Подарок на совершеннолетие (СИ) - Бергер Евгения Александровна - Страница 19

— Что? — отзывается тот.

— Как же я уеду и брошу его в таком состоянии? Я ведь места себе не найду от беспокойства.

Парень молчит… минуту, две, а потом произносит совсем неожиданное:

— Так и не бросай. В чем проблема-то?

— О чем ты? — только и могу подскочить на кровати. — Хочешь сказать, мне не стоит ехать к родителям?

И Бас отвечает:

— Хочу сказать, что нам стоит взять Алекса с собой.

— С собой?! В Сан-Тропе? — уточняю на всякий случай. — И как же ты себе это представляешь?

— Да нормально так представляю, — Бастиан тоже садится в постели. — Парню нужна перемена мест, а что способствует переменам лучше путешествия к морю? Возьмем его с собой, заставим взглянуть на мир другими глазами, выветрим образ Эстер из его головы… — И добивает меня вопросом: — Ты еще общаешься с тем парнем из уголовной полиции? Как там его, Маркус… Серкус…

— Томас, — подсказываю я, все еще не понимая, к чему клонит мой сводный братец.

— Ах ну да, Томас. Так что, вы еще общаетесь или как?

— Иногда перезваниваемся. А что? — я почти боюсь его последующих слов.

— Позвони ему завтра и скажи, что тебе нужна помощь в одном маленьком дельце… Построй глазки, если придется — уверен, он не сможет перед тобой устоять!

— Мы год, как расстались…

— Не беда, — отмахивается Бастиан, — у парня крышу от тебя сносило… Такое бесследно не проходит. — Я закатываю глаза, а он подытоживает: — Так вот, позвони ему завтра и спроси следующее…

Мы не спали до глубокой ночи: продумывали план будущей поездки. Обычно мы выезжали в конце июля и путь в тысячу километров проделывали за двое суток…

Теперь мы наметили кое-что другое, но все зависело от того, каким образом ответит на мой вопрос бывший возлюбленный… и ответит ли вообще.

Я не была уверена ни в Томасе с его симпатией ко мне, ни в самом Бастиановом плане, вызывающем кучу вопросов…

— Поверь, это пойдет ему на пользу, — только и произнес доморощенный Маккиавелли, отметая тем самым все мои доводы. И утром я почти уверовала в его доктрину, особенно, когда увидела осунувшееся лицо на белоснежной подушке — этому лицу только морской воздух и мог бы помочь. Разве нет?

— Доброе утро, Алекс.

— Ты шутишь, конечно? — отзывается он хриплым голосом, с трудом разлепляя отяжелевшие веки.

Протягиваю ему стакан воды.

— Спасибо. — Алекс осушает его единым глотком. — Не думал, что меня так разнесет с одной-единственной бутылки…

— Шнапса?

— Пива, — обиженным голосом поправляет меня парень. — Вообще-то я не пью… слишком красноречив образ старшего брата перед глазами. — И поясняет: — Ты не знаешь, только он вечно являлся в стельку пьяным… Отец устал с этим бороться.

— И вот ты решил взять с него пример…

Алекс вздыхает.

— Просто хотел удрать… из дома… от воспоминаний… от всего. Ты ведь знаешь, что случилось? — и не дожидаясь ответа, добавляет: — Конечно знаешь. Весь город знает, я полагаю… Выйди, хочу встать и одеться. Где мое кресло?

— А оно тебе вообще нужно?

И тогда он бросает на меня такой уничижающий взгляд, что это почти способно устрашить… Только не меня.

— Выйди, мне надо одеться, — повторяет он, вместо ответа.

Я не двигаюсь с места, и мы глядим друг на друга: он — исподлобья, я — с вызовом. Ни дать ни взять, два горных архара, сцепившихся рогами на горной тропе…

— Ты сможешь пойти, Алекс — я всегда это знала, — опять же не уступаю я.

— Выйди… пожалуйста, — почти рычит он в ответ.

— Ты уже сделал это… там… в столовой…

И тогда парень взрывается громким:

— Выйди и дай мне одеться!

Отступаю на шаг и врезаюсь спиной в Бастиана.

— Что происходит? — недоумевает он.

