Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт" - Страница 44

Уехал? Ох… Неприлично думать о таком, но… Айлин мгновенно полегчало. Конечно, дедушке нужно отдыхать! Когда болеешь, не до гостей. И если магистр Роверстан так великодушно предлагает…

— Да, м-м-милорд магистр, — пролепетала Айлин. — Очень вам благодарна… Простите, — вдруг вспомнила она, что совсем не знает, куда идти. — А вы не могли бы подсказать, где комната адепта Эддерли?

— В самом конце коридора последняя справа, — очень серьезно отозвался магистр Роверстан.

— Благодарю, милорд! — Она подняла взгляд, сделала торопливый реверанс и, выпрямившись, решительно протянула коробку, из которой, к счастью, не успела еще съесть ни одной конфетки. — Вы не могли бы оказать любезность и передать это дедушке? С наилучшими пожеланиями здоровья и благополучия, — старательно выговорила она, как учила матушка.

— О… хм… — Магистр на пару мгновений замолчал, а потом еще ласковее сказал: — Милое дитя, ваши пожелания я, разумеется, передам, и магистр Морхальт будет очень рад их получить. Но у него строгая диета, так что съешьте эти конфеты сами. Уверяю вас, так они принесут гораздо больше пользы! С вашего позволения…

Он снова поклонился ей, как взрослой леди, и исчез в тенях коридора, а у Айлин словно гора с плеч свалилась. Конечно, она навестит дедушку! Как-нибудь… потом. Когда его не будут утомлять гости, а она сможет покинуть Академию.

Промчавшись до конца коридора, она уже приготовилась постучать в заветную дверь, но та сама распахнулась, и Айлин окатило ярким после темноты светом и шумом множества голосов, среди которых она расслышала ликующий возглас Саймона:

— Ну вот, я же говорил, что она придет! Сюда, Ревенгар! Эй, кто-нибудь, найдите стул для леди!

Ошеломленная Айлин сделала шаг через порог и оказалась в небольшой комнате, полной народа. Особый курс лорда Бастельеро в полном составе расселся на подоконнике, на паре стульев, на стоящей посреди комнаты кровати, в которой возлежал чрезвычайно довольный чем-то Саймон Эддерли, и даже на полу. Дверь позади закрылась сама собой, а со стула возле кровати встал Дарра Аранвен и, жестом пригласив Айлин садиться, неодобрительно сказал:

— Миледи, прошу прощения за манеры моего друга. Саймон, прекрати кричать, тебе вредно. Если тебе дали обезболивающее, это не значит, что ты уже здоров.

— Зануда, — буркнул Саймон и возвел глаза к потолку, а потом с восторгом уставился на коробку в ее руках. — О, сладкое! Очень кстати. Ну, Айлин, садись же!

Айлин прошла пару шагов, чувствуя на себе множество взглядов, и села на предложенный стул, тщательно расправив мантию на коленях. «Леди всегда ведет себя достойно, — всплыли в памяти много раз слышанные слова матушки. — В любом обществе о леди судят по ее поведению, и если оно безупречно, репутация леди будет вне подозрений…»

Ой, только матушка никогда не говорила, как себя вести, если на тебя смотрит дюжина молодых людей, и с тобой нет ни подруги, ни родственницы, ни даже служанки… Ой-ой-ой… Если только матушка узнает… Если узнает хоть кто-нибудь!

— Господа… — раздался очень спокойный и вежливый голос над головой сидящей Айлин, и она вдруг увидела, что все взгляды устремлены вовсе не на нее, а на стоящего за ее стулом Дарру.

— Да за кого вы нас принимаете, Аранвен? — почему-то очень обиженно отозвался сидящий на подоконнике Оуэн Галлахер, и остальные закивали.

Кто-то отставил чашку, которую держал в руках, кто-то поменял позу на более сдержанную или застегнул ворот мантии, и Айлин вдруг увидела, что вокруг нее дюжина чрезвычайно учтивых молодых дворян.

— Прошу прощения, господа, — так же церемонно отозвался Дарра и попросил тоном, не подразумевающим даже тени возражения: — Драммонд, будьте любезны, сходите на кухню за шамьетом для леди Айлин и Саймона.

Черноволосый мальчик чуть постарше Айлин, с бледным, но конопатым, как перепелиное яичко, лицом, вскочил и, отвесив короткий поклон, выбежал за дверь.

Шамьет? Айлин огляделась, заметила чашки в руках собравшихся, но никакого кувшина, зато на подлокотнике единственного кресла, занятого сразу Хавардом и Сэвендишем, стояла бутылка, которую Хавард, почему-то покраснев, спустил на пол.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А мне-то зачем? — обиженно спросил Саймон. — Я же не леди, чтобы пить шамьет вместо карвейна!

