"Фантастика 2024-119".Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Горъ Василий - Страница 362

Старшая Церберша покраснела еще гуще и молча развела руками в знак того, что не слышала даже этого. Я притянул ее к себе, ласково чмокнул в лоб и мягко улыбнулся:

— Вы поставили меня на ноги! Так что перестань комплексовать из-за ерунды и расскажи то, что считаешь нужным.

Тут Незаменимая подобралась, влезла в перчаточный ящик, врубила «глушилку» и развернулась ко мне вполоборота:

— Мой господин, мы, кажется, поняли, по какой причине ваша энергетика приняла только Катю!

Я превратился в слух. И не зря:

— Она, в отличие от Аямэ и Инны, ни разу не засомневалась в том, что мы вас вытащим. Вот и продавливала первостихии при каждом целительском воздействии, тем самым, заставляя последние работать заметно эффективнее, чем у любого целителя ее уровня. При этом не слышала моих требований не тратить Силу впустую и не замечала ваших сопротивлений…

— Слышала. И замечала… — нехотя призналась Гринева, опустила взгляд и смахнула рукавом появившиеся слезы: — Но я видела, что вы умираете, люто ненавидела смерть и не собиралась вас ей отдавать. Кроме того, чувствовала точно такую же ненависть в эмоциях Вали, видела, насколько ее воздействия эффективнее моих, и злилась. Поэтому в какой-то момент решила дублировать ее действия, то есть, работать теми же самыми заклинаниями по выбранным ею областям. А через какое-то время ощутила, что противодействия моим больше нет, начала проявлять инициативу…

— … и стала использовать заклинания, о существовании которых я в тот момент даже не подозревала! — справедливости ради добавила Незаменимая, сделала небольшую паузу и криво усмехнулась: — Скажу больше: теперь, оглядываясь назад, я могу с уверенностью заявить, что без помощи и знаний Кати я бы вас точно не удержала!

Если бы не слезы, появившиеся и в ее глазах, я бы на какое-то время ушел в себя. А так попытался выдернуть Церберш из тягостных воспоминаний немудреной шуткой:

— Что ж, значит, ваша основная задача на ближайшие десятилетия — не заревновать и не передраться!

— Не заревнуем и не передеремся!!! — хором протараторили девушки, переглянулись, хихикнули и, перебивая одна другую, поделились еще одним убийственным признанием:

— За эти полтора месяца…

— … мы научились…

— … вводить наши заклинания…

— … в самый настоящий резонанс!

— Под ним их эффективность…

— … постепенно повышается.

— В середине июня прирост эффективности…

— … составлял процента три-четыре…

— … а к началу июля поднялся до семи-восьми!

— Ого! — восхитился я и «уколол». Обеих: — Здорово. Но такой «резонанс» и ревность лежат в разных плоскостях бытия!

— Так и есть! — согласилась Незаменимая и лукаво улыбнулась: — Но есть нюанс: работа под резонансом позволяет чувствовать эмоции, направленные на пациента. А они у нас абсолютно одинаковые…

…Последние несколько минут поездки приободрившиеся целительницы рассказывали мне об алгоритмах работы созданных ими заклинаний и конечно же, объясняли разницу между ними и их «стандартными» аналогами. Ну, а я не только представлял все, что мне описывали, но и пропускал новое знание через «фильтры» проснувшейся паранойи. Слава богу, в этот раз она ни к чему не прицепилась, поэтому в какой-то момент я предложил Цербершам продать Волконским схемы всех девяти плетений.

Ответ Незаменимой приятно порадовал. Как вложенным порывом души, так и использованным местоимением:

— Нам кажется, что как минимум кроветворение и стерилизацию надо отдавать бесплатно. С условием передачи в свободное обращение.

— Так и сделаем! — решил я, заметил знак, предупреждающий о въезде в зону инструментального контроля КПП Летнего дворца, и на всякий случай дал команду вырубить «глушилку». Потом сдуру включил новенький комм и потерял дар речи от вала уведомлений о пропущенных звонках, полученных, но не прочитанных сообщениях и неоткрытых вложениях.

