Аномалия (СИ) - Юнина Наталья - Страница 32

Одурманенная возникшим желанием, я не сразу осознаю, что уже лежу на кушетке, а Потапов возвышается надо мной. Оторвавшись от моих губ, он переключает внимание на мою шею, принимаясь покрывать ее легкими поцелуями. А затем снова возвращается к и без того опухшим губам. Сумасшествие какое-то.

Гуляющий в крови алкоголь прилично дурманит голову, но еще сильнее пьянят его поцелуи. Поглощенная этими ласками, я не сразу осознаю, что руки этого гада уже вовсю гуляют по моему телу. Благо, какой-то щелчок срабатывает в голове, как только он задирает мое платье и ведет рукой к трусам. Он же еще недавно обнимался с заведующей. И явно дело не закончилось обнимашками. Сволочь. Сжимаю ноги и отталкиваю его со всей силы в грудь.

– Свою медицинскую помощь оказывай местным безвкусно одетым давалкам, а не мне, – демонстративно вытираю рот тыльной стороной ладони и вскакиваю с кушетки.

Одергиваю платье и тут же слышу насмешливое:

– О, как тебя зацепила Настя.

Не зная, что придумать в ответ, поднимаю вверх средний палец. А этот козел начинает смеяться в голос. Не могу поверить, что еще несколько секунд назад дала ему не только себя целовать, но шарить лапами по моему телу. Открываю дверь и от бессилия хлопаю ею так, что, кажется, все отделение в курсе моих психов.

Захожу в ординаторскую и закрываюсь в туалете. Какая же я идиотка… Вот зачем брякнула про давалку? Сама себя выдала с потрохами. Одно знаю точно, медицинскую помощь эта скотина оказывает хорошо. Ибо я забыть забыла об умершей женщине. От этого осознания становится еще более тошно. Не в такой ситуации я хотела оказаться в его объятьях. Да и вообще… дура!

Ополаскиваю лицо холодной водой и перевожу взгляд в зеркало. Я ожидала увидеть заплаканные и отекшие глаза, но точно не увеличившиеся в размерах губы. Это какой-то капец. Ощущение такие, словно я прикладывала к ним вакуумные банки.

Вытираюсь насухо бумажным полотенцем и, прихватив свою сумку, выхожу из ординаторской. Благо на пути мне никто, кроме медсестры, не попадается.

Выхожу на улицу и только сейчас понимаю, что от выпитого алкоголя у меня реально немного кружится голова. Готова ли я к очередному подвигу ехать в метро и драться с людьми за кусочек места? Пожалуй, нет. Уж лучше стоять в пробках два часа, но пришвартовать свою пятую точку на начальной остановке автобуса.

Только спустя десять минут ожиданий и мыслей я, кажется, понимаю, что Потапов, скорее всего, не врал. Я действительно качала уже умершую женщину. Это невероятно облегчает сошедшую с катушек.

– Садись, – только спустя несколько секунд я осознаю, что голос принадлежит Потапову и именно его машина припарковалась на автобусной остановке. – Давай быстрее, Эля.

– До свидания, Сергей Александрович.

– Последний раз повторяю – садись.

– До свидания.

Я сейчас бы многое отдала за то, чтобы присесть и заснуть на удобном сиденье, но ни за что к нему не сяду. Во-первых, стыдно, во-вторых… нет, мы так не договаривались. Пячусь назад, как только понимаю, что Потапов выходит из машины.

***

В конец башкой тронулся, раз творю такую дичь. Затаскивать упирающуюся девку в машину, под наблюдением десятка, а то и больше человек – это надо иметь серьезные сдвиги в башке. Еще не хватало, чтобы это кто-нибудь снял и выложил в сеть. И ведь сам не знаю, за каким хреном это делаю. Мало мне тесного общения, от которого и без того яйца пухнут?

Как только усаживаю упирающуюся Элю в машину, сразу закрываю ключом двери, видя, как мужик в возрасте хочет это исправить.

– Это моя девушка, все норм, – я реально сейчас это сказал? – Путевку в Гондурас ей не купил, вот и обиделась. Исправим. Сегодня же полетим.

Бля. Дурной пример заразителен. Неровен час и пиздюном стану.

Сажусь в машину и сразу же блокирую двери.

– Совсем кукушка поехала? – зло цедит Эля.

– Надеюсь, что наполовину. Хотя, жизнь штука непредсказуемая.

Трогаюсь с места и перевожу дыхание.

– Ну и зачем это все?

