"Фантастика 2024-119".Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Горъ Василий - Страница 87

— В общем, на душе такая муть, что нет слов… — мрачно закончила она, вытерла уголки глаз рукавом халата и повесила носик.

Я прикрыл глаза и почему-то представил одного из самых противных представителей купеческого сословия — Михаила Горемыкина, периодически приезжавшего в поместье Рарогов. Да, понимал, что «жених» Валентины наверняка выглядел не пузырьком с сальными волосами, пудовыми щеками, тройным подбородком и тоненькими усиками на верхней губе, но этот образ так и маячил перед внутренним взором.

Поэтому, обдумывая описанную ситуацию с разных сторон, я злился в том числе и на Мишаньку, как его иногда называл батюшка. А через какое-то время вдруг понял, что в рассказе Замятиной не было самого главного — эпитетов, которыми просто не мог не награждать «неблагодарную» дочь, сестру, родственницу и так далее народ, «оскорбленный в лучших чувствах». А эта составляющая могла взбесить ничуть не слабее попытки жениха затащить «невесту» в постель!

Меня аж затрясло от бешенства. И изменения в моем взгляде настолько испугали Замятину, что она мигом оказалась на коленях, вжалась лбом в мою ладонь, лежащую на бедре, и взмолилась:

— Прошу, не мстите им, мой господин! Да, их обуяла жадность, да, они наговорили много гадостей, да, наверняка будут портить мне жизнь дальше, но людей, которые не завидуют, не злословят и не пытаются въехать в рай на чужом горбу, единицы. А я не желаю своим родичам зла!

Я поднял ее с пола, вернул на диван, некоторое время смотрел сквозь заплаканное лицо, а затем почувствовал, что мне не хватает информации для принятия обоснованного решения, и начал задавать вопросы:

— Ты убежала. И наверняка не отвечаешь на звонки. А что дальше? Простишь?

Целительница закаменела лицом и гневно выдохнула:

— НЕТ!!!

— Почему?

— Родители. Меня. Фактически. Продали… — отрывисто ответила она, поняла, что этот ответ меня не удовлетворил, и объяснила подробнее: — Они взяли с Иевлева… ну, с жениха… две тысячи рублей за то, что, что я выйду за него замуж, поселю в своих покоях и помогу заключить эксклюзивный договор на поставку продуктов питания во все поместья Зыбиных! И это при том, что о моей службе знают только то, что она есть!!!

После этих слов проснулась паранойя и заставила обострить разговор:

— Можешь подтвердить свои слова клятвой Даром?

Замятина кивнула, встала и, глядя мне в глаза, выдала убийственную фразу:

— Клянусь Даром, что моя семья фактически продала меня Константину Иевлеву, что я не рассказывала кому-либо о моей службе и отношениях с вами или членами рода Зыбиных, что не нарушала клятву Слуги, что ушла из дому после скандала и что не вернусь туда ни за что на свете!!!

Эмоций, вложенных ею в последнюю фразу, было слишком много, и я невольно сглотнул. А за миг до того, как мысленно сформулировал еще один вопрос, Валя ответила на него сама:

— Мой господин, я рассказала абсолютно все. Опустила только одно — формулировки требований и претензий. А от них колотит сильнее всего, ибо я такого не заслужила!

Ее действительно била нервная дрожь, и на меня снова накатила ярость. Но в этот раз я справился с этим чувством значительно легче, опустился в кресло, подкатил его поближе к Замятиной и поймал ее взгляд:

— Они знают о том, что сегодня ты улетаешь со мной в Италию?

— Нет, конечно! Они знают только то, что я — Слуга Зыбиных.

Я уложил в голове и этот мелкий факт, и уверенность, с которой Валя ответила, поэтому хлопнул ладонями по бедрам:

— Что ж, я услышал все, что хотел, и готов озвучить свое решение. Итак, я не могу не наказать твоих родичей, ибо, оскорбив тебя, они оскорбили род, который счел тебя достойной Службы, и меня, твоего нынешнего господина. Поэтому сегодня к твоим родителям заглянут СБ-шники Зыбиных и выкупят тебя за все те же двести золотых рублей. Причем официально, то есть, заключив контракт и заплатив. И еще: в контракте не обойдется без дополнительных условий — за каждую доказанную попытку твоего очернения, за каждый звонок и за каждое требование встретиться «продавцы» будут платить очень серьезные штрафы…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Честно говоря, озвучивая это решение, я был готов к слезам, просьбам не перегибать палку и так далее. Поэтому злое веселье, появившееся в глазах Замятиной при слове «выкупят» неслабо шокировало. Нет, лицо я, конечно же, удержал. Но последние предложения договаривал чуть менее уверенно, чем собирался. А когда целительница засияла и начала благодарить, вообще выпал в осадок. И пришел в себя только после финальной фразы ее монолога:

