100 великих тайн Нового времени - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 30

Постепенно в среде островитян у него стало появляться все больше сторонников. Близ Луисберга выросли еще два форта, между ними пролегла дорога, появились плантации, где произрастали злаки, сахарная свекла, хлопчатник. В залив Антонжиль все чаще стали заходить торговые суда. Барон грузил на них продукцию с плантаций, пряности, драгоценный палисандр, а взамен получал текстильные и металлические изделия.

В поездке во Францию Беневский представил свой проект овладения Мадагаскаром – не с помощью войск, а силами местной знати. Фактически он предлагал Франции установить протекторат над Мадагаскаром при признании его главой этого острова. Но французских чиновников его доводы не убедили. Беневский остался не у дел. Он вернулся в родную Австрию, вступил в армию и отправился на войну с Фридрихом Прусским. За боевые заслуги императрица Мария-Терезия простила ему старые прегрешения и даже велела возвратить Беневскому часть конфискованного когда-то имущества. Погостив у родственников, он возвращается в Париж – его неумолимо тянули к себе море, приключения, далекий Мадагаскар. Но здесь, как и прежде, он натыкается на стену непонимания и равнодушия. На счастье Беневского, в это время в Париже находился знаменитый американский ученый, писатель и философ Бенджамин Франклин. Североамериканские штаты вели борьбу за независимость, и помощь опытного и отважного вояки была как нельзя кстати. Барон отправился в Америку из Гамбурга во главе отряда из трехсот добровольцев. Корабль, однако, был задержан англичанами, и добровольцы оказались в английском плену. Но роль пленного – не для Беневского. Уж если с Камчатки он совершил воистину фантастический побег, то уж из Англии-то…

Словом, барон достиг-таки берегов Америки. Но воевать ему не пришлось: 19 октября 1781 г. английские войска капитулировали.

В апреле 1783 г. Беневский вновь вернулся во Францию. Мысль о возвращении на Мадагаскар не давала ему покоя. Он нашел средства, купил корабль, загрузил его товарами и продовольствием, и 25 октября 1784 г. вышел в море.

Беневский высадился на северо-западном берегу острова, в заливе Антангар. Хотя его не было на Мадагаскаре восемь лет, островитяне хорошо помнили барона. Беневскому везде отдавали почести, оказывали всемерную помощь. Барон делал все для того, чтобы упрочить свое положение и наладить старые связи.

Жизнь закипела. Беневский начал строить новую крепость Мавритания, разрабатывать залежи серебра, заложил плантации и уже собирал богатые урожаи. Вскоре он был готов снабжать французские колонии на Мадагаскаре и Маскаренских островах рисом, фруктами, овощами, скотом. Послания к мальгашским вождям Беневский подписывал так: «Мауриций Август, милостью Божией король Мадагаскара».

Колониальные власти считали, что Беневский полон опасных замыслов. Пора дать понять этому «королю», кто настоящий хозяин!

К форту Мавритания – столице Беневского – двинулся карательный отряд капитана Ларшера. Точной дороги никто в отряде не знал. Шли, пробираясь через девственный лес, и… случайно наткнулись на замаскированную тропинку. Беневский не предполагал, что французы ее обнаружат! Таким образом, Ларшер беспрепятственно обошел Мавританию с тыла.

На рассвете Беневский вышел на крыльцо и увидел бегущих к форту солдат. Он схватил мушкет и крикнул: «Всем к частоколу!»

Рядом с ним встали его соратники. Но, увы, одна из первьх пуль попала прямо в него, прошив грудь Беневского навылет. Удивительный каприз судьбы: в этой стычке не погиб никто, кроме 45-летнего «короля Мадагаскара».

Кем же был на самом деле этот удивительный человек? Сказать, что «авантюрист» – значит судить о нем предвзято и поверхностно. Словари толкуют слово «авантюрист» как «человек, ищущий приключений». А словарь В.И. Даля прибавляет – «землепроходец». Вот в этом смысле слова Беневский, несомненно, авантюрист. А еще – мужественный, неустрашимый, волевой человек. Англичанин У. Эллис, один из историков Мадагаскара, писал: «Взгляды Беневского опередили его эпоху, а его обращение с мальгашами было справедливее и лучше, чем обращение других европейцев». Этими своими качествами Беневский резко выделяется среди всех прославленных авантюристов XVIII столетия.