Разбираться во всем этом добре, естественно, не стал — решил, что свои, при желании, наберут Вале или Кате, а у остальных мое появление на связи вызовет нездоровый энтузиазм. Вот и вырубил устройство к чертовой матери. А через полминуты заметил перед воротами контрольно-пропускного пункта знакомую фигуру, озадаченно хмыкнул и, приняв вправо, плавно остановил машину возле Сергея Геннадьевича, прогуливавшегося вдоль мощной кованой ограды.

Стекло передней пассажирской двери опустил заранее, так что поймал взгляд личного помощника государя и… запоздало сообразил, что в этом облике Рахманинов меня еще не видел! Но мои опасения пропали втуне — он радостно заулыбался, как-то уж очень эмоционально поздоровался и уверенно обратился ко мне по имени-отчеству:

— Лютобор Игоревич, ваша новая внешность пока не бьется с прежней айдишкой, поэтому я послужу вам пропуском-«вездеходом»!

— А с чего вы взяли, что перед вами именно Лютобор Игоревич, а не кто-нибудь еще? — полюбопытствовал я.

Сергей Геннадьевич насмешливо фыркнул:

— Подъехать к Летнему дворцу на «Хозяине Леса», оттюнингованном в ателье «Вспышка», в принципе, способны многие. Но в их внедорожниках не окажется вашей верной тени — Валентины Петровны Волконской-Шаховой!

Я покосился на личико «верной тени», приятно порадовался тому, что Незаменимая никак не отреагировала на не особо завуалированную лесть, и снова поймал взгляд Рахманинова:

— Открою страшную тайну: верных теней у меня целых три: Валентина Петровна, Екатерина Яновна и Варвара Львовна. И пусть в этот раз третью во дворец, к сожалению, не вызвали, факт остается фактом!

— Эх, как же я вам завидую… — притворно вздохнул придворный, поймал взгляд Гриневой, «покаянно» извинился за «непростительную ошибку», но «все-таки» получил прощение и попросил разрешения прокатиться на нашем «тюнинговом монстре».

Прекрасно понимая, что пропуском-«вездеходом» станет лицо Сергея Геннадьевича, Незаменимая уступила ему переднее сидение и перебралась к Кате. А он, запрыгнув на освободившееся место, оглядел интерьер салона, восхищенно поцокал языком, задал несколько вопросов о ТТХ внедорожника, и заявил, что с его навыками вождения гонять на таком готов только в качестве пассажира. Чуть позже, то есть, уже после того, как помог нам «прорваться» на охраняемую территорию, признался, что мечтает как-нибудь наведаться к нам на автодром и пройти хотя бы базовый курс контраварийной подготовки.

Однако приглашение заглянуть в Мякинино в ближайшие выходные нехотя отклонил:

— К сожалению, свободного времени у меня физически нет. Более того, оно не появится как минимум до середины осени — увы, война закончилась только на полях сражений, а боевые действия в международных отношениях в самом разгаре!

— Что ж, значит, заедете тогда, когда закончатся и они — мое приглашение бессрочное… — сочувственно улыбнувшись, сказал я и, следуя его указаниям, заехал в створ въезда в подземный гараж…

…Шарахаться по Летнему дворцу мне не понравилось — все встречные и поперечные, за исключением, разве что, сотрудников Конвоя, смотрели на нас, как на личных врагов, и, судя по взглядам, усиленно искали, к чему бы прицепиться.

Присутствие рядом с нами живого пропуска-«вездехода» только усиливало их недовольство. Ведь Рахманинов сопровождал не их, а нас. Мало того, вел себя так, как будто знал нас сто лет и находился как минимум в приятельских отношениях!

Да, я понимал, что эти самые «встречные и поперечные» не могут не включить в какие-то внутренние расклады появление «непонятных знакомых» у одной из самых влиятельных фигур высшего света, но потихоньку наливался злостью. В приемной государя, в которую мы вошли без двух минут час, это чувство достигло пика, ибо толпа аристократов, дожидавшаяся высочайшей аудиенции, встретила нас о-о-очень недовольными взглядами. Но стоило Сергею Геннадьевичу сообщить секретарю мою фамилию, как в глазах «сильных мира сего» появились сначала недоумение, а затем на редкость неприятный интерес. Хорошо, хоть ожидание не затянулось — не прошло и минуты, как из кабинета Ярослава Третьего вылетел взмокший министр финансов, торопливо натянул на лицо привычную маску и вальяжно пошел на выход. А нам уважительно сообщили, что «Его Императорское Величество» уже ждет.