Комсорг 2 (СИ) - Белов Иннокентий - Страница 6

Таисия Петровна по моей просьбе погуляла с подругами немного больше обычного, и я все успел из запланированного в романтическом плане.

— Я у тебя всю следующую неделю поживу, — застенчиво почему-то спросила меня подруга, быстро сбегав в ванную, пока я приводил кровать в порядок.

Значит, все-таки смогли так называемые подруги внести беспокойство в душу Светланы. И она решила всем показать, что все у нее в порядке на личном фронте, хотя понимает отчетливо, что я буду все время приставать с разными непристойными предложениями. И деваться от них на нашей тахте совсем некуда.

Есть у нее такое еще от матери, что нельзя жить полной сексуальной жизнью, разрешая все своему мужчине каждый день. А только по большим праздникам и все равно не все, что захочется.

Ну, не знаю, может у нее отец ленивый и безынициативный, что его таким образом подстегивают шевелиться побольше, это явно не мой случай.

Но сейчас Света понимает, что предстоят очень серьезные расходы на нее саму и меня необходимо поощрить по максимуму.

Вечером прогулялись по Московскому проспекту, зашли во «Фрунзенский», поели мороженого в кафе, но больше ничего интересного там не нашли.

Почти дошли до «Аленушки», но я посмотрел издалека на толпу азербайджанцев, курящих там около входа и раздумал нарываться, поэтому свернул к метро по пешеходному переходу.

Ага, значит уже в это время местные гастарбайтеры посещают кафе, а мои знакомые стиляги наверно еще нет.

Фирменной пиццерии рядом с самой «Фрунзенской» тоже еще нет, но должна вскоре появиться. Впрочем, мне с моим юным возрастом, довольно невпечатляющей внешностью и такой козырной созревшей подругой, как Светочка, появляться в таких блатных местах — это просто еще один повод подраться. И подраться точно не с ровесниками.

Явно, что не стоит нарываться на проблемы со взрослыми мужиками, хотя с охраной на входе я вполне могу подружиться, если продолжу реально выступать и побеждать на ринге.

Найдутся общие темы для разговоров тогда и кое-какое приятельское отношение от таких же спортсменов.

Уже во всех ленинградских кафе и барах стоят вышибалы или воротчики на входе, официально называемые пока «гардеробщиками». Такой же здоровенный мужик стоял и в «Аленушке». Где-то дальше на Московском начинал свою карьеру в «Розе ветров» Кумарин, но теперь он уже перебрался барменом в «Таллин».

Так что мы со Светой прогуливаемся по нашему району, иногда я встречаю знакомых фарцовщиков и интересуюсь у них парой джинсов на меня и на подругу.

— Есть «Монтана» за двести пятьдесят и «Вранглер» за двести сорок юксовых, — слышу я более-менее подходящее предложение от одного знакомого, у которого старший брат ходит в загранку.

Попсовая «Монтана» с молниями идет дороже нормальных джинсов на болтах и с историей, есть такое непонятное недоразумение в этой советской жизни, но что есть, то есть.

— Ладно, подумаю, — и я беру телефон парня. — А если оптом? Сколько за две пары?

— Спрошу у брата, — отвечает довольно худощавый и интеллигентный мажор, одаряет Свету заинтересованным взглядом и уходит.

— Дорого то как! Игорь! Неужели ты хочешь по таким ценам покупать? — поражается подруга.

— Да поспрашиваю еще пока. Вряд ли сильно дешевле что-то появится, но я сегодня зайду к паре знакомых, — неопределенно говорю я.

На самом деле я готов за такие деньги купить именно 501-й Ливайс, насчет «Вранглера» сильно сомневаюсь. Сейчас он даже по цене и точно по понтам уступает той же «Монтане» в общественном мнении не очень продвинутой публики.

У продвинутой публики джинса с молниями на карманах и прочими украшашками сурово не котируется, только 501-й и только болты на гульфике.

Можно еще в Таллине этим делом поинтересоваться, там бывает тоже много пьяных финнов, джинсы за двести рублей вполне возможно найти. Местные фарцовщики на своем эстонском легко находят общий язык с всегда поддатыми финнами. Однако в этом есть лишний риск, могут меня так же попробовать кинуть, как на нашей Галере или сдать тем же ментам.

