Мы, Мигель Мартинес. Накануне (СИ) - Тарханов Влад - Страница 25

Сначала выступал начальник Бронетанкового управления РККА Павлов. На эту должность его направили после удачной (для последнего) командировки в сражающуюся Испанию. После этой Гражданской войны Пвалов написал весьма подробный и дельный доклад, который произвёл на вождя неплохое впечатление. Кроме анализа существующего положения дел, Дмитрий Григорьевич сумел наметить и перспективы развития бронетанковых войск, написал о необходимости создания целой системы, в которой доминирующую сейчас на поле боя легкие танки и танкетки уступят место более тяжелым и бронированным монстрам, средним танкам, и совершенно тяжелым машинам прорыва. При этом он настаивал на том, что легкие танки должны быть органичной частью танкового комплекса, обеспечивающего связи и разведку, а также преследование отступающего противника.

И выступление свое новый начальник Управления Бронетанковых войск построил на тезисах своего доклада по итогам Гражданской войны в Испании. Когда же он закончил доклад, то Иосиф Виссарионович повернулся к нему и спросил:

— А как товарищ Павлов оценивает необходимость взаимосвязи танковых войск с другими родами войск?

Павлов немного опешил. Этому опросу он уделил намного меньше внимания в своей работе, представляя бронетанковые войска как единый род войск, монолит, но вот взаимосвязи с другими родами войск, этому внимания почти не уделял.

— Товарищ Сталин, на мой взгляд, бронетанковые войска способны самостоятельно решать задачи прорыва вражеской обороны, нанесения глубоких ударов по тылам и коммуникациям противника. При этом ударе остальные рода войск играют важную, но всё-таки вспомогательную функцию. В оптимальном танковом соединении все роли распределены более-менее равномерно: разведка, связь и мобильный резерв — это функция соединений легких танков, которые за счет скорострельных орудий и крупнокалиберных пулеметов могут играть роль и мобильного резерва, что ранее не предусматривалось. Танки прорыва обеспечивают преодоление обороны противника, ее продавливание. А средние танки развивают успех, становятся основной ударной силой, сочетая маневренность и огневую мощь. При этом планируется обеспечить все танки системами связи. Правда, ГАУ считает, что это излишние расходы, которые усложняют производство бронеединиц.

— То есть, система взаимодействия с другими войсками не отработана? –уточнил Сталин.

— Товарищ Сталин, мы создали экспериментальную механизированную бригаду, в которой и отрабатываем эти вопросы. Такая бригада кроме танкового батальона, состоящего из взвода легких танков-разведчиков, содержит взвод легких танков мобильного резерва, две роты средних танков и роту тяжелых танков прорыва. В состав бригады включены еще два мотострелковых батальона, взвод инженерных танков, артиллерийский дивизион и зенитная батарея. Для отработки взаимодействия с ВВС этому соединению придана смешанная авиаэскадрилья. Но соединение создано недавно и говорить о результатах пока сложно, отрабатываются рабочие моменты.

Сталин кивнул головой. Павлову показалось, что такой его ответ удовлетворил вождя, поэтому он быстро и на весьма позитивной ноте закончил доклад.

После этого наступил черед начальника Главного артиллерийского управления РККА Николая Алексеевича Ефимова. Его доклад касался более перспективных разработок танковой техники и модернизации уже имеющихся образцов, с освещением недостатков и достоинств каждой отдельной модели.

Высокий пост начальника ГАУ РККА Ефимов занял еще в далеком тридцать первом году. И сумел наладить работу управления, хотя к нему лично у вождя было много вопросов. Заменить пока что было некем. Ворошилов пытался на это важное место протащить своего боевого товарища, Кулика. Впрочем, Сталин тоже хорошо знал последнего, как и характеристику, которую дал Кулику попаданец Пятницын. Устав выслушивать панегирики своего соратника и преданного друга, в один из рабочих дней Иосиф Виссарионович вместе с Климом Ефремовичем поехали на квартиру Кулика, где и застали оного в состоянии полной невменяемости ввиду употребления большого количества крепкого алкоголя, проще говоря, сивухой от будущего маршала разило на версту, а лыка он не вязал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Клим, скажи, какое дело можно поручить человеку, который так много пьет?

