Вик Разрушитель 7 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 14

Из лифта они сразу попали в широкий коридор, залитый электрическим светом. За окнами клубилась неприятная штормовая серость, где-то мелькнули отсветы молний. Из-за административной стойки им навстречу вышла девушка в прямой юбке чуть выше колен нейтрального серого цвета и в белой блузке. На шее у неё был завязан клетчатый платок, который показался Арабелле неуместным.

— Господин Трэйси и госпожа Стингрей? — на всякий случай спрашивает она, вытянув руки вдоль бёдер, как солдат перед страшным и вечно орущим в лицо сержантом.

— Да, это мы, — у Дика мгновенно замаслились глаза, когда он оценивающе окинул с головы до ног дежурную администраторшу.

— Дональд, всё в порядке, — девушка кивнула охраннику, — я сама проведу гостей к мистеру Меллону.

Крепыш развернулся и направился к лифту. Девушка же сначала сняла трубку телефона с базы, занимавшей половину стойки, видимо, для того, чтобы оповестить хозяина. После короткого разговора она снова улыбнулась и вытянула руку в направлении коридора вправо от своего рабочего места.

Кабинет Главы Рода занимал, по прикидкам Дика, половину этажа. Широкие окна сейчас были плотно зашторены, чтобы не отвлекаться на буйство стихии. Мягкий свет плафонов освещал помещение с очень длинным столом, за которым могли уместиться человек сто-сто пятьдесят. Вдоль стен расставлены застеклённые шкафы с огромным количеством книг. В одном из углов расстелена зелёная игровая дорожка для гольфа, неподалёку от неё блестит хромом велотренажёр.

Старик Энтони вместе со своим братом Джеймсом встречали гостей стоя посреди кабинета, оба без пиджаков, в безупречных рубашках. Арабелла заметила, что у Джеймса на рукавах поблёскивают бриллиантовые запонки, а у Главы — «скромные» золотые. Тем не менее, такая мелочь в выборе аксессуаров нисколько не смущала кланового босса.

— Мисс Арабелла, — Энтони с видом ловеласа подошёл к парочке провинциалов, приехавших из какого-то захолустного Феникса, и протянул руку по-деловому, делая это исключительно из-за вежливости. Кто такая Стингрей, а кто — Меллоны, ворочающие миллионами, да еще из старинного аристократического рода?

Арабелла, нисколько не смущаясь, пожала её и стала ждать, когда пожилой Глава представит своего брата, хотя уже знала от Дика, кто это такой. У Джеймса совершенно иной подход. Он даже расплылся в улыбке, когда оценивающе поглядел на стройную девушку.

С Трейси оба Меллона поздоровались по-свойски. Они уже были с ним знакомы, поэтому кивнули друг другу.

— Прошу, — Энтони показал куда-то вдаль, где находился угол для отдыха и неофициальных бесед: пара уютных диванчиков и несколько кресел в окружении декоративных пышных кустов.

Мужчины, как истинные джентльмены, дождались, когда Арабелла присядет в одно из кресел, и только потом заняли места так, чтобы держать под перекрёстными взглядами гостей. Дик махнул рукой на эти заморочки и сел в одиночестве. Переговоры хочет вести Стингрей, а он здесь нужен лишь для моральной поддержки. Ну и присмотреться к реакции Меллонов.

— Не угодно ли чего выпить, мисс Арабелла? — любезно поинтересовался Энтони, утопая в глубоком кресле, откуда его костистый нос делал Главу похожим на белоголового орлана.

— Давайте ближе к делу, мистер, — холодно ответила девушка, но уловив недовольный взгляд Дика, сбавила нажим. Не те люди перед ней, чтобы показывать норов. Они могут пропустить пару чувствительных ударов, но в перспективе будут иметь преимущество. — Моё время дорого, как и ваше, поэтому разрешите мне сразу высказать вам упрёк.

— Даже так? — весело воскликнул Джеймс, забавно шевеля усами. — Вы чрезвычайно резки с первой минуты, мисс, так бизнес не делают.

