Эффект Грэхема (ЛП) - Кеннеди Эль - Страница 5

Насколько я слышала, с тех пор его репутация чиста, но выбивать дерьмо из другого игрока — это то, что будет преследовать тебя повсюду. Это пятно в твоем послужном списке, независимо от статистики очков.

— Вот он, — говорю я, указывая на лед.

Люк Райдер подкатывается к блондину, на которого все еще пялится Ками, и другому парню с коротко подстриженными темными волосами. Я мельком замечаю точеную линию подбородка Райдера, прежде чем он надевает шлем и отворачивается.

Он все такой же привлекательный, каким я его помню. Только он больше не долговязый пятнадцатилетний подросток. Он взрослый мужчина, огромный и мускулистый. От него исходит огромная сила.

Я не видела его лично с того молодежного лагеря, который мой отец проводил пять или шесть лет назад. По сей день я все еще раздражаюсь, когда думаю о том, как пренебрежительно он относился ко мне. Сказал, что мне не место на льду. Предположил, что я фигуристка в придачу. И он назвал меня королевой бала. Мудак. Определенно, было забавно стереть эту дерзкую ухмылку с его лица, когда потом у нас была тренировка два на одного, и я опередила его и еще одного парня, забив по воротам. Именно мелочи делают меня счастливой.

— Он чертовски сексуален, — говорит Уитни.

— Это все магия члена распутного плохого парня, — подхватывает Ками. — Делает их еще горячее.

Мы все хихикаем.

— Он распутный плохой парень? — Спрашивает Уитни.

Ками смеется и говорит:

— Ну, то, что он плохой, довольно очевидно. Просто посмотри на него. Но да, у него определенно репутация любителя перепихнуться. Но не все так просто.

Я, ухмыляясь, толкаю ее в спину.

— Что это значит? Как можно перепихнуться не просто?

— Это значит, что он не лезет из кожи вон, чтобы потрахаться. Ни за кем не гоняется, не ведет себя как самоуверенный игрок. Моя двоюродная сестра видела его на вечеринке в прошлом году, и она сказала, что этот парень все время просто задумчиво стоял в углу. За весь вечер не сказал никому ни слова, и все же, каким-то образом, на него набрасывается толпа изголодавшихся цыпочек. В принципе, у парня есть выбор.

Воздух пронзает свист. Мы все инстинктивно вытягиваемся по стойке смирно, а это даже не наша тренировка.

Тренер Дженсен выходит на лед в сопровождении двух помощников тренера и Тома Эдли. Он снова дает свисток. Два резких звука.

— Строимся! Я хочу две шеренги в центре льда. — Его голос разносится по огромной арене.

По мере того, как команда выстраивается, надеваются шлемы и маски, поправляются перчатки. Здесь меньше парней, чем я ожидала.

— Разве у Иствуда не было состава почти в тридцать человек? — Я спрашиваю Уитни.

Она кивает.

— Я слышала, что он разделил тренировочный лагерь на две тренировки. Наверное, это только первая.

Я криво улыбаюсь, когда замечаю, как команда выстраивается. Ребята из Брайара стоят плечом к плечу. Ребята из Иствуда делают то же самое. Райдер стоит между двумя своими приятелями, сжав челюсть в жесткую линию.

— Хорошо, — рявкает Дженсен, хлопая в ладоши. — Давайте не будем терять время. Нам нужно многое обсудить на этой неделе, чтобы окончательно утвердить состав. Мы собираемся начать с базового упражнения "вброс, погоня и борьба". Выпустите немного энергии наружу, ладно?

Другие тренеры загоняют всех на позиции за одни ворота. Из-за того, как они выстроились перед этим, в большинстве пар игроков по одному парню из Брайара и одному из Иствуда.

Это должно быть весело.

— Первый игрок, который завладеет шайбой, я хочу, чтобы он нанес удар по воротам. Второй игрок, я хочу видеть, как он отбивает шайбу.

Он снова дует в свисток, чтобы начать игру. Это одно из самых простых упражнений, но меня до сих пор охватывает трепет. Я люблю эту игру. Все, что связано с хоккеем — это чистое возбуждение.

Дженсен забрасывает шайбу в угол за противоположные ворота, и первая пара мчится к ней вдоль борта. На их футболках нет названий или номеров, так что я не знаю, на кого смотрю.

