Мы, Мигель Мартинес. Накануне (СИ) - Тарханов Влад - Страница 31

Выдав весь этот спич, Лазарь Моисеевич неожиданно прервался, став походим на сдувшийся воздушный шарик. Он обвел братьев тяжелым мутным взглядом и произнёс:

— А не выпить ли нам по чуть-чуть, за нашу победу?

* * *

Московская область. Коломна. Щуровский цементный завод

9 мая 1935 года

Вот мы и собрались, все четверо моих самых близких помощников, да я во главе стола. Впрочем, на столе стоит пол литра казенки, на газете, которая заменяет скатерть, нарезан хлеб и сало, на тарелке нарезаны соленые огурцы и большая луковица грубыми ломтями.

— А не выпить ли нам по чуть-чуть? — спрашиваю я народ и получаю всеобщее горячее одобрение. Если бы эти товарищи сейчас голосовали, то в Политбюро я бы прошел с решительным перевесом голосов над всеми непьющими, ибо кто не пьет или сволота, или больной! Сам же и разливаю, точно-точно, каждому по его сто грамм.

— За Победу, товарищи! За НАШУ Победу![2]

[1] Орджоникидзе, нарком тяжелой промышленности.

[2] Своровал фразу из кинофильма «Подвиг разведчика», негодяй!

Глава пятнадцатая

Зеленый блокнот

Глава пятнадцатая

Зеленый блокнот

Москва. Кремль. Кабинет Сталина

16 мая 1935 года

У каждого правителя есть свои секреты. Не так давно в кабинете вождя установили секретный сейф, который скрывался в стене комнаты отдыха за фальшивой панелью. Надо было очень хорошо знать, что и в какой последовательности необходимо нажать, чтобы открылся небольшой квадратик, в котором угадывалась бронированная дверца. Сам сейф произвела швейцарская фирма по заказу какого-то богатого купчины, на его внутренней поверхности даже видна была дата изготовления — 1903 год. Но прочность его превосходила многие, а сложность замка пусть и не гарантировала абсолютную защиту от взлома, но и не давала медвежатнику шанс быстро с ним разобраться. Этого было достаточно, чтобы охрана имела все шансы обезвредить нарушителя, даже если сигнализация не сработает, регулярность обходов помещений никто не отменял.

С утра вождя знобило, он напился горячего чая с малиной и отменил несколько встреч. Сперва поработал, но потом плохое самочувствие и усталость напомнили о себе. Он на час прикорнул, укрывшись красным пледом с квадратами розовых полосок, не новый, но вполне годный. Нельзя сказать, что вождь был абсолютно равнодушен к вещам, например, одежде. Нет, он считал, что должен одеваться достаточно прилично, но не выглядеть при этом денди, нафиг нам такое! Добротная одежда из хорошей ткани, которая соответствует статусу главы государства, учитывая, что государство-то, пролетарское! Значит, никакой роскоши, всё должно быть скромно и с пролетарским же вкусом.

Поскребышев принёс чай с малиновым вареньем, Сталин не помнил, кто из врачей рекомендовал ему именно этот напиток как противопростудное средство, кажется, это было еще во время ссылки в Туруханском крае. Это именно тогда началось незримое противостояние между партийцами, которые работали внутри страны и теми, кто разъезжал за границей, весьма неплохо при этом себя чувствуя. Он помнил, как одного из товарищей хотели судить за растрату партийных денег, денег, которые доставали для партии такие, как Сталин и его верные соратники. И не только во время эксов[1], отнюдь, а еще они, именно они налаживали связи со старообрядцами, многие из которых ненавидели власть императора. Горячий чай и рассыпчатое вкусное печенье придало вождю сил, а вот от бутербродов с колбасой он отказался, почему-то не хотелось совершенно. Подумав, он попросил на обед сделать ему горячий бульон с гренками, опять ничего тяжелого организм не воспринимал. Одну из встреч на сегодня он отменить не мог, но попросил перенести ее на чуть более позднее время. А пока была возможность, закутавшись в плед, открыл блокнот, вытащенный из неприметного сейфа.

