Мы, Мигель Мартинес. Накануне (СИ) - Тарханов Влад - Страница 21

— Нам важен еще и экономический потенциал восточных немцев. Поэтому пригласите их делегацию. Товарищ Межлаук, мы надеемся на то, что вы сможете помочь делегации дружественной страны в том, чтобы создать там все условия для экономического роста и потенциального укрепления их оборонной промышленности.

— Сделаю всё возможное. Мне нужна неделя на то, чтобы произвести предварительные расчеты и сделать прикидки. Потом можно будет и говорить о чем-то конкретно.

— Очень хорошо. Вот, пусть на одиннадцатое число и приглашай их делегацию, будем разговаривать.

Обсудив еще несколько чисто технических вопросов, плановики покинули кабинет вождя, а вот Молотов остался.

— Есть мнение, Вяче, что Тодорский не справляется с химической промышленностью. План сорвали, постоянно корректируют его в сторону уменьшения показателей. Что думаешь по этому вопросу.

Вячеслав Михайлович хорошо знал вождя, как и его характерную подачу «есть мнение», ибо это означало мнение самого Сталина, но поданное вот в такой, наиболее приемлемой для него форме.

— Иван Иванович неплохой специалист, тот же Межлаук его ценит, но его было бы целесообразнее использовать на менее ответственной должности. Может быть, раз он так хорошо сработался с наркомом тяжелой промышленности, поручить ему курировать строительство тех химических комбинатов, которые мы сейчас согласовали с американцами?

— Смотри, Вячеслав, м ы ведь согласовали выделение из наркомтяжпрома ряда ведомств в отдельные наркоматы. Откладывать это решение и дальше нет никакого смысла. Готовь постановление. Будем утверждать персоналии и думать, кого на какое направление необходимо поставить. Дефицит квалифицированных управленческих кадров у нас колоссальный. Кого планировали на наркома химпрома? Кажется, Денисова?

— Да, Михаила Федоровича Денисова, он сейчас работает в военно-химической академии в Москве.

— Хм… Есть мнение, что надо поставить на руководство не теоретика, пусть и толкового, а практика. Есть такой товарищ Микитон. Я недавно был на его заводе. Он мне показался очень толковым руководителем.

— Слышал о таком. — Молотов поморщился, что-то припоминая. — Говорят, довольно сложный товарищ, с ним тяжело будет сработаться нашим руководителем отрасли.

— Э-э-э… Вяче, тем лучше для всей отрасли. Этот человек умеет отстаивать своё мнение. Главное — он его, своё мнение, имеет.

— Хорошо, думаю, Совнарком не будет возражать против его назначения на эту должность.

— Списки наркоматов и кандидатур на ответственные должности жду на шестнадцатое апреля. Тебе двух недель хватит?

— Сделаем. В принципе, вся подготовительная работа завершена, осталось только согласование некоторых персоналий. Да, в две недели уложимся.

— Вот и замечательно! Молодец!

Иногда кадровые решения в Советском Союзе происходили и таким образом: Сталин постоянно искал толковые кадры. При этом принцип был такой: найти талантливую молодежь и давать им поручения, пока они не упрутся в потолок собственной компетенции. Очень важно было ставить порой невыполнимые задания, при этом человек понимал: в случае успеха он получит большую награду, и, скорее всего, еще более сложное поручение. Но иного пути карьерного роста просто не было. Пример те же браться Кагановичи. Лазарь Каганович оказался на своем месте и с поручениями вождя справлялся, показывая весьма неплохие результаты. А вот его браться — увы… поднялись наверх, получили серьезные поручения, не справились, и более ничего серьезного им Иосиф Виссарионович не поручал.