– Лечение деда не обсудили. Хотел обсудить. Ты сделала ошибку.

– Какую?

– Не поставила точку в конце приемки.

И это все? Ни слова в ответ? Ну так, черт возьми, неинтересно. Сережа, Сережа, когда ж ты впал в детство, раз хочешь «дергать девочку за косички»?

– На самом деле, я просто хотел отвезти тебя сам, чтобы ты не шастала в таком состоянии. Учитывая, что я тебя немного подпоил, это успокоит мою совесть.

– Я в нормальном состоянии.

– Благодаря мне. Спорим, что твои мысли переметнулись с умершей тетки на совсем другое.

– Переметнулись. Бесспорно. Вы отличный реаниматолог, – и сказано это все так серьезно, что выводит из себя. Она вообще сейчас не такая, как всегда. И это мне тоже не нравится. Тоже мне оскорбленная невинность. Еще и отвернулась демонстративно к окну.

Тянусь к бардачку и достаю сигареты. Только достаю из пачки сигарету, как Эля моментально поворачивается в мою сторону. Где-то внутри меня маленький Сережка ликует.

– Если ты закуришь, я выйду, но прежде непросто разблокирую дверь, но и сломаю тебе кнопку блокировки дверей.

– У меня хорошая реакция, я перехвачу твою руку раньше, чем ты решишь нажать на кнопку, а потом ее сломать.

– Я предупредила.

– Боюсь, боюсь.

Подначиваю ее как сопляк, но самое противное, что ведусь и откладываю сигареты.

Ну вот и мой первый промах. Осознает ли эта стерва какое влияние на меня может оказать? Скорее всего, еще нет. И слава Богу.

– Не старайся сделать из себя обиженку. Во-первых, тебе не идет, во-вторых, не делай вид, что тебе не понравилось и ты этого не хотела.

– Я терпеть не могу, когда кто-то снует языком в моем рту. Поэтому, нет, не понравилось.

– О, да, это было видно по твоему поведению.

– Это был алкоголь. Не льсти себе, реаниматолог. И нет, я тебя не хотела. Я вообще не знаю, что такое кого-то хотеть.

– А ну да, как же я забыл. Сказала девственница пиздаболка писькатареанка.

– Замолчи.

И вновь отворачивается к окну, всем своим видом демонстрируя мне, что не желает разговаривать и уж тем более пререкаться.

А мне охренеть как хочется. И пока я думаю о том, что бы такого сказать, что точно ее взбаламутит, я замечаю, что она вырубается. Да как она это делает, черт возьми? И спит так крепко, что, мать ее, посапывает. То ли алкашка так подействовала, то ли стресс. А мне от этого не легче. Не так я хотел провести время в пробке.

Хотя я и сам не знаю чего хотел. А вот чего не хотел, знаю наверняка: чтобы добиралась домой сама в этом платье аля «отымей меня во все места», тем более после, пусть и мало выпитого, но все же алкоголя.

Чем можно думать, надевая такое платье в метро? В метро, твою мать. Где все, кому не лень приставят к тебе хер и будут тереться, оправдывая теснотой. Дубина. И тем не менее, эта дубина меня приятно удивила, дав отставку Руслану.

Метро, это прям замечательно, но не в этом наряде. Штаны ей, что ли, подарить? Хотя… лучше сразу скафандр, он хоть не облегает и лицо прикрывает. Каким-то чудом заставляю себя отвернуться от нее и смотреть на дорогу до самого ее дома.

Перевожу взгляд на Элю. По-прежнему спит крепким сном. Только сейчас ее лицо повернуто на бок не в сторону окна. Губы до сих пор припухшие. Усмехаюсь в голос. А ведь, если бы не оттолкнула, я бы ее точно трахнул, невзирая на открытую дверь и место.

Кажется, я до сих пор ощущаю на собственных губах вкус ее слез. Откидываю голову на сиденье и закрываю глаза. Это самый настоящий пиздец. Когда я успел влипнуть в эту тягучую как болото девку? Как это назвать по-другому – не знаю.

Собственно, похер как это зовется. Важен сам факт, что вопреки доводам рассудка, хочется влипнуть в это болото. И эта наглая выскочка совсем не как Катя и другие однодневки, позволяющие обтирать об себя ноги и пользоваться по прямому назначению.

Она мне весь мозг вытрахает, дай я слабину. А я уже дал, только слепой не увидит. И она далеко не дура, прекрасно осознает, что равнодушием с моей стороны и не пахнет, как бы я ни играл адекватного руководителя.