— Вы знаете политику «Мехтроникса», — Арабеллу не так легко было смутить. — Ни один технологический компонент не должен уходить на сторону без моего личного разрешения. Бронекостюм, созданный моими инженерами, содержит свыше двухсот запатентованных деталей и узлов. Среди них — так называемые линейные двигатели, которые не что иное, как синтетические мышечные волокна, способные не только аккумулировать вырабатываемую энергию, но и быть самостоятельными мини-двигателями для каждого узла. И я вдруг узнаю, что эти самые двигатели появляются в бронекостюме одного русского юноши, выступавшего на соревнованиях экзоскелетов. Мне пришлось санкционировать внутреннее расследование, которое установило прямую связь между покупкой сотни двигателей семьёй Меллонов и передачи части их в пользу семьи Мамоновых. Я знаю, что ваши Роды ведут совместный бизнес на Аляске, поэтому могла бы промолчать, останься двигатели в Америке. Но… это уже утечка технологий в Россию, чему я всячески противилась все годы управления «Мехтрониксом»,

Арабелла замолчала, чтобы перевести дыхание, а Дик внимательно посмотрел на Энтони. Речь девушки его не впечатлила. Скорее, он ожидал куда большей экспрессии, возможно, и обвинений. Во взгляде Главы промелькнуло разочарование. Старый волк привык к жестоким сшибкам с конкурентами, и почему-то думал, что эта девушка покажет свои зубы, а она всего лишь опасливо рыкнула, чтобы обозначить границы своих претензий.

Он с нарочитой неторопливостью раскурил сигару, окутался дымом, отчего сразу же зашумела вытяжка, искусно спрятанная под потолочными панелями. Все молчали, ожидая ответа Энтони.

— Не понимаю вашей позиции, мисс Стингрей, — наконец, обронил старший Меллон. — На сублицензиях вы могли бы невероятно обогатиться, встав вровень с Рокфеллерами, Ротшильдами, Марсами, Херстами и прочими фамилиями, о которых мне лень напоминать.

— Все эти люди — старая аристократия, — парировала Арабелла. — А я простая девушка, удачно продолжившая дело своего отца. Сублицензии я готова продавать в Америке, но нигде больше. А вы собственными руками дали возможность русским приблизиться к нашим техномагическим секретам.

— Князь Мамонов дал мне слово, что ни один компонент двигателя не уйдёт на сторону, — Энтони не собирался оправдываться, но вышло именно так. — Я верю своему компаньону. Его младший сын увлечён бронекостюмами, так почему бы ему не помочь?

— Русский принц очень близок к императорской семье, — проявила осведомлённость Арабелла. — Где гарантия, что мальчишку не заставят поделиться секретами своего бронекостюма, вызвавшего такой фурор в Венеции?

— Такого варианта событий нельзя исключать, — согласно кивнул Энтони и переглянулся с братом, окутываясь табачным дымом. — Вы ещё слишком молоды, мисс Арабелла, и плохо знаете русских, не понимаете принципы взаимоотношений между кланами, родами, семьями, уходящих корнями в глубокое прошлое. Каждый союз, каждая война — они оплачены кровью, вирами, уступками, компромиссами. Если клан Мамоновых идёт на сближение с императорской семьёй, мы не должны рассматривать эту ситуацию только в одном аспекте. Знаете, почему?

— Мне чужды политические игры за пределами Америки, — сухо обронила Арабелла.

— Потому что в отношениях русской аристократии существуют десятки оттенков, которые нужно знать досконально, — покровительственно улыбнулся Меллон. — Где предательство переплетается с тактическими уступками; где подвиг слуг и воинов обезличивается соглашениями между воюющими сторонами; где кровные враги однажды становятся монолитным кланом.

— Так это всё есть и у нас, — фыркнула, не удержавшись, девушка. Ей хотелось поскорее перейти к делу, а вместо этого она выслушивает наставления доброго дядюшки.

— Есть, — кивнул Энтони. — Но нашей истории двести с хвостиком лет, как бы мы не кичились своей исключительностью, и она не настолько пронизана разнообразными коллизиями. Может быть спустя тысячелетие и наши историки с интересом будут изучать причины конфликтов и вражды между Родами, но я боюсь, что коррупция и грызня аристократических Семей погубят страну гораздо раньше.

— А почему же русские не развалились? — мрачно поинтересовалась Арабелла.

Энтони развёл руки по сторонам, показывая, насколько для него труден вопрос.

— У них диктат власти превалирует над демократическими основами, — всё же попытался объяснить свою позицию старый Меллон. — Власть, взятая силой, обязана держаться на этой самой силе. Самое забавное, простой люд никогда не станет подчиняться слабому и бесхарактерному правителю, и охотно согнёт шею перед диктатором.