"Фантастика 2024-143". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Земляной Андрей Борисович - Страница 65

— Вполне. — Виктор кивнул. — Пару стандартных пятитонных цистерн[13], вообще хоть завтра, ну а если нужно больше, то придётся ехать на Керосинку[14] — договариваться.

— Интересно… — Офицер медленно кивнул. В его голове уже громоздились хитроумные схемы, как оприходовать топливо, взявшееся ниоткуда, и как его внести в график подготовки пилотов. — Сможешь подогнать к третьей проходной?

— Завтра, в семнадцать? — Спросил Виктор и увидев кивок подполковника, кивнул в ответ. — буду.

Благодаря новому подходу к реализации топлива, Московский завод мог реализовывать сверхплановое топливо по договорным ценам. А что значит договорные? А кто больше дал, с тем и договорились. А поскольку Виктор в этом смысле вообще не парился ни секунды расходуя бандитские деньги на общее благо, то и накладные на перевозку, и сам керосин были выписаны с рекордной скоростью, и ровно в 17 часов, два топливозаправщика подъехали к дальней проходной скрытой от глаз начальства.

Ворота сразу же распахнулись и не спрашивая документов, машины загнали на склад ГСМ, где быстро освободили от груза.

Привезённого топлива было как раз, вывезти всех студентов в короткий десятиминутный полёт на спарке, но Виктор на следующий день пригнал ещё четыре заправщика, и руководителю центра пришлось спланировать какой-никакой но учебный процесс, конечно отдав больше времени организатору такой нужной и своевременной помощи.

Но порядок есть порядок, и Виктору пришлось сначала сдать пилотаж на тренажёре, после пройти медкомиссию, и только после этого он оказался в небе в кабине учебного двухместного МиГа.

Вёл машину, заслуженный лётчик-испытатель Агафонов Михаил Кондратьевич. Пилот с огромным опытом, и внушительным послужным списком.

— Ты как? Прозвучал в шлемофоне голос Михаила Кондратьевича, искажённый СПУ[15].

— Порядок. — Отозвался Виктор, крутя головой во все стороны, но не притрагиваясь к органам управления.

— Тогда давай, клади руку на ручку, и потихоньку поднимай до трёх тысяч. Как наберёшь, опускайся на тысячу, и уходи в правый разворот, но мягко, и плавно. Словно кошку гладишь.

— Подъём до трёх тысяч, спуск до двух, правый разворот. Выполняю. — Ответил Виктор, и чуть принял ручку на себя, поднимая нос. Ощущения от живой машины не шли ни в какое сравнение с тренажёром. Было ощущение словно он положил руку на холку тигра готового броситься в атаку. Абсолютно физическое ощущение мощи и едва сдерживаемой агрессивности, дикого зверя. Рёв турбины и гудение воздуха, обтекавшего машину передавалось в тело, заставляя его вибрировать в такт с дыханием истребителя. И самым острым было желание вогнать машину в каскад фигур высшего пилотажа, но руки зажатые в тиски воли, делали всё плавно и аккуратно, ведя грозную машину словно хрустальную вазу.

— Молодец, курсант. — Агафонов и не подумал перехватывать управление. Он вывез в первый полёт не один десяток будущих лётчиков, и вполне доверял своему чутью на человека. — Теперь закрывай круг, и сделай восходящую бочку. Но аккуратно и как бы замедленно. Словно в масле.

— Завершение круга, возвращение в зону, медленная восходящая бочка. Выполняю.

По тому как пилот совершает манёвры, можно очень многое сказать о самом человеке, и лётчик-испытатель видел, что во второй кабине сидит вполне сложившийся пилот, с прекрасным чутьём, и железной волей, заставляющей огромную механическую птицу двигаться медленно и плавно словно балерина на сцене.

«Дам парню в следующий раз посадить машину» подумал Михаил Кондратьевич, ведя МиГ на аэродром.

В конце концов, необычной активностью пилотов заинтересовался руководитель Института доктор технических наук, дважды лауреат Сталинской премии Виктор Васильевич Уткин. Наведя справки о необычном студенте, запросто пригнавшем шесть бензовозов, он выяснил только то, что папа у него работал ведущим конструктором в КБ Павла Сухого, и что у парня Золотая Звезда, за спасение пассажирского лайнера от угонщиков. С одной стороны — немало, так как вполне конкретно характеризует человека, а с другой, совсем недостаточно, потому как даже снабженцы ЛИИ не могли достать топлива сверх плана поставок.

