Не было бы счастья - Лагутина Елена - Страница 26

Естественно, старый товарищ не подвел. В понедельник, часов в одиннадцать, Ярослав устроил неторопливое дефиле по окрестным магазинам. Володька, в лучших традициях шпионских фильмов, усердно читал огромную газету, сидя на лавочке около большого супермаркета. С этой лавочки очень хорошо просматривалась большая часть улицы, по которой двигался Ярослав. А контрольная встреча была назначена внутри магазина.

Ярослав вошел в супермаркет, сразу уверенно направился в тот угол зала, который не был виден с улицы, и с огромным интересом начал изучать банки с консервированным зеленым горошком. Через пару минут Володя хлопнул его по спине:

— Слушай, Славка, действительно этот хмырь за тобой следит! А я думал, у тебя мания преследования.

— Я сам так сначала думал. Ну что, план менять не будем?

— Зачем, все должно получиться. — Обычно нежно-розовые щеки Володи теперь покрылись алыми нервными пятнами, глаза горели охотничьим азартом. — Как только ты остановишься и оглянешься, ему просто деваться некуда будет, только назад вернуться. Тут я на него и навалюсь!

— Ты его не бей сразу, только придержи, а то большую драку здесь устраивать неудобно. Сразу за домом есть кустики, мы его туда уведем. — Ярослав повел плечом. — Ну что, начали?

— Начали. Ваш выход маэстро! — Володя сопроводил свои слова убедительным направляющим пинком.

Пройти через торговый зал и покинуть супермаркет через широко распахнутую дверь было делом одной минуты. После этого Ярослав, задержавшись на секунду, чтобы взглянуть на часы, повернул налево и зашагал по тротуару. Уверенное, целеустремленное движение, потом резкий разворот назад, и мужик в зеленой куртке (сегодня он, по случаю теплой погоды, был в коричневой вельветовой рубахе и в джинсах) шарахается в сторону, почти попадая в гостеприимно распахнутые объятия Володьки, все по плану! Правда, дальше события пошли совсем не так, как рассчитывали приятели. Мужик активно не хотел, чтобы его заталкивали за угол, в кустики, и Володька вынужден был сосредоточиться на том, чтобы не дать ему вырваться. Тут же неизвестно откуда выскочил еще один, саданул сзади Володю по почкам. Тот охнул, согнулся, тут же схлопотал от вырывающегося мужика в глаз и разжал руки. Успевший подбежать Ярослав сразу получил неловкий удар по шее и очень болезненный тычок в солнечное сплетение, так что вступить в борьбу ему практически не удалось. Когда он сумел вдохнуть, кроме Володьки и безразличных прохожих, аккуратно обходящих их стороной, никого рядом не было.

— Какие… кхе… неприятные люди, — с трудом выговорил Ярослав. Он доплелся до ближайшей скамеечки, осторожно присел на нее и попробовал разогнуться. — Мать их… — добавил он задумчиво, когда попытка удалась.

Рядом рухнул Володька.

— Елки зеленые, что ж я Люське скажу? — простонал он, держась за глаз. — Пойдешь со мной, сам с ней объясняться будешь. В конце концов, ты меня в это дело впутал.

— Я тебя затем впутал, — слабо возразил Ярослав, — чтобы ты этого гада задержать помог.

— Сколько мог, я его держал. Хватал бы сам, если ты такой умный. А я тебе не каратист какой-нибудь. В следующий раз с Чаком Норрисом договаривайся. Что Люське скажем, я спрашиваю?

— А что тут можно сказать… Ф-фу, кажется, отпустило. Скажем, что хулиганы на нас напали, хотели часы отобрать.

— Ты на свои часы когда последний раз смотрел? Тебе хулиганы морду набьют, если ты им их взять предложишь. Нет, надо что-нибудь романтичное. Может, девушку какую защищали?

— Если ты про девушку заикнешься, она тебе второй глаз подобьет, да и мне заодно. Нет, давай держаться версии про хулиганов. Мне ведь тоже с Ларисой объясняться придется. Я прямо чувствую, как синяки проступают.

— Так не на физиономии же. Погаси свет вовремя, она ничего и не заметит.

— Вот ты меня еще учить будешь, когда свет гасить, — угрожающе проворчал Ярослав.