Ой… Айлин едва не рассмеялась, сообразив, в чем дело. Устав Академии! И в чашках, получается… Понятно, почему юноши потупили глаза. Но она же никому ничего не скажет!

— Эддерли… — утомленно вздохнул Дарра, обходя ее и грациозно опускаясь на самый край постели друга. — Сколько раз вам повторять? Лечебные зелья не сочетаются с карвейном. Особенно те, что дают вам. Мэтр Бреннан любезно и предусмотрительно велел мне за этим проследить. Но это все равно не основание нарушать правила лазарета, так что потише, господа, потише.

Бутылка, снова явившаяся на свет, пошла по кругу, в каждую чашку наливали всего по несколько глотков, как могла видеть Айлин, а из коробки, которую она вежливо открыла, брали по одной конфетке. Кто-то прикрутил светильник на стене, и в комнате стало приятно сумеречно. Она вдруг поймала внимательный взгляд Дарры и робко улыбнулась. Так странно… Сидеть в компании пусть и дворян, но почти незнакомцев, при этом чувствовать себя удивительно защищенной и спокойной! Словно рядом с ней брат или самый-самый лучший друг! Саймон тоже глянул на нее открыто и весело, подмигнул, сказав:

— Ну и ладно, Ревенгар! Шамьет так шамьет, лишь бы этот зануда был спокоен.

И взял конфету в серебристой обертке, которую она ему протянула. Прижал к сердцу, закатил глаза, изображая рыцаря, получившего что-то от дамы сердца, и первым же рассмеялся, потом хихикнула Айлин, и даже краешки губ Дарры тронула сдержанная улыбка.

Через пару минут вернулся Драммонд и протянул Айлин полную чашку еще дымящегося шамьета с таким видом, словно только что отбил его у дракона, не меньше. Вторая чашка отправилась к Саймону, и он поднял ее вверх, провозгласив:

— За прекрасную леди Айлин, благодаря которой мы все здесь собрались!

Ох… Айлин снова потупилась, но тут Саймон бросил в нее конфетой и возмутился:

— Эй, ты же некромантка, да еще и боевик! Должна отбивать на лету! И ты тоже, кстати, Морстен!

— Извините, Эддерли, — чуть криво улыбнулся Морстен, устроившийся на подушке у стены. — Право, мне очень жаль.

Выглядел он каким-то растерянным и несчастным. «Наверное, стыдится, что не удержал щиты и Саймону досталось, — решила Айлин. — Но он ведь виноват гораздо меньше меня!»

— Да бросьте вы, Морстен, — великодушно сказал Саймон. — Мы с Даррой вас потренируем, как только кончатся вакации, вы еще любого боевика заткнете за пояс. Верно, Аранвен?

— Мало кто может удержать два молота разом, — сдержанно уронил Дарра, слегка кивнув. — Впрочем, как и кинуть…

— Что?! — раздался вдруг из-за двери непривычно раздраженный голос мэтра Бреннана, и все в комнате, включая Айлин, замерли. — Милочка, я сорок лет имею дело с детскими пакостями! Мало мне переломов, отравлений и притащенной из города заразы, так еще непременно находятся бестолочи, которым скучно без приворотных зелий или порч! Это — порча! Причем не наведенная, а возвращенная! Хотите обвинить кого-то, сначала подумайте, чем это обернется лично для вас. Да любой преподаватель по почерку мгновенно определит и того, кто эту гадость делал, и того, кто снимал! Помолчите, я сказал! Первокурсница делает порчу! И чем? Примитивным «красным ветром», как деревенская ведьма. Стыдитесь, адептка Морьеза! — рявкнул он в уже нешуточном гневе. — Я должен сказать об этом вашему куратору! Считайте, что неделю отработок на праздниках вы себе обеспечили!

Послышался громкий всхлип и сбивчивые оправдания, удаляющиеся, как и раскатистый голос мэтра Бреннана.

— Ой… — прошептала Айлин почти одними губами, услышав родовое имя Иды. — Так это…

— С твоего курса, да? — тут же сообразил Саймон. — Та черненькая итлийка?

Айлин молча кивнула. Ей почему-то было стыдно и гадко, словно в мерзости уличили ее, а не Иду. Ну зачем? Неужели только потому, что Айлин — леди, а не простолюдинка? Или из-за того урока фехтования? Но Ида же победила, она всегда побеждает Айлин в поединке. Или потому что Айлин хвалят все преподаватели, кроме учителя чистописания и каллиграфии? Как обидно…