Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт" - Страница 135

Мальчишка‑разумник, не сбавляя скорости, выскочил за дверь, ведущую во двор, и в коридоре снова воцарилась тишина.

Во дворе, где Грегор замер на крыльце, прикрыв глаза ладонью от яркого весеннего солнца, истошно заливались птицы и отчаянно пахли цветущие вишни. И это несмотря на то, что крыльцо от сада отделяла изрядных размеров площадь перед Академией!

Впрочем, и к лучшему, что отделяла: цветущие вишни так отчетливо напомнили возмутительную сцену на поляне, что Грегор невольно скрипнул зубами, и превосходное настроение, вызванное письмом Малкольма, потускнело…

Нет уж. Нет никаких причин портить себе утро. Хвала Благим, Айлин Ревенгар – достаточно разумная девица и честно держит данные обещания, а значит, Грегор может быть совершенно за нее спокоен. А вот Малкольм…

Он постоял на крыльце еще мгновение, вдыхая прохладный ароматный воздух и подставив лицо ласке солнечных лучей и легкого ветерка, а потом решительно свернул к конюшням… Погода прекрасна, и можно не брать экипаж, а проехаться верхом!

Но не пройдя и пары десятков шагов от входа, остановился, озадаченный странным зрелищем. Во‑первых, возле самых дверей конюшни замер тот самый едва не врезавшийся в него адепт‑разумник. Во‑вторых, путь к дверям перегораживали две отлично знакомые Грегору фигуры: высокая и тонкая – Аранвена, пониже и поплотнее – Саймона Эддерли.

Как… любопытно. Раньше, как помнилось Грегору, Воронята не враждовали с разумниками! Или это и есть преемственность, так часто поминаемая магистром Эддерли? Что же такого натворил разумник, если жаждущих его общества юных лордов не смущает даже тележка с навозом всего в двух шагах от них?

Грегор поспешно отступил за ближайшее дерево, для надежности прикрывшись заклятием отведения глаз, и пробормотал формулу «Кошачьих ушей». Ну‑ка, послушаем, что такого разумник сделал сразу двоим Воронятам? Если вспомнить вчерашний вечер…

Право, Грегор заподозрил бы, что Ревенгар отказала Дарре из‑за этого мальчишки, не знай он точно, с кем она танцевала! А этот юнец… да, точно, именно с ним провела весь вечер Ида Морьеза. Но едва ли причина сегодняшней встречи – юная итлийка?

– Дерек Финниган, Белый факультет? – уточнил Аранвен, улыбнувшись с такой холодной опасной любезностью, что разумник даже попятился, а Грегор в своем укрытии невольно поморщился.

И вот этот трус ему показался вчера похожим на Малкольма? Точно цветочными испарениями надышался, ничем другим такое не объяснишь.

– Я… – забормотал разумник, и Саймон Эддерли со злорадной усмешкой щелкнул пальцами, поднимая силовую стену за его спиной. – Я ни в чем не виноват! Это не я… это не я! Она меня заставила, Ида… это она!

Светская улыбка Дарры не поблекла ни на миг, а вот Саймон скривился с явным отвращением.

– Ну и мерзость! Дарра, его даже проклинать противно!

– Противно, – тихо и очень ровно согласился Аранвен. – К тому же я не уверен, что достаточно спокоен для хотя бы относительно безобидного проклятия, а накладывать смертельное…

Он осмотрелся и пожал плечами.

– Полагаю, я всего лишь приведу внешний облик этого… экземпляра… в соответствие с его внутренним содержимым.

Он шагнул вперед и – Грегор не поверил своим глазам! – коротко, без замаха ударил разумника кулаком в подбородок. И это ледяной рассудочный Аранвен, ни разу на памяти Грегора даже голоса ни на кого не повысивший?! Кинь он в кого‑то проклятием, Грегор бы не удивился, но ударить просто рукой, словно не владеющий собой простолюдин?!

«Каменный кулак, – привычно определил Грегор, глядя, как Финнигана отбрасывает на два шага назад, прямо в тележку с навозом. – Заклятие Красных… И как интересно адаптировано под фиолетовую силу! Не иначе, Ревенгар показала его друзьям, а те, разумеется, пожелали освоить. Похвально. Перелом челюсти – можно и не гадать. И все‑таки, что же им сделал этот разумник?»

– Как здесь и родился! – злорадно сообщил Эддерли, раздувая ноздри.

Аранвен извлек из кармана мантии белоснежный кружевной платок, вытер руку так, словно испачкал ее чем‑то мерзким, и бросил его в ту же тележку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Саймон, идем отсюда, – с тем же пугающим спокойствием сказал он и пошел первым, не оглядываясь на жалобно стонущего разумника, замеревшего в тележке.

