Мы, Мигель Мартинес. Накануне (СИ) - Тарханов Влад - Страница 38

Павел Анатольевич Судоплатов сидел в открытом кафе возле Суконных рядов в старинном польском городе Краков.

(Суконные ряды в Кракове — современный вид)

На столике под открытым небом еще не было жарко: утро раннее, солнце пока что не успело прожарить воздух до некомфортного состояния. Одетый в неброский серый костюм из дорогой материи молодой человек лениво попивал крепкий чёрный кофе, так и не притронувшись к аппетитной сдобной булочке. Казалось, что он наслаждается этим превосходным утром, ароматным напитком, неторопливо рассматривая многочисленных прохожих, спешащих на работу и по своим неотложным делам. С того времени, как Краков стал столицей социалистической Польши, Суконные ряды отдали под дипломатические представительства разных государств, признавших новоявленную республику. Надо сказать, что эти «ряды» имели долгую и весьма непростую биографию. Когда король Болеслав V Стыдливый даровал Кракову Магдебургское право, то в самом центре города по его распоряжению возвели ряд суконных лавок. Через почти сто лет Казимир III Великий снес деревянные постройки и возвел новое здание, длиной 108 и шириной 10 метров. В дальнейшем его несколько раз перестраивали (то пожар, то война), современный вид оно получило благодаря итальянскому архитектору Джованни Мария Падовано, а окончательная реконструкция завершилась в 1879 году. На первом этаже под сводами арок располагались лавки (магазинчики), а на втором — торговые представительства. Впрочем, нашлось место и для нескольких заведений общепита, одно из которых расставило столики прямо на площади перед Суконными рядами.

Судоплатов находился тут по заданию Коновальца, одного из лидеров украинских националистов, с которым он сумел наладить отношения в Берлине в тридцать четвертом году. Разведчик преставился племянником завербованного НКВД соратника Евгена Коновальца Николая Лебедя под именем Павлусь Валюх. Не смотря на не самый доверчивый характер лидера ОУН, сумел войти к нему в фавор. Особо показательным был эпизод в Париже. Молодого перспективного агента из Украины пан Коновалец повез в Париж, где они вдвоем посетили могилу Симона Петлюры, убитого анархистом Самуилом Шварцбурдом[2]. По наитию Павел взял с могилы Петлюры горсть земли и завернул ее в платок. На вопрос удивленного спутника ответил: «Эту землю с могилы Петлюры отвезу на Украину. Мы в его память посадим дерево и будем за ним ухаживать». Этим поступком вызвал у Коновальца восторг и искреннюю симпатию. Очень скоро Павел стал доверенным лицом Коновальца, который готовил его в качестве своего агента в Украине, делился знаниями, передавал опыт подпольной борьбы и умение совершать диверсии и теракты.

Командировка в Краков должна стать своеобразным экзаменом на профпригодность со стороны ОУНовского лидера. Надо сказать, что в условиях незначительного финансирования, борьба внутри организации за влияние и ресурсы была перманентным явлением. И конкурентов Коновалец устранял довольно жестко, при этом еще и фабрикуя (если не было в наличии) доказательств сотрудничества их с большевиками. Целью Павлуся Валюха должен был стать полковник армии УНР Архип Иосифович Кмета[3], который под именем Романа Геращенко устроился служить в Войско Польское, участвовал в германо-польской войне, дослужился до майорских погон. Что не устраивало Коновальца? То, что Кмета наладил связи с немецкой разведкой и, оставшись служить в рабоче-крестьянской польской Красной армии, начал сливать данные немецкому генштабу. Это означало, что группа Геращенко выходила из-под влияния центра ОУН в Берлине, начиная свою собственную игру. И ресурсы, финансовые (в первую очередь), шли мимо пана Евгена. А это было недопустимо!