За полтинник экономии так нарываться я не хочу, весь мой финансовый успех в прибалтийском городе связан еще с тем обстоятельством, что никто из фарцующей и однозначно стучащей органам публики там меня вообще не знает.

Пробегая время от времени по Старому городу или в том же Таллинском универмаге я вижу иногда, как совершаются подходы к гуляющим там фирмачам. Как круто прикинутые по шмоткам пареньки что-то активно рассказывают тем же финнам и потом уходят с некоторыми в туалет заниматься обменами. Как за ними бдительно присматривают неприметные товарищи с цепким взглядом — такое тоже видел пару раз.

На меня в типично совковой одежде никто особо внимания не обращает, это одно из условий успешной и беззалетной работы на чужой территории. Так что не стоит мне открывать свою личность и тем более, чтобы на кулаках разбираться в случае кидалова.

В Таллине, конечно, не все так жестко, как на Галере в Питере, но я там все равно чужой.

Поэтому поищу товар через немного знакомых фарцовщиков в нашем районе, тут все гораздо надежнее будет.

Вечер пошел в уютной семейной обстановке, поиграли с Таисией Петровной в подкидного и потом долго не могли уснуть, слушая бормотание ее телевизора.

Утром счастливая подруга убежала на учебу, а я отправился приступать к обязанностям курьера.

Глава 3

На следующий день я не стал пить с утра горячий чай и плотно завтракать, чтобы не потеть лишнего после предстоящих интенсивных велосипедных прогулок на свежем воздухе. Обошелся бутылкой ряженки, хладнокровно продавив пальцем полосатую крышечку из фольги.

Проводил свою подругу до фазанки, поболтал немного со знакомым парнем, как там у них жизнь на Энергетиков и узнал, что гопники местные совсем озверели:

— Постоянно к девчонкам пристают по вечерам и на нас кидаются. Приходится круг делать и к общаге подходить с другой стороны, прячась за домами.

— Чего, уже до такого дошло? А вы чего? — не очень я удивлен, честно говоря.

Все к такому и шло, парней мало в общаге, и они вообще не бойцы сами по себе.

— А этот рябой, которого я навернул? — вспоминаю я про здорового поклонника Светки.

— Он уже из путяги ушел, нашел взрослую бабу рядом, у нее живет и где-то теперь работает.

Посочувствовал парню и подумал, что нужно забирать Светку оттуда совсем. Пока чего не случилось нехорошего.

— Жил бы там, организовал бы самооборону какую-то из общажных пацанов. А так нет смысла никакого лезть в чужие проблемы, — понимаю я про себя. — На совсем другом конце города.

Для первых поездок по магазинам и для лучших впечатлений на потенциальных покупательниц мне совсем не нужно попахивать свежим потом молодого жеребца. Поэтому держу себя в руках и обхожусь ряженкой, тем более перед майскими установилась прекрасная солнечная погода в Ленинграде и его окрестностях.

Покататься на новеньком велосипеде прямо за счастье получается, пусть и по совсем неподходящим для этого дорогам и тротуарам великого города, приходящего в закономерный упадок вместе с концом этого социального строя.

Думал быстро разобраться с делами в торге и сразу ехать по адресам, но пришлось там все же задержаться.

Пришлось выяснять рабочие моменты работы курьера и бороться за свои же пролетарские права с местной бюрократией.

Сначала добежал до здания Райпищеторга, где в первый раз от самого парторга получил список магазинов на районе, куда нужно доставить какую-то документацию. Таких оказалось немного, всего четыре штуки, но вот забрать еще какие-то документы мне необходимо уже в двенадцати магазинах.

— Этак меня совсем загоняют! — ворчу я, чтобы изучить реакцию Валентины.

— Молодой еще, чего тебе стоит! — делает она лицо кирпичом.

Продавила меня на серьезную работу на самом деле, а теперь делает вид, что так было сразу же договорено.

Лицемерит, понятное дело, так у нее и должность такая, можно сказать, что именно по такой лицемерной теме, в которую давно уже никто и не верит.