– Дарра! – позвал совершенно не умеющий молчать Саймон Эддерли, когда между Воронятами и скрывшим Грегора деревом оставался примерно десяток шагов. – Да стой же! Ты ведь это не серьезно сказал, ну, насчет смертельного проклятия?

– Саймон, ты задаешь странные вопросы, – изрек Аранвен, останавливаясь. – Этот… человек оскорбил и прилюдно унизил девушку, которая… которую я… Но даже будь это не так, Айлин – наша названая сестра. Ты полагаешь, я могу быть несерьезен в таком вопросе?

– Ну, нет, – нехотя признал Саймон. – Но один удар – как‑то недостаточно. Мне так кажется. Хочешь, я его прокляну? Мне совсем нетрудно! И он точно не умрет. Хотя, наверное, в лазарете сильно об этом пожалеет.

– Саймон, ты горячишься. Полагаю, этот… адепт в самом скором времени уйдет из Академии сам. Если же нет… – Аранвен еле заметно пожал плечами. – Тогда мы примем меры.

– Согласен! – хищно блеснул глазами Эддерли и тут же уставился на Дарру с беспокойством. – А что делать с… ну, ты понимаешь. С…

– Магистром Роверстаном? – ровно уточнил Аранвен, и Эддерли напряженно кивнул. – Ничего. Поскольку магистр не совершил ничего недостойного. И я прошу тебя, Саймон, молчать о том, что мы видели. Мне бы не хотелось, чтобы пошли сплетни.

– Дарра! – возмутился Эддерли, не дослушав. – Но нельзя же это так оставлять! Пускай он танцует, с кем хочет, и руки тоже целует кому угодно, но не нашей же Айлин! Это… возмутительно!

«Совершенно справедливое замечание! – мысленно согласился Грегор. – А вот Аранвен… от него я подобного не ожидал!»

– Саймон, не кричи, – произнес Аранвен так же ровно, однако лицо его вдруг исказилось, словно по нему пробежала судорога. – Полагаю, дело не ограничилось поцелуем руки. Допускаю, что Айлин… леди Айлин также подарила магистру поцелуй под вишней. И это… Саймон, прошу тебя, помолчи! И это ровным счетом ничего не значит.

– А если…

– Я просил помолчать. Магистр Роверстан – благородный человек, надеюсь, ты не станешь с этим спорить?

– Не стану, – буркнул Эддерли, насупившись, и Грегор скривился.

Как же легко заморочить юнцам голову обходительными манерами! Благородный человек, надо же! Аранвену‑старшему следовало бы научить наследника лучше разбираться в людях! Впрочем, канцлер, кажется, благоволит Роверстану? Что ж, сам виноват, если впустил змею в дом.

– Поэтому любые вольности ограничились Вишневым поцелуем, если допустить, что он все‑таки был, – настойчиво сказал Аранвен. – И ты не пойдешь к милорду магистру, обвинять его в компрометации девицы, иначе…

Он вдруг судорожно сглотнул, словно задохнулся. Саймон недоуменно взглянул на него.

– Иначе… если он согласится… он сделает ей предложение, – горячечно выдохнул Дарра. – И она его примет. Нет никаких сомнений!

– Дарра! – Саймон схватился за голову. – Что ты несешь! Ревенгары в жизни не согласятся на этот брак! Девушка из Трех Дюжин – и простолюдин! Слушать смешно!

– Девушка из Трех Дюжин и магистр Гильдии, а также самый вероятный претендент на пост Великого Магистра! – отчеканил Дарра звенящим от отчаяния голосом. – Ну как, тебе все еще смешно?

«На пост… Великого Магистра?! – поразился Грегор, едва удержавшись, чтобы не скрипнуть зубами. – Разумник?! Да кто за него проголосует?! Аранвен совершенно обезумел!»

– Но… – растерянно протянул Саймон. – Но как же… Нет, конечно, за магистра Волански не проголосуют… И за магистра Кристофа тоже, он ведь дядюшка его Величества… Отец сам сказал, что скорее уйдет в отставку, чем займет должность Великого магистра…

– Магистр Адальред не сможет управлять Орденом, а за магистрессу Уинн проголосует только он сам. Остаются магистр Бреннан, магистр Райнгартен и магистр Роверстан, – сухо закончил Дарра. – И в Совете его уважают больше, чем милорда Райнгартена. Так что это лишь вопрос времени. А Великий Магистр – более чем достойная партия даже для леди Ревенгар. Ее родные это поймут и наверняка согласятся. И что тогда делать мне? Я прошу тебя, Саймон, просто… забудь об этом.