Решив познакомится лично, зашёл сначала на участок тренажёров, но там сказали чт о на сегодня план выполнен, и студенты разошлись. А если нужен Николаев, так он как всегда на аэродроме.

Покачав головой, Виктор Васильевич, сел в машину, и доехав до КДП, поднялся в башню.

— Кто в воздухе?

— Васильев на двадцать четвёртом и учебная спарка двадцать первая. — Доложил руководитель полётов. — Пилоты Агафонов, Николаев.

— Хм. — Виктор Васильевич задумчиво посмотрел в небо. — А какой у них план?

— Взлёт, полёт в зону, отработка иммельмана, боевого разворота, верхней и нижней петли.

— Ого. — Директор института удивлённо поднял брови. — А кто подписывал учебный лист?

— Так Арсений Дмитриевич[16] и подписал. Руководитель полётов удивлённо привстал. — А что?

— Нет, нет. Всё в порядке. Работайте.

Вернувшись в центральный корпус, он зашёл в кабинет к заместителю.

— Арсений, а что там ты подписал студенту программу полётов. Ты там его не угробишь?

— А, Николаев. — Миронов улыбнулся. — Хороший парень. Нет, у него медкомиссия пройдена в полном объёме, хоть в космос запускай. А насчёт полётов, так у нас же новый движок на обкатке. Вот мы его в спарку и воткнули. И мигарь, не просто так воздух утюжит, а со смыслом. Заодно и парня обкатают. А парень хороший. Пилотирование чёткое, уверенное, машину держит словно опытный пилот. На следующей неделе планирую выпустить его в самостоятельный полёт.

— Смотри. А то угробим Героя Советского Союза…

— А что, теперь его в вату заворачивать? — Арсений Дмитриевич пожал плечами. — Да, парень непростой, знаешь, что у него при себе оружие? Когда переодевается в комбез, кобуру снимает и так это аккуратно в шкафчик складывает.

— Ещё это…

— И что? — Миронов явно не видел никакой проблемы. — У нас практически все пилоты-орденоносцы, а десяток — Герои Советского Союза. А вот затащим парня к себе в аспирантуру, и будет у нас готовый испытатель, или инженер с лётным опытом, что тоже знаешь, весьма кстати. И между прочим у Николаева одни пятёрки по всем предметам. А в МАИ это непросто. Ну, да. Слегка нарушен регламент. Но по допускам у него всё чисто. Пилотажная книжка есть. Тренажёры сдал. Медкомиссия есть. Так что всё ровно.

— А как тебе он сам?

— Во. — Арсений Дмитриевич показал большой палец. — И вот ничуть не удивляюсь тому, что он достал нам керосин. У него похоже вообще проблем по жизни нет. Знаешь на чём пацан ездит? На Волге двадцать четвёртой. Парень похоже не только в небе себя как дома чувствует.

Закончив разбор полёта, и переодевшись, Виктор вышел с территории завода, и уже сел за руль, как увидел трёх девчонок с экономфакультета стоявших рядом с проходной, вышел из машины и подошёл.

— Привет, девчонки, чего скучаем?

— Да автобус свой упустили. Теперь нужно ждать пока вахта подъедет. — Ответила Светлана Морозова.

— Поехали, отвезу вас хотя бы до метро.

— О, а ты на машине? — Лена Игнатьева, картинным жестом поправила причёску. — Это было бы здорово.

— Девчонки, только пристегнитесь. — Виктор первым надел ремни безопасности, и защёлкнул замок. Впереди были шеститочечные ремни, с натяжителями и блокировкой, а сзади более простые трёхточки, с одним замком.

— А это зачем? — Удивилась Регина Карпова, рассматривая массивный замок. — Мы что гонять собираемся?

— Мы же не одни на дороге. — Виктор улыбнулся. — Полно кретинов носится словно угорелые. Сегодня едва успел увернуться от придурка на Жигулях. Так летел, что я еле-еле отскочил.

— А придурок? — Деловито осведомилась Регина, застёгивая ремень.

— А придурок улетел с трассы бодать дерево. Будем проезжать — покажу, если машину не убрали. Но дамам не стоит смотреть. Машина всмятку, а придурок вылетел сквозь лобовое стекло и головой в дерево воткнулся. И тоже всмятку. Так что я сразу поехал. Там не доктор нужен был, а труповозка. А были бы ремни, может и выжил.