Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт" - Страница 78

Магистр Роверстан помолчал, оглядывая замерших адептов, и мягко сказал:

– Так великий королевский род был погублен гордостью и невоздержанностью. Запомните этот урок, юные господа адепты, будущие могущественные маги. За совершенное преступление Дорве был изгнан из земель своего отца, и вместе с ним ушли все его люди, отборное войско, державшее в страхе врагов королевства. Сердце старого короля не выдержало потери сразу двоих сыновей, и вскоре он умер, а его наследник остался без помощи обоих братьев и погиб в битве. Земли его были захвачены и поделены между победителями, так что от былой славы рода ничего не осталось.

– А как же принцесса? – пискнула Лионора, чуть ли не впервые на памяти Айлин подав голос.

– Невеста старшего сына объявила, что хоть и невольно, однако тоже виновна в этом раздоре. Она последовала за принцем Дорве в изгнание, став его женой, верной помощницей и ближайшим советником, – сказал магистр, и по аудитории прокатилась волна шепотков. – Кто из вас может назвать ее имя?

Первокурсники недоуменно переглядывались, и даже Айлин, к своему стыду, поняла, что не может ответить. Легенду о принце Дорве она, конечно, знала, но его невесту книги называли не по имени, а Лебединой девой. Лебединой? Лебедь! В памяти вспыхнула красивая эмалевая пряжка, которой Дарра застегивает зимний плащ. Белый лебедь на серебре. Она же знает, чей это герб!

– Аранвен? – сказала она тихонько, вовсе не желая привлекать внимание, но магистр улыбнулся и кивнул ей с кафедры, а Ида, метнув в Айлин раздраженный взгляд, так же тихо фыркнула.

– Совершенно верно, адептка Ревенгар, – подтвердил магистр Роверстан. – Это была леди Аран, прозванная Лебединой девой, и их с Дорве старший сын стал наследником королевского рода Дорвеннов, а младший основал славный род Аранвен. А кто может рассказать, как появились Три дюжины знатнейших семей Дорвенанта, опора королевской семьи?

Это Айлин, разумеется, тоже знала, еще бы ей не была известна история происхождения Ревенгаров! Но она плотнее сжала губы и решила помолчать: пусть отвечают другие. Кайлан Саграсс, ее нынешний напарник по фехтованию, поднял руку и, дождавшись одобрительного кивка магистра, выпалил в точности по учебнику:

– Три Дюжины – это ближайшие сподвижники Дорве Великого. Они пришли вместе с ним из Вольфгарда, преодолев немыслимые опасности, и остались ему верны во всех испытаниях. За это Семеро Благих даровали им искру магии, и теперь в семьях Трех Дюжин рождается больше всего одаренных детей.

– Вы совершенно правы, Кайлан, – снова кивнул магистр, знающий каждого адепта не только по родовому имени, но и по личному, как давно подметила Айлин. – Из всех человеческих добродетелей Благие боги превыше всего ценят верность, будь это любовь, дружба или служение монарху. Три дюжины самых верных воинов Дорве стали первыми дворянами нового королевства и могущественными магами. Остальные дворяне Дорвенанта либо получили титул позже за другие заслуги, либо их предки приехали в Дорвенант из иных земель. Но мы здесь, в Ордене, все братья и сестры независимо от благородства крови. Не так ли?

Адепты решительно закивали, а Айлин не могла не подумать, что без таких сестер, как Ида с Лионорой или Иоланда, она бы с радостью обошлась! Хотя вот такие братья, как Саймон и Дарра, это совсем другое дело… Она вспомнила проклятие, придуманное ими по заданию лорда Бастельеро, и едва не хихикнула. Ой, что будет! Ведь прямо сейчас Саймон, у которого первая лекция – этикет, и он ходит на нее по желанию, должен начать эксперимент. Ну а что, лорд Бастельеро ведь сам сказал, что проклятие должно быть снимаемым! А как это определить и доказать, если не наложить его на кого‑нибудь?

