солоноватые растворы и витамины, ему ставили капельницы и снова гнали в лабораторию. Головная боль стала постоянным спутником Филиппа, ему начали сниться кошмары, намного хуже тех, которые он видел после неудачного посещения кармана и знакомства со «Смерглами».