Изгой - Кеннеди Эль - Страница 77

Кейси хмурится.

– Почему глупо?

– Ну… – Я делаю паузу, подбирая слова. – Я тот, кто всегда знает чужие секреты. Информация – сила, все такое. Она дает тебе контроль. А это оказалось единственным чертовым секретом, который я взломать не смог. Большое полыхающее напоминание о том, что на самом деле никакого контроля у меня нет.

– Контроль – это иллюзия, Эр Джей. – Ее лицо смягчается. – Но я понимаю. Тебя задела не только ложь. Если подумать, все логично. Ты узнаешь чужие секреты, чтобы быть готовым к любой ситуации, так? Чтобы, если что, у тебя было чем ранить других. А вся эта ситуация показала, что где-то там есть секреты, которые могут ранить тебя.

Теперь уже хмурюсь я.

– Ты раздражающе проницательна.

Кейси расплывается в усмешке.

– Прости. Люблю анализировать людей.

– Заметно. – Я поджимаю губы. – Ладно, что еще? Остальная часть анализа?

– Твоего? Да на этом все, я думаю. Но тебе следует кое-что знать про мою сестру. – Голос Кейси становится серьезным. – Слоан ненавидит извиняться, когда она неправа. Большую часть времени она вообще отказывается признавать, будто что-то сделала не так. Так что ей стоило больших усилий отправить тебе все те сообщения.

Я тоже мрачнею.

– Может быть. Но это не оправдывает того, что она собиралась мне соврать.

– Конечно нет. Хотя, если это имеет значение, я не уверена, что она бы действительно поддержала ту ложь. Вполне могла передумать и сказать тебе потом. В любом случае покаяние дается ей тяжело. Она знает, что ошиблась, и несколько дней подряд пыталась с тобой поговорить. По крайней мере, ты мог бы ее выслушать. – Кейси пристально смотрит на меня. – Ну, знаешь, как она выслушала тебя, когда ты лоханулся.

– Это другое.

– Разве?

– Да. Я просто… – Раздосадованно рычу. – Я все еще так зол. И ревную. Знаю, что бесполезно, но это ничего не меняет. Я это не контролирую.

– Бесполезно, да, но тебя можно понять. Вопрос тут в том, способен ли ты двигаться дальше. Что важнее, эти чувства или люди?

Такой простой вопрос, а меня словно в живот ударили. Она права. Неужели мои злость, ревность и стыд важнее для меня, чем Слоан? Эти эмоции пройдут, и я буду рад избавиться от них. Но люди… хочу ли я потерять еще и единственную девушку, которую я когда-либо любил?

Черт. Кейси куда взрослее, чем Слоан, кажется, считает, но в то же время она слишком привыкла видеть младшую сестру кем-то, кого ей нужно нянчить. Не могу ее винить после всего, что они пережили.

– Надо было нам раньше пообщаться, – говорю я Кейси. – Ты клевая.

– Разумеется. – Она кокетливо улыбается, внезапно становясь похожей на сестру. – И да, слушай, я не буду притворяться, будто Фенн не совершает проступков. У него за плечами много всякого, за что ему стоит ответить. Но он не плохой. Даже если он сам не всегда в это верит.

– Ага, да, спасибо за…

– Подожди ты отмахиваться. – Мы останавливаемся под деревом, и собаки плюхаются в грязь, чтобы напиться воды, которую Кейси льет им из бутылки. – Фенн очень долго был одинок. Я знаю, что это такое, когда твоя мама погибает и вся семья разваливается. Он был потерян, а потом вдруг появился ты, и ему понравилось иметь брата. Он так сильно хотел подружиться с тобой, словно это была самая важная вещь на свете.

Знает она, как все приукрасить. Она так описывает Фенна, что мне начинает казаться, будто я пнул щенка.

Если честно, я его понимаю. Я никогда не думал, будто теряю что-то из-за того, что у меня нет никакой семьи, кроме мамы. И одиноко мне никогда не было. Наверное, когда-то я просто научил себя не поддаваться подобной слабости. А потом он завалил меня дружбой и, видимо, заодно научил одиночеству. Сильнее, чем я готов признать.

– Просто подумай над этим. Нельзя же простить только одного из них, – подмечает она с легкой усмешкой.

– А кто сказал, что я собираюсь кого-то прощать? – возмущаюсь я.