Нет‑нет, они не стали бы делать настоящую пакость, как Ида! Саймон, правда, предлагал отомстить кому‑нибудь из старых недругов, но Дарра укоризненно сказал, что прыщи – это грубо. И вообще недостойно их изобретательности. Проклятие должно быть таким, чтобы случайная жертва не слишком пострадала, а лорд Бастельеро оценил изящество решения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Они просидели в библиотеке два часа, шепотом споря и оглядываясь на мэтра библиотекаря, заподозрившего неладное и отказавшегося выдавать им какой‑то старинный том с жутким названием. Дарра просто пожал плечами и сказал, что в таком случае велит привезти его из дома. У него‑то есть экземпляр, подаренный матушкой, он просто не стал брать его в Академию. И Айлин снова не поняла, почему библиотекарь бросил на них такой странный взгляд и пробурчал что‑то о безумных леди и запрещенных трактатах.

– Не обращай внимания, – махнул рукой Саймон. – Все книги, по традиции переплетенные в человеческую кожу, считаются запрещенными и адептам не выдаются. Но у Аранвенов библиотека даже лучше, чем у нас, – добавил он с искренней завистью, и Дарра кивнул.

А потом Айлин узнала, что есть спящие проклятья, которые активируются, если жертва выполнит определенное условие. Или, наоборот, нарушит. Ой, то есть все сказки, которые она читала…

– Ну да, – подтвердил Саймон. – Про веретено и спящую красавицу, про двенадцать лебедей… Нарушил условие – поплатился, и хорошо еще, если ты это условие знаешь. Но ладно уж, – покосился он на Айлин, – давайте сделаем что‑нибудь безобидное. Например, проклятие, от которого человек начинает говорить наоборот. Переворачивает слова с конца на начало. Забавно получится!

– Годится, – кивнул Дарра и принялся рисовать на грифельной доске сложную схему энергетических потоков.

Потом они обсуждали, какой предмет проклясть, и Саймон сказал, что съездит домой и привезет розу из оранжереи своей матушки. Ее можно будет зачаровать и оставить где‑нибудь в малом холле. Любой, кто просто возьмет ее в руки, будет в безопасности, но проклятие проснется, если розу кому‑то подарят. А уж в том, что среди зимы кто‑то непременно цапнет подобную редкость, можно не сомневаться!

– Но мы ведь потом снимем проклятие? – спросила Айлин, с беспокойством переводя взгляд с Саймона на Дарру и обратно.

– Разумеется! – успокоил ее Аранвен. – Определим воздействие, запишем результаты и снимем.

Вот так и получилось, что весь вечер они провозились над заданием мэтра Бастельеро, зато приманка получилась настолько удачная, что если бы Айлин не знала секрет этой розы – точно бы сама ее подобрала. Такую свежую, нежно‑кремового цвета, едва распустившуюся… Можно и не сомневаться, что ее непременно кому‑то подарят! А Дарра укоризненно посмотрел на Саймона и шепотом, когда думал, что Айлин не слышит, сказал ему, что розу надо было взять не одну. «Саймон, ты не галантен», – прямо так и сказал! Саймон что‑то ответил, оправдываясь, и вид у него был обескураженный, как у Пушка, которого застали за проделкой.

Айлин представила лукавую веселую морду Пушка и почему‑то сразу вспомнила вчерашнего нового знакомого. Лорд Аластор Вальдерон… Ох, он был такой забавный, когда принял ее за нечисть и взлетел на высокий склеп! Но храбрый, этого не отнять. И учтивый. И с ним было спокойно и весело, в точности как с Пушком. Конечно, не так, как с Саймоном и Даррой, но ведь они ее названые братья, а этого Аластора она едва знает. Может, он и вовсе больше не придет, решив, что знакомство с какой‑то странной девицей не подобает наследнику лорда. Ну и пусть!

Вот если бы она представилась как Айлин Ревенгар, он бы точно захотел с ней общаться, но именно потому Айлин и не назвала своего имени. Она больше не леди, вот! И раз так, можно делать, что захочешь, даже знакомиться с кем‑то без позволения матушки! С кем‑то, кому будет интересна она сама, а не ее семья и репутация…

Мысли Айлин, не выспавшейся из‑за вчерашнего похода на кладбище, поплыли куда‑то вдаль. Голос магистра Роверстана звучал так сладко и мягко! Он перечислял родовые имена Трех Дюжин, адепты старательно записывали, и Айлин, у которой потяжелели и принялись слипаться веки, утешила себя тем, что уж это ей точно без надобности. Она сама может не только перечислить все эти фамилии, но и навскидку мгновенно ответить признаки любой семьи, выученные, чтобы узнать их при встрече. Да и всех дворян, вроде бы, этому учат!