Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт" - Страница 231

Он был столь убедителен, что на миг Аластор ему даже поверил. Но, бросив короткий взгляд на Айлин, снова встрепенулся: подруга, странно улыбаясь, внимательно смотрела… нет, не на итлийца, а в пустоту за его левым плечом! Итлиец, тоже поймавший ее взгляд, беспокойно оглянулся быстрым, едва уловимым движением, какие бывают только у людей, привыкших к постоянной опасности. Приказчик? Да Аластор седло Искры сгрызет, если это так!

Но и не наемник, слишком уж холеным и ухоженным выглядит. В постоянной дороге и дешевых трактирах так о себе не позаботишься.

– Рапиру и дагу вы тоже купили по случаю, синьор Фаррелли? – уточнил он, таким же быстрым взглядом оценив оружие, пристегнутое у седла итлийца. – Как и арбалет? Уж простите, но мне в это как‑то не верится.

– В самом деле? – вежливо удивился тот. – Но я же не сомневаюсь, что некий наемник из Вольфгарда разом излечился от немоты. Какие только чудеса не совершаются в нашем мире по воле Благих!

Рядом и немного позади хихикнула Айлин, и Аластор почувствовал себя дураком. Но итлиец тут же примирительно улыбнулся и добавил:

– Я понимаю ваше недоверие, благородный синьор. Любой человек имеет право на секреты, но вы сопровождаете даму, и, конечно, вы должны думать о ее безопасности. Могу только поклясться Благими, что я не скрыл свое настоящее имя и действительно работаю на торговый дом «Скрабацца и сыновья». Очень приличное заведение, поверьте. Но…

– Но? – уточнил Аластор.

Если бы итлиец сделал хоть одно подозрительное движение, Аластор не стал бы медлить. Благодарность благодарностью, но непрошеные услуги иногда обходятся слишком дорого. Возможно, со связанными руками и ножом у горла синьор Фарелли будет более разговорчивым и искренним? Во всяком случае, верить в историю про приказчика, решившего сдуру помешать людям канцлера, Аластор не собирался.

– Но у торгового дома «Скрабацца и сыновья» имеются и другие интересы, кроме торговых, – с подкупающей искренностью вздохнул Фарелли. – Скажем, кое‑кто хочет, чтобы его доброму знакомому шепнули несколько слов. Или передали письмо. Или оказали какую‑то мелкую услугу. Вы же понимаете, м? И очень важно, чтобы этим занялся достойный доверия человек. Такой, кто отнесется к поручению со всей старательностью. Даже несколько слов иногда требуют большого внимания. И доверия к тому, кто их передаст.

Он снова развел руками и лукаво улыбнулся. При этом взгляд по‑прежнему остался кристально искренним, и Аластор вдруг понял, кого ему напоминают золотисто‑зеленые глазища нового знакомого. У них в поместье на поварне имелся кот выдающихся ловчих качеств. Огромный, угольно‑черный, гладкий и с точно такими же глазами, красивыми, наглыми, но при этом невозможно честными. Бывало, украдет и слопает целую фаршированную курицу, кухарка негодует, а он только смотрит в ответ настолько честно, ласково и преданно, что рука не поднимается, а в голову сама собой закрадывается мысль, что бедную невинную кисоньку оговорили. Ну разве он мог совершить такой подлый поступок?

«Вот поэтому его и звали Паскудой, – вовремя вспомнилось Аластору. – И прощали раз за разом только потому, что крыс ловил молниеносно и беспощадно, а потом приносил на крыльцо, садился рядом и умильно щурился – вот, посмотрите, какие там ворованные куры, разве у бедного котика есть время и силы заниматься пакостями?»

– Так вы… шпион? – медленно уронил Аластор, пытаясь понять, чем это может грозить лично ему и Айлин.

– Я предпочитаю слово «посланник», благородный синьор, – так же обезоруживающе продолжал улыбаться итлиец. – И могу поклясться Благими, Барготом, да хоть самим Странником, что не замышляю ничего плохого против вашей родной страны. Исключительно… частные услуги.

– Он не врет, – раздался вдруг позади голос Айлин. А потом подруга задумчиво добавила, почему‑то по‑прежнему глядя за плечо итлийца. – В этом точно не врет.

Аластору показалось, что Фарелли вздохнул с некоторым облегчением. А вот ему самому задумчивость в голосе Айлин совершенно не понравилась. И ответов на все вопросы это не давало, напротив, только добавляло новые.