– Ну же, Эр Джей. Дай им хотя бы шанс извиниться. Особенно моей сестре. У нее к тебе реальные чувства, а это о-го-го какое событие. Уж не знаю, что она тебе рассказывала, но я никогда не видела, чтобы она так витала в облаках из-за парня. Всякие милые сердечки и бабочки – это не в ее стиле.

Это вызывает у меня улыбку. Да. Слоан всегда сложно было прочитать. Держит карты за пазухой, не дай бог показать кому-то хоть долю искренних эмоций. Команда археологов могла бы прокопать многокилометровую шахту через ее сарказм и так и не добраться до более твердых пород.

– Я думаю, для нас обоих все было по-настоящему, – соглашаюсь я.

– Значит, ты знаешь, что ей не все равно. – Кейси пожимает плечами. – Мы почти не знакомы, это правда, так что у тебя не так много причин меня слушать. Но вот тебе одна: если хоть какая-то часть тебя сейчас хочет говорить с ней, а не со мной, то послушай эту часть. Громкость только усилится. Когда станет оглушительной, может быть уже слишком поздно.

Я сглатываю вставший в горле ком. Все то, что она сейчас сказала, я мысленно кричал сам себе уже несколько дней. Подавись своей гордостью и дай ей извиниться. Попроси прощения за то, что наговорил.

Я столько часов провел, убеждая себя, что извиниться – все равно что признать поражение. Но кого, черт возьми, волнует поражение, если воюю тут только я? Какая разница, прав ли я, если я останусь один? Типа, ну да, молодец, ты всех их победил и сидишь теперь в темном углу, пока они живут дальше. Что может быть более жалким, чем человек, который последний помнит, из-за чего вообще все поссорились?

Я наклоняюсь и целую Кейси в щеку, что она мне со смущенным смехом позволяет.

– Ты хороший человек, – искренне говорю ей я. – Сделай себе одолжение, не связывайся с такими козлами, как я.

– Если что, – говорит она через плечо, пока собаки прогоняют ее в сторону дома, – Слоан бегает на стадионе.

Глава 51. Слоан

Почти во всех аспектах моей жизни повторение вызывает у меня мигрень. У меня никогда не хватало терпения на уроки игры на фортепьяно или изучение французского. Я скриплю зубами, когда папа хочет посадить нас смотреть те же самые рождественские фильмы, которые мы смотрели уже сто раз.

Бег – исключение. На треке бесконечные круги превращаются в медитацию. Белый шум. Так обычно дети засыпают в машине. Когда я бегу, мой мозг переключается на автопилот, и я практически засыпаю под звук подошв, ударяющихся о прорезиненную поверхность.

Так что когда я заканчиваю последний круг и натыкаюсь на призрака, ждущего меня на трибуне, я и понятия не имею, как давно он там сидит. Пока бежала, даже не запыхалась. Зато теперь мои легкие схлопываются, и я не могу добиться от мозга решения, среагировать мне на это вторжение или же проигнорировать.

Побеждает любопытство.

– Ты что тут делаешь? – спрашиваю я Эр Джея, силой давя в себе надежду. Откуда я знаю, может, он пришел еще раз на меня наорать.

– Я только одно хочу знать, – говорит он, оперевшись локтями о колени. – Вы хоть предохранялись?

– Ты издеваешься? – Собираюсь уходить.

– Да, немного. – Он улыбается сам себе. – Мне надо было с чего-то начать разговор, и это лучшее, что я смог придумать по дороге сюда.

– Знаешь, ты даже на одну десятую не такой смешной, как тебе кажется.

Его губы все еще дрожат.

– Даже если так, все равно очень даже смешной.

Очень даже невыносимый, я бы сказала. Но мой пульс, разумеется, при виде него пускается в пляс.

– Если это все…

– Нет, не все. Эй. – Он спрыгивает с трибуны и равняется со мной по другую сторону ограды. – Твоя сестра, считай, загнала меня в угол и сказала поговорить с тобой, если мне жизнь дорога. С ней был отряд бандюков. И какой-то одноглазый мужик? Очень страшно.

Кейси. Ну, конечно. Моя сестра никогда не может просто взять и сдаться.

Я скрещиваю руки на груди и прошиваю его ледяным взглядом.

– Ну, давай. Говори. Или ты все еще отписан?

Ему хватает совести выглядеть пристыженным.