Парки и дворцы Берлина и Потсдама - Грицак Елена Николаевна - Страница 4

Став женой наследника курфюрста в 1682 году, София-Шарлотта примкнула к династии, исконно занятой вопросами власти, престолонаследия и примитивного выживания. Бесконечные войны не оставляли ни сил, ни времени для раздумий о престиже государства, в определенной мере зависящем от того, какое внимание правители уделяют культуре. Муж ганноверской принцессы, занявший трон в 1688 году, не только сознавал это упущение, но и постарался его возместить, правда, с помощью показной роскоши. Обретя власть, Фридрих поручил голландскому архитектору Йоганну Арнольду Нерингу украсить Берлин по образцу Парижа.

Берлинский Арсенал (Цейхгауз)

Рельефная скульптура на фасаде Арсенала

В начале следующего столетия город получил первое здание в модном стиле барокко, где сначала размещался Арсенал (нем. Zeughaus), а с недавнего времени находится Немецкий исторический музей. Подобно многим берлинским дворцам, Цейхгауз задумывался в качестве символа политической власти и военной мощи государства. Однако фантазия авторов превратила его в самое красивое сооружение города, настоящий шедевр немецкого барокко, чем успешно пользуются власти современного Берлина: если раньше по внутреннему двору Арсенала чинно шествовали солдаты, то сегодня в нем устраиваются вечера серенад.

В облике бывшего военного склада воплощены принципы двух архитектурных школ, поскольку здание по чертежам голландца Йоганна Арнольда Неринга возводили немцы Мартин Грюнберг и Андреас Шлютер. Благодаря таланту последнего на крыше появилась великолепная пластическая композиция, логично завершившая декор фасада, выполненного Жаном де Бодтом. Среди высоких статуй на кровле особое впечатление производят 22 головы умирающих воинов. Скульптурный спектакль начинается с аллегорических фигур арифметики, геометрии, а также весьма популярных в Германии искусств пиротехники и механики.

Собственный дворец привлек внимание молодого монарха немного раньше, чем город. Перестройкой родового гнезда Гогенцоллернов занимался Шлютер, который обессмертил себя и первого бранденбургского курфюрста Фридриха конной статуей, установленной на одном из мостов столицы. Впоследствии монумент сменил адрес, украсив своими величественными формами двор загородного замка, преподнесенного правителем Софии-Шарлотте в качестве подарка на именины. При первой владелице он представлял собой не слишком обширный, огороженный стеной участок на берегу Шпрее с летним дворцом и парком. Будучи обыкновенной усадьбой, резиденция королевы называлась Лиценбург, поскольку стояла у деревни Лицов. Только после смерти Софии-Шарлотты, став настоящим дворцовым комплексом, замок получил свое нынешнее название Шарлоттенбург (нем. Charlottenburg).

Неринг приступил к проекту в 1695 году, а на рубеже веков был закончен центральный корпус – небольшая двухэтажная постройка с выступающим овальным залом. Когда курфюрст стал первым прусским королем, свита королевы увеличилась, что навело на мысль о расширении загородного дворца. Перестройку поручили шведскому архитектору Иоганну Фридриху Эозандеру. Вкусы того времени требовали версальского шика, поэтому дворец с одиннадцатью обращенными в парк высокими окнами обрел купол над главным залом и длинный фасад. Лицевая сторона королевского дома казалась длиннее, чем была в действительности, за счет боковых флигелей, где зодчий устроил жилые комнаты. Примыкавшие к правому крылу домик для кавалеров и хозяйственный блок отделывались так же роскошно, как сам дворец.

София-Шарлотта выбрала для своих апартаментов нижние комнаты, где залитые солнцем интерьеры как будто сливались с композицией парка. Цветы под террасой выращивались на восьми клумбах причудливой формы. Обрамлявшие их аллеи смыкались у большого пруда в северной части сада. Вдоль западной и восточной сторон партера тянулись ряды кустарника, который, доходя до цветника, защищал от нескромных взоров парковое убранство: скульптурные вазы, беломраморные статуи, растения, привезенные из дальних стран специально для прусской королевы.