Два часа назад Судоплатов сфотографировал мертвое тело майора Кметы и отправил непроявленный негатив, завернутый в черную непрозрачную ткань, с курьером в Берлин. Это было просто. Даже слишком просто, Павла преследовала мысль, что какую-то засаду он так и не заметил. Но пока что никакой слежки не заметил. Оставалось еще одно невыполненное дело. Сегодня была суббота. Представитель Ватикана, Апостольский нунций в Польше, Франческо Мармаджи, впрочем, точен, как швейцарские часы. В девять часов утра каждую субботу у него значился разговор с Ватиканом по закрытой для всех (как ему казалось) линии связи. В представительстве Ватикана в это время никого кроме монаха, отвечающего за связь (в том числе исполняющего и работу шифровальщика) не было. Самым сложным в этом деле оказался факт того, что через стену с представительством Ватикана расположилась торговая миссия СССР, которую своей резиденцией выбрал прибывший с проверкой в республику Маленков. Правда, в эту субботу никого на рабочем месте не должно быть: Георгий Макисмилианович вместе с товарищами отправился на маневры Войска Польского в пятидесяти километрах под Краковом. Хотя сам Маленков мало понимал в военном деле, но с ним был целый ряд специалистов, которые должны были зафиксировать состояние войск союзника. И самым сложным стало определиться с видом и мощностью взрывчатки, заряд которой можно было подложить в кабинет папского нунция.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Надо сказать, что отец Франческо к своей безопасности не относился спустя рукава: телохранители у него в наличии имелись. Ему, начинавшему апостольское (дипломатическое) служение Святому престолу в Польше в далеком двадцать шестом году, не обратить внимание на предупреждения паствы о том, что с приходом к власти красных, миссия Ватикана стала весьма рисковой для его жизни, не представлялось возможным. Поэтому каждый «выход» Апостольского нунция в люди Мармараджи сопровождала пара весьма крепкого вида монахов, под рясами которых угадывалось наличие короткоствольного оружия. Власти Польши на это форменное безобразие внимания не обращали.

В два куса Судоплатов прикончил булочку, сделал глоточек кофея, на дне чашки осталась темная гуща, на которой разведчик гадать не собирался. Он покинул площадь, неспешным прогулочным шагом дошел до угла где уже ждал автомобиль, ключи от которого покоились в его кармане.

Когда раздался взрыв, отец Франческо только поднял трубку телефона, по которому ему звонили из Рима. Детонатор активизировался электрическим сигналом от этого телефонного аппарата. Ударная волна выбросила папского нунция через окно на мостовую, в его теле потом нашли несколько поражающих элементов в виде острозаточенных стальных стрелок. При этом погибли и ватиканский шифровальщик, и уборщик из советского торгпредства, который пришел на внеплановую уборку в субботний день. Вчера большое начальство засиделось за бумагами допоздна, и охрана уборщика туда просто не пустила.

* * *

Рим. Ватикан. Резиденция папы римского.

26 июня 1935 года

Папа Пий XII, в миру Эудженио Мария Джузеппе Джованни Пачелли, пребывал в отвратительном состоянии тела и души. Он понимал, что над Ватиканом нависли тучи больших неприятностей. Пачелли стал первосвященником довольно рано: ему не исполнилось и шестидесяти лет, что для папы римского было весьма необычно. И это случилось благодаря поддержке со стороны крайне влиятельного семейства Гаспарри. Пий прекрасно понимал, кому он обязан и сделал многое, чтобы укрепить позиции семьи Гаспарри, впрочем, как и собственной. Но вчера куда-то пропал кардинал Энрико Гаспарри и найти его не могли, хотя подняли все спецслужбы маленького государства[4].

(В РИ еще только кардинал Пачелли, будущий папа Пий XII , в 1935 году)

Почти неделю назад в результате теракта был убит папский нунций (главный дипломат) в Польше, Франческо Мармараджи. Позавчера в автомобильной катастрофе погиб генерал ордена иезуитов Влодзимеж Ледуховский. Может быть, кто-то еще?