Однако во второй паре я сразу же инстинктивно замечаю Кейса. Не из-за его внешности, а из-за его фирменного стиля и быстрой подачи. У Кейса Колсона самые точные броски во всем студенческом хоккее. Он, вероятно, мог бы заставить большинство вратарей НХЛ попотеть за свой гонорар. Есть причина, по которой Тампа задрафтовала его.

— Это намного скучнее, чем я думала, — ворчит Уитни. — Где фейерверки?

— И правда, — вмешивается Камила. — Давайте просто свалим...

Как только эти слова слетают с ее губ, взрывается упомянутый фейерверк.

Все начинается с жесткого прессинга от Джордана Трэгера. Как и в случае с Кейсом, я посмотрела достаточно игр Брайара, чтобы определить агрессивный стиль Трэгера. Он живет и дышит жизнью головореза. К тому же он яростный придурок, поэтому, когда другой игрок начинает отвечать, я знаю, что Трэгер, как обычно, болтает языком.

Прежде чем я успеваю моргнуть, слетают перчатки.

В настоящем хоккейном матче между колледжами драки запрещены. Оба этих болвана вылетели бы из игры и отправились бы на скамейку запасных до следующего матча. Во время тренировок на это обычно смотрят неодобрительно и, чаще всего, наказывают.

Но сегодняшняя тренировка?

Дженсен позволяет этому разыграться.

— Черт. — Уитни шипит сквозь зубы, когда игрок Иствуда наносит Трэгеру мощный удар, попадая по левой щеке.

Возмущенный крик Трэгера эхом разносится по катку. Следующее, что я вижу — двое парней сцепляются в схватке, хватая друг друга за джерси, пока их кулаки летают. Громкие, дикие крики поддержки раздаются от их товарищей по команде, которые подбегают ближе к месту боя.

Когда двое игроков падают на лед, перепутав ноги и коньки, Ками издает тревожный звук.

— Почему Дженсен не останавливает это? — восклицает она.

Чед Дженсен стоит в трех метрах от них со скучающим видом. Вокруг него царит хаос. Ребята из Брайара подбадривают Трэгера. Игроки Иствуда болеют за своего парня. Я вижу, как Кейс пытается проскочить вперед, чтобы вмешаться, но останавливается, когда капитан Брайара Дэвид Демейн одергивает его за руку.

— Черт возьми, Дабл Ди тоже ничего не собирается делать, — восхищается Камила.

Я согласна, что это немного шокирует. Демейн настолько спокоен, насколько это возможно. Вероятно, за это в ответе его канадские корни.

Только когда капли красного капают на белое, кто-то, наконец, берет на себя ответственность.

Мои брови взлетают вверх, когда я понимаю, что это Райдер. Его высокая фигура стремительно взлетает на коньках. Еще мгновение — и он оттаскивает своего товарища по команде из Иствуда от Трэгера.

Когда Трэгер поднимается и пытается снова сделать выпад, Райдер встает между двумя раскрасневшимися игроками. Я не знаю, что он говорит Трэгеру, но что бы это ни было, это останавливает парня.

— Боже, это горячо, — выдыхает Уитни.

— Остановить драку? — Спрашиваю я, забавляясь.

— Нет, ему удалось заткнуть Трэгера. Перед нами произошло чертово чудо.

— Самая сексуальная вещь, которую кто-либо мог когда-либо сделать, — соглашается Ками, и мы все смеемся.

Трэгер — такой крикливый, резкий придурок. Я терпела его, когда встречалась с Кейсом, но бывали дни, когда даже терпеть было трудно. Полагаю, это единственное светлое пятно в нашем расставании. Больше никакого Трэгера.

Дженсен дует в свисток, прежде чем его командный голос, наконец, присоединяется к драке.

— Тренировка окончена. Убирайтесь нахер с моего льда.

— Давай тоже убираться отсюда, — говорит Уитни с ноткой настойчивости.

Я полностью согласна. Дженсен знает, что мы здесь, но, хотя он и не выгнал нас до этого, мы только что стали свидетелями того, как его тренировка переросла в кровавую драку. Он ни за что на свете не захочет, чтобы мы тут сидели после случившегося.

Не говоря больше ни слова, мы втроем спешим по проходу. В конце трибуны нам нужно решить. Либо идти к туннелю, ведущему к раздевалкам, куда, поджав хвосты, убегают игроки. Или попытаться выйти через двойные двери на другой стороне арены, где стоит Дженсен и тренеры.