— Все мы немного можем злоупотребить… — пытался дипломатично сгладить углы Ворошилов.

— Это не немного… Он уже неделю не просыхает. Запойный начальник ГАУ мне не нужен. Он соображать должен. Не иногда, а постоянно! Или ты с этим не согласен?

И попробуй в такой ситуации не согласиться! Дураком Кулик не был. Он хорошо знал артиллерийское дело, еще со времен Империалистической. Да и в Гражданскую проявил себя неплохо. Был на ответственных постах в Первой конной армии, во время обороны Царицына вошел в круг друзей Ворошилова и Сталина. Но вот вам типичный пример того, что водка делает с человеком. Претендовать на ответственную должность сейчас ему не светило. А уговорить друга бросить пить у Клима Ефремовича никак не получалось. Кулик плакал, обещал перестать, даже прекращал пить… и прекращал — на неделю-вторую, до нового запоя. Так что Сталин слушал Ефимова и морщился. Очень ему не нравился слишком «гладкий» доклад начальника ГАУ.

— Товарищ Ефимов, скажите, почему у танков Т-28 и Т-35, противопульная броня?

— Товарищ Сталин! Основная проблема этих танков в мощности моторов. На тех, что были в наличии, ставить более тяжелую броню — это делать танки медленными мишенями для противотанковых средств противника. На сегодня, такая броня — наша единственная возможность хорошо защитить экипажи танков.

Как настолько тонкая броня может ХОРОШО защитить экипаж⁈ — подумал про себя вождь. И поставил зарубочку на память.

— И почему ваше управление постоянно возражает против установки на танки радиостанций?

— Товарищ Сталин, вас неверно проинформировали. Мы считаем, что на командирские танки от командира роты и выше рации ставить обязательно необходимо. Но на сегодня мы не изжили две проблемы, которые мешают даже такой радиофикации передвижных бронированных средств. Первая проблема — это большие габариты самой радиостанции, из-за которой приходится жертвовать, например, боекомплектом, а небольшой боекомплект, это совершенно неприемлемый вариант. Вторая проблема, которую ещё не удалось решить — это качество связи. Слишком много помех, которые пока что не удалось устранить. Поэтому мы считаем, что на данный момент командиры звеньев ниже ротного — могут управлять своим примером или флажками.

— То есть, под вражеским огнем командир танка должен из машины вылезти и подать флажком сигнал своим подчиненным?

— Никак нет, товарищ Сталин. Во время боя он руководит собственным примером, как в море есть команда «делай, как я». Флажки — это подача сигнала на марше и в небоевой обстановке.

— Понятно! Продолжайте, товарищ Ефимов.

После окончания этого доклада слово взял вождь. Он подошел к небольшой трибуне, установленной в просторной палатке и чуть прокашлявшись, заговорил:

— Товарищи! Концепция применения современных танковых соединений базируется на теории глубокой операции, созданной видными военачальниками РККА в последние годы. Надо заметить, что в этой концепции подразумевается, что все силы механизированных соединений будут двигаться с одной скоростью, позволяя проводить глубокие и стремительные прорывы оборонных рубежей противника. Мы провели проверку нашей экспериментальной механизированной бригады. И я хочу сказать, что она считается механизированной зря, очень зря, товарищи! Поясню свое мнение. Да, в состав бригады входят танковые соединения. И пехота, которая должна взаимодействовать с танками, тоже передвигается вместе с ней… на обычных автомобилях, полуторках. То есть, пехота на марше не защищена броней! И это делает ее уязвимой для атак противника. А если враг уничтожит пехоту, ценность моторизованного соединения сразу же резко падает.

Сталин взял небольшую паузу и обвел тяжелым взглядом зал. Пока что его слова никакого отторжения у военных специалистов не вызывали.