Володя неожиданно захохотал:

— А давай скажем, что мы с тобой подрались, вот наши девчонки удивятся! Даже интересно, как они отреагируют, может, тоже подерутся?

— Скорее, нам добавят. — У Ярослава неожиданно и по непонятной причине улучшилось настроение. Неужели из-за того, что Володя назвал Ларису с Людой «наши девчонки»? Лариса — «его девчонка»! Смешно.

Еще минут пятнадцать они сидели, с огромным удовольствием сочиняя приемлемую историю, «сагу об исторической битве с хулиганами, покусившимися на самое святое, что есть у мужчин, на их кошельки». Поспорили немного из-за количества хулиганов. Володя настаивал на десятке, Ярослав соглашайся на трех. Сошлись на том, что нападавших было пятеро. Потом снова спорили — из-за концовки. Ярослав, разумно считая самым для себя главным то, чтобы Лариса поверила в эту историю, хотел сказать, что они убежали. Володя, желавший непременно выглядеть героем (возможно, его побуждал к этому наливающийся синяк под глазом), требовал закончить рассказ описанием кровавой расправы двух добропорядочных граждан с пятеркой подонков, время от времени сбиваясь и настаивая, что подонков было семеро. Опять-таки столковались на промежуточном варианте: решили, что убежали хулиганы.

Потом Володя как-то резко перестал веселиться и очень серьезно спросил:

— Слава, а как же ты теперь? Все-таки что им от тебя надо?

— Не знаю. — Ярослав вздохнул. — Придется идти в милицию. По крайней мере у меня теперь свидетель есть, что я ничего не придумываю.

Сначала показались Людмиле, проверили историю с хулиганами на ней. Она слушала, всплескивала руками, ахала и вроде бы верила. Или хорошо притворялась. К Ларисе Ярослав Володю не взял, решил, что и сам с ней договорится, без помощников. Да и Люда уже начала прикладывать к пострадавшему глазу мужа какие-то чудодейственные компрессы и прерывать лечение не хотела. Версия, услышанная Ларисой, была смягчена и откорректирована и в числе хулиганов, и в их свирепости, но это было естественно — Ярослав и выглядел значительно лучше Володи. Его синяки действительно в глаза не бросались.

Поскольку выходило, что без милиции обойтись не получится, Ярослав на следующий день заехал домой, чтобы отыскать наконец в старых бумагах фамилию лейтенанта Виктора. Сделать это оказалось до смешного просто. Всего-то и нужно было, что вытряхнуть кучу самых разных документов из большого пластикового пакета, который отец гордо именовал «мой архив». Сколько Ярослав себя помнил, туда складывались все документы, которые Герман Александрович считал важными. Там были несколько старых школьных ведомостей, рентгеновские снимки, газетные вырезки с упоминанием работ Ярослава, рецепты, четыре ленты кардиограммы и прочие подобные ценности. Было там и несколько бумаг, связанных с тем следствием. Для того чтобы найти их, пришлось перебрать больше половины кучи, но вот наконец, подняв большой рентгеновский снимок, Ярослав обнаружил под ним небольшой прямоугольник пропуска, подписанный нечитаемой закорючкой. Почему-то, взглянув на эту закорючку, он сразу вспомнил — Одиноков! Конечно же, именно лейтенант Виктор Васильевич Одиноков вел тогда это дело.

— Славик, у тебя что, опять болит колено? — Голос Германа Александровича раздался неожиданно.

Увлеченный поисками, Ярослав как-то не подумал, что отец непременно заинтересуется, с чего это он перетряхивает «архив». Но почему именно колено? А, понятно. Он все еще держал в руке рентгеновский снимок. Еще подростком Ярослав неудачно свалился с велосипеда, и несколько лет после этого правое колено доставляло ему серьезные неприятности. Снимок относился к тем временам.

— Нет, просто я задумался, а это… — он помахал снимком, — под руку попалось.

— А что ты ищешь? — Отец присел рядом. — Может, я могу помочь?

— Я нашел уже. Один парень спрашивал, нет ли у меня в милиции знакомых, и я подумал про того лейтенанта. Ну тот самый следователь, помнишь?

— Помню, конечно. Его Виктором Васильевичем звали. Только я бы сказал, что считать его твоим знакомым — это небольшое преувеличение, все-таки десять лет прошло.