– И зачем вы нам помогли, синьор «посланник»? – спросил Аластор, стараясь, чтобы это прозвучало с должной холодностью. – Что вам от нас нужно?

Да, он благодарен. Однако в бескорыстие нового знакомого верит не больше, чем в порядочность кота Паскуды, после каждой ворованной курицы обещавшего вести праведную жизнь. Аластор очень постарался, чтобы это читалось в его голосе и взгляде. Итлиец понимающе кивнул.

– У меня действительно есть к вам предложение, благородный синьор, – спокойно ответил он. – И оно же в некоторой степени объясняет, почему я вам помог. Видите ли… – Он покрутил в воздухе изящной ладонью, словно подбирая слова, а мягкий итлийский выговор, который теперь хорошо слышал Аластор, стал заметнее, будто Фарелли устал говорить на чужом наречии. У самого Аластора именно так было при изучении фраганского языка. – Там, в гостинице, я увидел двух благородных людей в сложном положении. До вашего канцлера и его приказов мне решительно нет никакого дела. Я не дорвенантский подданный и выполнять их не обязан. Конечно, был некоторый риск, но… мне очень нужно как можно быстрее попасть в Керуа, что на фраганской границе. Порталами сейчас пользоваться нельзя, сами знаете, а путешествовать одному слишком опасно. Насколько я понял, вам в ту же сторону. О, я нисколько не собираюсь лезть в чужие дела! Мне все равно, куда направляется очаровательная купеческая дочь с немым охранником или… – Итлиец опять лукаво улыбнулся. – Или благородная юная синьорина, которую сопровождает благородный синьор. Совсем не мое дело, м? Любовь, интриги, преследования – это все хорошо в романах. Вам нужно в Керуа, мне – тоже. Но вас ищут, покупать еду и овес будет непросто, да и мало ли что может понадобиться… А меня никто не знает. Зато если встретятся демоны, троим отбиться проще, чем одному. Поверьте, я буду полезным попутчиком, – добавил он, видя, что Аластор нахмурился. – Хоть я и… скромный приказчик, но шпагой и арбалетом владею неплохо. Могу готовить на привалах, выполнять любую работу. Считайте, что нанимаете простого слугу, синьор. Только я даже жалование не попрошу.

Он замолчал, снова улыбнувшись легко и беспечно, и лишь едва уловимое напряжение во взгляде выдавало, что ответ Аластора ему важен. А потом повернулся и принялся расседлывать свою гнедую, негромко и так же спокойно бросив через плечо:

– Что бы вы ни решили, благородный синьор, надеюсь, на ночлег в вашей компании я могу рассчитывать? Уже почти стемнело, искать другое место мне бы не хотелось. Впрочем, если откажете мне в этом, я пойму. Безопасность дамы…

Аластор почувствовал, что краснеет. Выгнать в ночной лес человека, который спас их, забрал коней, доверился, пусть и в таком неприглядном ремесле, как шпионство? Но Фарелли не дворянин, ему быть шпионом не постыдно, наверное? В любом случае, он оказал им с Айлин огромную услугу!

– Оставайтесь, конечно, – буркнул он. – Простите, но ужина мы вам предложить не можем. Сами остались без припасов и ничего не успели купить. Разве что Пушок принесет что‑нибудь…

– Так синьор Ульв или синьор Пушок? – рассмеялся их новый знакомый, с веселым интересом приглядываясь к Пушку, который возлежал у ног Айлин с невозмутимым видом. – Какой прекрасный пес. И очень умный! Он так вовремя появился в конюшне…

Не переставая болтать, он расседлал обеих гнедых, и тут снова подала голос Айлин, до этого почти все время молчавшая.

– Аластор, мне кажется, нам следует принять любезное предложение синьора Фарелли. Путешествовать втроем гораздо безопаснее. И… я ему верю. Есть основания. Что?

Она повернулась к итлийцу, воззрившемуся на нее с явным восхищением, так что Аластора снова кольнуло смутное неудовольствие. Слишком уж смазлив этот синьор «посланник». И смотрит в точности, как Паскуда на взбитые сливки.

– О, ничего! – быстро отозвался итлиец и, словно опомнившись, притушил горящий взгляд, опустив густые, как у девушки, ресницы и отведя глаза в сторону. – Просто удивляюсь. Я уже несколько дней в вашей чудесной стране, и за это время только вы, прекрасная синьорина, и благородный синьор… Аластор? – Поклон в сторону Аластора. – Только вы правильно произносите мое имя, – со вздохом сообщил он. – Остальные путают, зовут меня каким‑то Фарреллом…