Сиятельная интриганка княжна Тараканова

В один из осенних дней 1742 г. (по другим версиям – 15 июня 1748 г.; или в 1744 г.; или в 1750 г.) в маленьком подмосковном храме Знамения в селе Перово (а по другой версии – в московской церкви Воскресения в Барашах) дочь Петра Великого, императрица и самодержица всероссийская Елизавета тайно обвенчалась с казацким сыном-хохлом, бывшим певчим Алексеем Розумом, а ныне – графом Алексеем Григорьевичем Разумовским. Венчание было совершено при свидетелях, «молодым» были вручены документы, свидетельствовавшие о заключении брака. Спустя несколько дней после венчания императрица пожаловала Разумовского званием генерал-фельдмаршала и переехала с ним в Санкт-Петербург, где муж императрицы поселился в специально построенном для него дворце, известного под именем Аничкова.

Сколько же у тайного брака императрицы было «плодов»? Говорили разное: у Елизаветы от Разумовского родились сын и дочь; два сына и дочь; две дочери и сын. Точно, естественно, никто сказать не мог.

По поводу сына Елизаветы и Разумовского, «князе Тараканове», ходили слухи, что этот «князь» всю жизнь провёл в одном из монастырей Переславля-Залесского, горько сетуя на свою судьбу, и умер в начале XIX в. Правда, по другой версии, фамилия его была Закревский и он сделал себе блестящую карьеру в Петербурге, став тайным советником и президентом медицинской коллегии.

Но, конечно, самой романтичной легендой стала судьба княжны Таракановой – дочери Елизаветы и Разумовского. В этой легенде переплелись истории, по крайней мере, двух женщин, выступавших под этим именем. Одна из них, Августа Тараканова, более известна под именем инокини Досифеи, вторая – легендарная красавица Елизавета Тараканова, запечатлённая на хрестоматийной картине К. Флавицкого.

Но этим количество «княжон Таракановых» не исчерпывалось. Молва утверждала, например, что в нижегородском посаде Пучеж долгое время жила и в 1839 г. умерла дочь императрицы Елизаветы Петровны и графа Разумовского, известная под именем Варвара Мироновна Назарьева. Большую часть своей жизни она прожила инокиней при Пу-шавинской церкви Пучежа, пользуясь большим уважением жителей.

Таинственная монашка, известная как «княжна Тараканова», жила отшельницей и умерла в московском Никитском монастыре в начале XIX столетия.

Предания о «дочери Елизаветы и Разумовского» рассказывали в женских монастырях Арзамаса, Екатеринбурга, Костромы, Нижнего Новгорода и Уфы – сюда в разное время привозили на жительство загадочных женщин, «принадлежавших к высшему сословию». Как правило, эти женщины были «умалишёнными», что не мешало народной молве окружать их всевозможными легендами.

Княжна Тараканова. Художник К.Д. Флавицкий. 1864 г.

Почему дочь Елизаветы и Разумовского получила фамилию Таракановой, достоверно неизвестно. Предполагали, что происхождение фамилии связано с местом рождения графа Разумовского – слободой Таракановкой, никогда в реальности не существовавшей. Другие исследователи считают, что фамилия Тараканова произошла от искажённой фамилии Дараган: известно, что родная сестра графа А.Г. Разумовского Вера Григорьевна была замужем за казачьим полковником Е.Ф. Дараганом. Их дети были привезены в Петербург и жили при дворе.

Нагромождению слухов вокруг имени княжны Таракановой положил конец член московского Общества истории и древностей Российских граф В.Н. Панин, который обратился к Александру II с предложением рассекретить материалы следствия по делу княжны Таракановой. Эти материалы были опубликованы В.Н. Паниным в «Чтениях в Обществе истории и древностей Российских» (1867 г., кн. 1).