Алекс молчит, вперив взгляд в цветочное хитросплетение на своем покрывале, и тогда я отвечаю:

— Отвержение очевидного, полагаю. — После чего сминаю в руках кухонное полотенце и со всей силы швыряю его в Алекса. То раскручивается в воздухе и шмякается перед ним бесформенной массой…

Лучше бы я зарядила ему по лбу. Со всей силы. Чтобы мозги встали на место…

Разворачиваюсь и молча выхожу из комнаты.

Через десять минут набираю номер Томаса Даля и договариваюсь о встрече на двенадцать тридцать…

Посмотрим, что из всего этого выйдет! Выдыхаю и иду готовить завтрак на три персоны.

12 глава

12 глава.

— Нет, нет и нет, — от категоричности этого голоса у меня неприятно сжимается сердце. Адриан Зельцер умеет быть устрашающим… Или, может, все дело в его возрасте? Или в том, что он является отцом любимого мною парня? Сказать не возьмусь, а вот испугаться — самое оно. Только мне нельзя трусить: через два дня мы отправляемся к морю… и Алекс поедет с нами. Должен поехать. Правда, он пока не знает об этом…

— Адриан, пожалуйста, — увещевает мужа моя подруга, и я слышу в ее голосе многозначительность, которая как бы призывает того припомнить давно оговоренные один на один доводы. — Небольшое путешествие пойдет Алексу только на пользу, ты ведь и сам предлагал увезти его на время… Вот и отпусти его со Стефани и Бастианом. Я им доверяю…

«А я нет», как бы припечатывает мужчина нервным кивком головы. И тогда я тоже вступаю в бой:

— Если вы волнуетесь за Алекса, то понапрасну делаете это: он в надежных руках. — Секундная пауза и: — Мой брат занимался в школе тяжелой атлетикой, а еще у него черный пояс по каратэ. А потому… сами понимаете… ничего хуже, — хочу добавить «уже случившегося», но вовремя прикусываю язык, — в общем ничего с ним не случится. Обещаю вам.

Адриан не выглядит убежденным… Шарлотта так и говорили: приготовься к тяжелому разговору. И вот мы ведем его уже битых полчаса, а сдвигов никаких. Или все-таки…

— Не думаю, что имею право…

— Адриан, — прерывает мужа Шарлотта, — Алексу восемнадцать или ты позабыл об этом… Чрезмерная опека не убережет его от… всяких происшествий.

Ага, вроде разбитого коварной стриптизершей сердца, добавляю я мысленно.

Мужчина качает головой, как бы ведя внутреннюю борьбу с самим собой, и я добавляю:

— Поездка не будет слишком долгой: три-четыре дня, не больше. Мы планируем осмотреть несколько интересных мест по дороге… Уверена, Алексу они тоже будут любопытны. А в Сан-Тропе нас встретят родители и они легко присмотрят за нами троими, можете мне поверить, у них это неплохо получается.

— Мы дадим им нашу машину, — перенимает эстафету Шарлотта, и по ее вкрадчивому голосу я понимаю, что скала по имени Адриан Зельцер наконец-то дает трещину. — И сотовый, с которого они станут постоянно звонить нам…

— … Хоть по десять раз на дню, — вставляю по ходу дела.

— … три раза в день, — поправляет меня Шарлотта и продолжает перечислять: — А еще дадим денег…

Тут я хочу возмутиться, но она останавливает меня взмахом руки. Молча. Захлопываю открытый было рот.

— … чтобы они могли ночевать в сносных отелях. Три дня с пометкой «все включено» еще никому не повредили, дорогой…

Адриан испускает тяжелый вздох. Хотела бы я, чтобы мой отец был рядом и волновался за меня с такой же неистовой силой…

— Когда вы планируете отъезд? — обращается он ко мне, и я едва могу удержать расползающуюся по лицу широкую улыбку.

— В четверг. Через два дня, — рапортую, подобно солдату на плацу.

Шарлотта незаметно мне подмигивает, а Адриан добавляет… почти строго:

— Возьмете наш автомобиль, он лучше приспособлен для инвалидной коляски Алекса… и на счет звонков, я жду ежечасный…

— Адриан, — с укором одергивает его супруга.

Тот поправляется.

— Хорошо, не ежечасный, но хотя бы… трижды в день, вы станете звонить мне трижды в день. Утром, в обед и вечером.

— Так и будет, — торжественно обещаю я. — Вы будете знать о каждом нашем шаге. — Надеюсь, от вранья у меня не дергается левый глаз…