Башня с куполом во дворце Шарлоттенбург

Большая дубовая галерея дворца воплощала в себе лучшие достижения мастеров берлинского барокко. Монарху это великолепное помещение виделось залом для приемов, потому его отделка отличалась особой тщательностью; больше всего постарались резчики, сумевшие покрыть тонкой резьбой практически все вертикальные поверхности. В отличие от барочной галереи декорированные в мягких пастельных тонах Белая и Золотая комнаты стали прекрасными образцами стиля рококо. Если бы королева строго придерживалась традиций, то соседняя комната могла бы называться Китайской, но ее назвали Фарфоровой, поскольку здесь хранилась ценная посуда, преимущественно китайский и японский фарфор.

Немного позже интерьеры дворца дополнились изумительными по изяществу банкетными залами, которые спроектировал и построил придворный зодчий Георг Венцеслаус фон Кнобельсдорф. Королевские покои, располагаясь рядом с приемными, не избежали парадности в отделке, но главным их украшением послужило не золото на стенах, а французская живопись – полотна Антуана Ватто, Николя Лансере и Жана Симеона Шардена. Сегодня в бывших спальных апартаментах, помимо картин, можно увидеть изысканную коллекцию табакерок и дворцовую утварь, часть которой относится ко временам Софии-Шарлотты.

Первая прусская королева почти не интересовалась зданиями и монументами, уделяя гораздо большее внимание изящным искусствам, в частности литературе, живописи, музыке. Она превратила свою летнюю резиденцию в культурный центр, где избранная публика могла наслаждаться тем, что вызывало неодобрение лютеранской церкви. В специальном зале летнего дворца почти каждый вечер давал концерты камерный оркестр, в нем проходили первые спектакли знаменитой берлинской оперы, собирались поэты, ученые, в том числе и богословы. Энергичная, остроумная, сведущая в науках королева устраивала диспуты, приглашая самых именитых философов своего времени. В летописях отмечено, что в Шарлоттенбурге красноречивый проповедник Якоб Шпенер яростно спорил со своим коллегой, лидером реформаторской конгрегации Даниелем Яблонски. После чтения книг, подобных «Словарю» Пьера Бейля, возникали дискуссии на такие щекотливые темы, как экуменизм, то есть возможность слияния конфессий.

В 1696 году заботами Софии-Шарлотты в Берлине появилась Академия искусств, которая вначале существовала на средства королевской семьи. Немного позже германская столица пополнилась еще одним полезным учреждением – Академией наук, так необходимой немецким ученым, до того вынужденным работать за границей. Первым ее президентом был назначен старый друг королевы Лейбниц. Вскоре членом Академии стал и другой личный знакомый Софии-Шарлотты, ведущий немецкий астроном Готтфрид Кирх.

Интерьер дворца Шарлоттенбург

Жена правителя не оставляла без внимания культуру страны, даже будучи тяжело больной. В ее предсмертных дневниках трудно найти слова жалоб или сожаления об окончании жизни, напротив, она рассматривала свое положение с научной точки зрения, воспринимая скорую смерть как своеобразный эксперимент: «Ныне я отхожу, чтобы удовлетворить любопытство касательно первопричин вещей, которые Лейбниц так и не смог мне объяснить – познать пространство и бесконечность, бытие и небытие, а для моего монаршего супруга я приготовила погребальную драму, которая, надеюсь, предоставит ему новую возможность продемонстрировать свое величие».

Во времена Фридриха Великого к основному корпусу дворца был присоединен флигель, получивший незатейливое название Нового. Устроенный перед ним парк состоял из двух рядов зеленого партера, эффектно окаймленного липами. Король не любил шумную столицу и еще меньше теплых чувств питал к Городскому замку. Он жил в Шарлоттенбурге поневоле, ожидая завершения работ в потсдамском дворце Сан-Суси.