Аномалия (СИ) - Юнина Наталья - Страница 48

– Я так и знал, что не надо было есть твой торт.

– Откуда ты знаешь, что это он?

– Может быть, потому что я другого ничего не ел?

– Ладно, давай договоримся об одном. Не делай это при мне в машине, пожалуйста. Давай разворачивайся и ко мне домой. А лучше к бабуле на унитаз.

– Лучше заткнись.

Кажется, кто-то развернулся в неположенном месте. И скорость, ух какая.

– Ты как? Держишь? В смысле держишься? Хочешь активированный уголь дам? Сережа?

– Помолчи, Бога ради.

– Я тебя отвлекаю. Расскажи мне пока, что тебя беспокоит?

– Ты и твой торт.

– Не хотелось бы тебя расстраивать еще больше. Но я же говорила. Вселенная все слышит. Вместо того, что сказала я, ты произнес совершенно другое «меняю Элю на диарею» и вот пожалуйста. Будешь теперь меня слушаться?

– Я сказал молчать!

– Я могу спеть и тебя отвлечь. Раз два три под старинную песню Натали *. Он такой, ему другим быть нельзя. Говнистый характер, голубые глаза. Он такой, ему обкакать нельзя, кожаные сиденья у себя. Он такой, ему другим быть нельзя, в Элю влюбился, вот такие дела. Сережа, Сережа не верь приметам, не верь туманам и дождям. Сережа, Сережа, ведь все проходит. И снова солнце улыбнется нам. Сережа, Сережа… Ты как? Полегчало? Отвлекла?

– Давай ключи. Живо.

– Хорошо, хорошо, а я пока машину перепаркую. Беги, беги, Сереженька, на сексуальной шее родинка.

Смотреть вслед, подбегающему к подъезду, Потапову почему-то смешно. И все же немножечко стыдно. Потому что, вероятнее всего, дело именно в моем торте. А если быть точнее, в креме.

Я сижу в машине ровно пятнадцать минут. И все же не выдерживаю и поднимаюсь в квартиру. Потапов однозначно живой. Это радует.

– Сереж, ты как?

– Вселенная меня услышала.

– Сейчас она тебя точно слышит. Я тебе больше скажу, я тоже это слышу. Я так понимаю, на работу мы не едем.

– Какая, твою мать, работа?! Иди в аптеку, у тебя ни черта нет.

– Хорошо, хорошо. Сейчас я тебя вылечу. А ты, пока меня не будет, обратись к Вселенной. Ну, например, попроси ее. Скажи… меняю кал на нал. Только не перепутай с аналом.

– Пошла в аптеку. Быстро!

* Мотив песни Натали «Володя»

Глава 32

Глава 32

Если бы мне кто-то сказал еще месяц назад, что я не только буду спать с мужиком, назвавшим меня б/у товаром, но и буду позволять трахать себя на рабочем месте как какую-то легкодоступную девку, я бы как минимум покрутила пальцем у виска. Хочется хорошенько дать себе леща, чтобы не млеть как незнакомо кто от Потапова. Благо, еще хватает ума держать это в себе, а не вовсю демонстрировать.

Непослушными руками натягиваю на себя штаны, в очередной раз поражаясь, как лихо может перевернуться жизнь. Еще недавно я бы осудила любую девицу за такое поведение. А сейчас? А сейчас мне даже не стыдно. Белое пальтишко мне придется снять. Хоть одно радует в этом круговороте – я не превратилась в мямлю, смотрящую в рот Сереже. Ну и желание его поддеть никуда не делось.

– А обязательно было в меня?

– Было бы определенно хуже, если бы на тебя, – ну, тут не поспоришь.

– Не делай так больше. В смысле, вне дома.

Одно радует, Потапов тоже не в ладах с головой и с руками. Хотя, как и я, старается это не демонстрировать. То, как он сейчас пытается застегнуть ремень, вызывает во мне неконтролируемую улыбку. Ничто так не может радовать, как чужие проблемы. А они у него определенно есть. Его главная проблема – это я.

Может, я слишком самоуверенна, но готова поклясться, что никого он на работе в сестринскую не затаскивал, теряя голову. От этого осознания приятно. И одновременно страшно. Потому что чувствую и вижу, ему не нравится зависеть от собственных желаний.

– Ну знал же, что не нужно было это начинать.