— В общем, пусть подавятся своими деньгами, а я буду служить вам еще усерднее…

Кстати, фраза «еще усерднее» заставила вспомнить разговор с Яной и на миг вышибла из колеи. А потом я взял себя в руки, включил голову, сообразил, что как бы Валя ни хорохорилась, но на душе у нее все равно раздрай, а по-настоящему близкими людьми среди Слуг Зыбиных она еще не обзавелась, мысленно вздохнул и озвучил еще одно решение:

— Я тебя услышал. А теперь внимание: через пятьдесят две минуты ты должна стоять возле «Хозяина Леса» со всеми вещами, которые собираешься взять с собой в Италию. Форма одежды… Так, с этим лучше к Яне. Вернее, она тебе вот-вот позвонит и все объяснит. Вопросы?

— Никаких!

— Тогда беги…

…Наряд, выбранный творческим дуэтом дам для Замятиной, пришелся мне по душе: свободный светло-розовый пуловер с небольшим треугольным вырезом эффектно облегал верхнюю половину тела и невольно притягивал взгляд к… хм… содержимому, при каждом шаге упруго колыхающемуся из стороны в сторону, узкие темно-синие брючки из тянущейся ткани позволяли оценить длину и форму аппетитных ножек, а кроссовки на довольно толстой подошве неявно намекали на то, что уже к вечеру мы окажемся в Италии, то есть, переместимся из зимы в начало осени. Да, Валя не забыла и о куртке. Но этот предмет одежды был небрежно переброшен через левое предплечье и не идентифицировался.

Кстати, никаких следов недавних слез и плохого настроения я не нашел — целительница убрала красноту глаз вместе с легкой припухлостью лица и сияла, как весеннее солнышко, поэтому привлекала к себе внимание даже на фоне более молодой, яркой и куда более «выдающейся» Землянички. И пусть Слуга ни на миг не забывала о пропасти между собой и девушкой из главной ветви аристократического рода, так что двигалась чуть позади и не позволяла себе задирать носик, но в общем и целом восхищала. Вот я и высказал то, что думал:

— Заранее сочувствую сотрудникам службы безопасности «Призмы» — при виде вас все посетители-мужчины удавятся от вожделения, женщины от зависти, и беднягам придется таскать гору бездыханных тел к труповозкам!

Зыбина рассмеялась и на ходу послала мне воздушный поцелуй, а Валя благодарно улыбнулась. Молча. И очень удивилась, когда я отобрал у нее спортивные сумки и контейнер с долбанными коктейлями.

Пока я закидывал багаж в соответствующий отсек, наполовину забитый нашей поклажей, девушки самостоятельно загрузились во внедорожник и расслабились. В смысле, Замятина слегка опустила спинку правого заднего кресла, пристроила левое предплечье на подлокотник и вытянула ножки, а Яна начала искать «правильную» музыку. И ведь нашла — пожалуй, самую известную песню группы «О-грех» с двусмысленным названием «Небо в звездах».

Да, текст этой «нетленки» был кривоват и, моментами, завязывал мозг морским узлом, но сумасшедший вокал Дмитрия Ошанина и Илоны Зуевой, невероятно красивая мелодия и фантастическая работа музыкантов давным-давно превратили песню в гимн самой разбитной молодежи страны. В общем, из гаража мы вылетели, аж подпрыгивая от басов и в три голоса подпевая динамикам, вырулили на абсолютно пустую улицу, на которой, судя по слою пороши сантиметров в пятнадцать, снегоуборочные машины не появлялись с вечера, и как следует разогнались. А через пару-тройку минут обратили внимание, что нам «подыгрывают» и светофоры — на всем пути до одного из красивейших торгово-развлекательных центров нашего района — «Призмы» — мы не встряли ни под один красный, хотя, по логике, должны были.