* * *

Коломна. Щуровский цементный завод

20 апреля 1935 года

Восемнадцатого врачи решили, что я достаточно поправил свое здоровье на государственных харчах. Правда, у меня возникали вопросы, на что и как буду жить, какие источники доходов у меня намечаются. Потому как из редакционных коллегий я уволился, передав бразды правления другим, не менее достойным людям. Но тут вечером ко мне приехал Артузов, который привез жалование сотрудника ИНО за несколько месяцев. Кроме того, мне полагались командировочные в инвалюте. О чем свидетельствовала справка, которую мне Артур вручил не менее торжественно. Но еще больше он удивил меня, когда рекомендовал заехать и получить в издательстве гонорар за книгу, в которую вошли очерки о гражданской войны в Германии и Испании. Большая часть их была написана не мною, а группой безымянных сотрудников, но, тем не менее, с ними гонораром делиться не надо было. Книга называлась «Дневники современной гражданской войны». На мой взгляд, не по-Кольцовски и слишком наукообразно. Но, поскольку я к этому делу касания не имел, то воспринял это как дополнительный бонус, который мне был совсем не лишний: как-то соцнакопления Мишки Кольцова показали дно, а мои собственные не накопились.

Ну а потом мне выдали еще и командировочное удостоверение, и направление на Щуровский цементный завод. Зачем? Делать «зубы дракона». Свои обещания и проекты надо доводить до конца. Правда, меня Артузов предупредил, что исключительно на строительных делах мне сосредоточиться не получиться. Хотя бы потому, что надо продолжать вести Ливийский проект. И в конце мая надо будет оказаться в Париже, чтобы встретиться с верхушкой белого движения, которая была в этом проекте заинтересована. Там не всё оказалось гладко: часть генералов и офицерства считали это блажью и не хотели в нем участвовать, а вот казачки да боевые офицеры, которые в белой гвардии рядовыми в бой ходили, не возражали. Им-то терять было нечего. Мало кто сумел хорошо устроиться на чужбине. А тут пример Ляодунсого полуострова, на котором возникло государство «Желтороссия» при помощи СССР, но при этом в его внутренние дела большевики не вмешивались, этот прецедент был более чем наглядный.

В Коломну я приехал восемнадцатого утром. Щуровский цементный завод был построен в 1870 году в пригороде Коломны. Именно тут обнаружили огромные запасы известняка, песка и гравия. Основал это дело предприниматель Эмиль Липгарт. И вот именно его компания «Э. Липгарт и Ко» построила в селе Щурово два завода: цементный и известняковый. Первоначально на этих предприятиях работало девятьсот человек. Очень быстро цементный завод разросся, став одним из самых крупных поставщиков своей пролукции по Москве и Подмосковью. Одно время его считали самым крупным производителем цемента в стране. Во время революции заводы были остановлены и начали свою деятельность в двадцать втором, когда страна начала постепенно восстанавливаться после ужасов Гражданской войны. Теперь пришла моя очередь побывать на этом предприятии, и кое-что на нем ввести нового.

Коломна — та еще дыра, а Щурово — это не село, а уже кусок Коломны, ее пригород, который уже с городом слился в одно целое. Сразу же пошел в заводоуправление, отметил командировочное удостоверение, спросил, где мне поселиться. Ответили, что выделена комната в общежитии. Ну что же, после некоторых люксовых гостиниц Европы будет совсем не лишним оказаться поближе к народу, чтобы чувствовать, как он сейчас живёт. Общежитие, куда меня привели, напоминало барак, собственно говоря, оно бараком и являлось. Вот только перегородками его разбили на комнаты, в которых жили по три-четыре человека. В общем, создали какую-то видимость уюта. Комфортом тут не пахло, а пахло сыростью и бедностью. И при этом люди работали, а еще и совершали трудовые подвиги. Да, батенька вы мой, расслабились в своем Доме на Набережной, совершенно оторвались от народа. Вот и будет тебе практическая польза. Как мы зашли в коридор, что вел в четвертый блок, в нос ударил запах кислых щей, который пёр с общей кухни, расположенной у входа в блок. Кто-то там что-то кашеварил, всё помещение было в дыму и пару, горел примус, плита пыхала жаром, в общем обычный день на пролетарской кухне.

— Это вторая смена готовится на работу выйти. — сообщил мне сопровождающий, не реагируя на пар и запахи. — А вот и ваша комната. Отдыхайте с дороги, а завтра можно и на рабочее место.