Что-что?! У меня слуховые галлюцинации или он действительно сейчас это ляпнул.

– Что ты сейчас сказал?

– Что пора прекращать.

– Еще раз.

– Тебе уши почистить? Трахаться на работе пора прекращать, – можно подумать, два раза это система.

– Сам затащил меня в сестринскую и нагнул, а теперь еще и жалуешься?

– Я жалуюсь на себя. Хотя, если бы ты намеренно не вертела передо мной своей задницей, ничего бы сейчас не было.

– Ничего бы не было, если бы ты типа случайно не захотел взять субботнюю ночную смену. Сам напросился, вот и пеняй на себя.

– Я тебя ни в чем не обвиняю.

– Да неужели? А как это называется?

– Это называется, ебнулся на всю голову из-за тебя. И знаешь что, ты меня реально задолбала своими нарядами.

– На мне вообще-то медицинский костюм. Придраться не к чему, да?

– А ты покажи мне хоть одного медработника в таком костюме, чтобы у него было все в облипку. Тебе как вообще, нормально передвигаться, когда так задница стянута? А верх? Ничего не жмет? Может, сразу пуговицу расстегнешь, чтобы ни в кого не отрикошетила ненароком?

– Не волнуйся, мне ничего не жмет.

– Ну, разве что корона из бараньей упертости.

– Кто бы говорил про корону. А знаешь, почему ты так бесишься?

– А знаешь, что медсестра должна быть на посту?

– А знаешь, что ночью больные спят? – парирую в ответ, прекрасно осознавая, что он сейчас взбешен. И лучше бы его не злить, но не получается. – Кстати, если пуговица отрикошетит – не страшно. Специально для тебя я надела лифчик.

– Поздравляю. Хоть одно взрослое решение в твоей жизни.

– Но я его сняла, как только пришла на работу. Жмет, зараза.

– Когда-нибудь ты реально доиграешься, Эля.

– Вашими молитвами, Сергей Александрович.

Единственная смена за все время, в которой мне удалось хорошенько отдохнуть и не придется отсыпаться все воскресенье. Из отделения выхожу значительно позже. Но что-то мне подсказывает, что никуда Потапов без меня не делся.

Что и требовалось доказать. Стоит, прислонившись о капот, и курит. Опускаю взгляд вниз. Еще два бычка. Гаденыш, да чтоб тебя.

– Заблудилась?

– Лифчик надевала. Это оказывается очень сложно – попасть штучками в застежку.

– Ну да, когда что-то делаешь впервые это очень сложно, – не скрывая сарказма в голосе бросает Потапов, открывая мне дверь.

– Я не домой, так что не стоило меня ждать.

– Куда?

– К родителям.

– Садись.

– Ты хочешь подвезти меня и познакомиться с ними?

– Боже упаси, а то еще заставят жениться за то, что обесчестил их дочь, – вот же сученыш. – Садись.

Как только мы трогаемся с места, Потапов нагло опускает верх моего платья вниз.

– Что ты делаешь?

– Проверяю есть ли на тебе лифчик. В другой раз навестишь родителей.

– Нет. Мне нужно поговорить с папой и наконец-то узнать нагулял он на стороне мне сестрицу или нет. Это важно.

– Не важно. Потому что ты все равно ничего не изменишь. Да и сама говорила, что тогда они расстались. Так что это не считается изменой, тебе не в чем его упрекнуть. Навестишь в будни. От одного дня ничего не изменится. Давай махнем на озеро. По пути заедем в магазин, купим мясо, мангал.

– И пивко. Да вы романтик, Сергей Александрович.

– Пивко не получится. Я за рулем.

– Ладно, но мне все равно надо ко мне домой. Трусы, которые сейчас на мне, не годятся для пляжа. Я хочу надеть купальник.

– Главное, чтобы купальник прикрывал хотя бы не меньше, чем то, что у тебя зовется трусами.

– Какой же ты все-таки душнила. А хочешь я надену слитный, чтобы тебя порадовать?

– Боже упаси. Как в нем трахаться?

– Решено. Слитный, – ну наконец-то хоть что-то заставило его едва заметно улыбнуться. Черт возьми, ну почему ему так идет улыбка?

– Пристегнись.

– Хорошо, старый занудный дед.

– Дед априори старый. Масло масляное получается.

– Бла-бла-бла.