Те, кто знали вождя, хорошо знали, как он работает с книгами и документами: Иосиф Виссарионович брал в руки перо или карандаш, подчеркивал самое важное, иногда оставлял пометки на полях, кое-что, что ему особенно пришлось по сердцу, записывал в блокнот. Кстати, таких рабочих блокнотов у него было несколько и каждый из них имел свою специализацию. Этот блокнот был самым большим секретом его сейфа. Тут были сведены воедино выводы из многочисленных докладов Пятницына-Кольцова и протоколов его допросов под гипнозом, которые периодически пополнялись. Все эти материалы лежали в другом сейфе. На Ближней даче, тут, в кремле он держал именно этот конспект, с которым не раз и не два сверялся, не каждый день, не настолько еще память ослабела, нет, он делал это тогда, когда ему нужен был новый импульс, свежие идеи, или выверить те мысли, которые пришли в голову ему или его окружению.

Через какое-то время получился некий план подготовки к Великой войне, в которой не должно было погибнуть двадцать с лишним миллионов советских граждан, хотя бы потому, что лишних граждан у страны, измученной мировой и гражданской войнами просто не было. Основной частью этого плана стало решение не дать объединить Европу вокруг национал-социализма. Вобрав в себя самые эффективные приемы от идей Социнтерна и дремучего буржуазного национализма, нацизм как идеология оказался весьма серьезным противником именно в плане воздействия на умы людей. С одной стороны льготы для народа, его бедных и не только слоев населения, большие социальные лифты (через партийные структуры) и льготы, но за счет других наций и народностей, ибо ничто не может возникнуть на пустом месте, и, если кому-то дать не заработанное, то это незаработанное необходимо у кого-то отнять! Воплощение рецепта незабвенного Шарикова из «Собачьего сердца»… Сталин эту повесть-памфлет перечитал, она ему не понравилась, но приказал не запрещать, правда, не распространять широко, но в одном театре она шла как пьеса раз в месяц з неизменными аншлагами[2]. Столичные журналы ее печатать по-прежнему отказывались. А еще льготы и преференции промышленникам именно по национальному принципу. Тоже механизм решения многих общественных проблем.

Если анализировать ситуацию, которая по воспоминаниям Пятницына складывалась к началу ТОЙ войны, против СССР воевала вся Европа, за исключением ситуативного союзника — Великобритании. Союзник был так себе, откровенно говоря. Черчилль цинично использовал Советский Союз как последний шанс спасти империю, правда, его империя всё-таки рухнула, постарался другой ситуативный союзник — САСШ, или, как его тогда стали называть, США. Что он успел сделать до начала войны тогда? Немного отодвинул границы, присоединил Прибалтику, вернулся к линии Керзона, занял Бессарабию. По мнению потомков, это дало пространство, выиграло время, не дав совершиться Блицкригу. Но против его страны шли все — Румыния, Финляндия, Венгрия, Италия, Хорватия. Это если не считать покоренные немцами народы: бельгийцев, норвежцев, французов. Поляки… Свои коллаборанты, этих сволочей тоже хватало.

Сейчас ситуация изменилась кардинально. Была часть Германии под нашим контролем во главе с Эрнстом Тельманом, была возвращены в советскую империю (а уже так начали именовать СССР западные средства массовой информации) не только прибалтийские лимитрофы, но и Финляндия. И контроль за остатками Польши тоже в наших руках. Правда, там не всё спокойно. Надо бы послать туда верного и толкового человека. Но кого? Кадровый резерв у нас не слишком-то велик. Нет… туда надо послать проверенного и верного человека, из ближнего круга. Другому такую сложную миссию доверить невозможно. Перебрав персоналии ближайших сотрудников, он остановился на Маленкове. И попросил Поскребышева назначить тому на послезавтра. Почему-то ему казалось, что к этому времени он окончательно выздоровеет

А вот при виде этого пункта Сталин непроизвольно поморщился. СВЯЗЬ!!! — это слово было написано большими буквами, подчёркнуто и за ним высились три восклицательных знака. К сожалению, именно в области связи пока что особых успехов не было. Хотя были выделены средства, привлечены специалисты, этому вопросу уделялось внимание на многочисленных совещаниях, но двигалось решение этих вопросов с черепашьими темпами. Почему? Может быть, надо проблему разделить на несколько более узких направлений, чтобы ведущие специалисты не разбрасывались ресурсами и мысли их не бродили в эмпиреях? Спрятав блокнот, Иосиф Виссарионович заметил, что ему надо обязательно со всем этим разобраться. И даже прикинул, кого может привлечь в качестве эксперта. К большому сожалению, Пятницын/Кольцов не был специалистом в связи, только пользователем, поэтому его знания в этом вопросе были поверхностными, хотя общее направление исследований они и задали, даже какие-то решения подсказали, но ничего прорывного, нового, способного ситуацию кардинально изменить, в информации попаданца не оказалось.