Моя простая курортная жизнь 4 (СИ) - Блум М. - Страница 7

— Смотрю, алкоголь-то меняет сознание… Ладно, пошли, сейчас там самое интересное начинается. Время девственниц закончилось, — и потянула меня обратно в дом.

Игра без Даны и Влады пошла уже совсем пошло. Сравнение интимных подвигов продолжалось, только теперь они становились все изощреннее.

— У меня никогда не было секса при других людях…

— Я никогда не трахался с близняшками…

— У меня никогда не было групповушки…

— Тройничка, что ли? — пьяно уточнил кто-то.

— Не, больше пяти человек…

Я пил уже не пропуская ни одного хода, офигевая от каждой новой фантазии, которая для большинства здесь была реальностью.

— У меня никогда не было групповушки при других людях…

В оставшуюся часть вечера я узнал, чего еще в жизни не делал, и вовсю недоумевал, где они всем этим занимались. Я даже понять не мог, врут они или реально все говорят правду, но горько почему-то становилось мне. Куда ни посмотри, такое ощущение, что вокруг собралась компания порноактеров-развратников со столетним опытом — и сколько бы я ни трахался, на их фоне все равно останусь монахом-девственником. Так же, как до этого напивалась Дана, после ее отъезда напивался я — потому что теперь уже на каждое «никогда не» мне оставалось только молча бухать.

Зато Валентина вообще не пила, рассеянно крутила бутылку в руке и сидела со все более мрачным фейсом. А была ли хоть какая-нибудь сексуальная девиация, которую она еще не делала? Пока еще никто не нашел такую. Если бы в этой игре был победитель, им бы точно стала она. Вот только сомневаюсь, что это сильно почетно.

— Я никогда не разговаривал с человеком, которого в этот момент кто-то трахал, — изрек кто-то. — Ну в смысле, не я…

Я выпил — многие нет. Серьезно? Вы как вообще беседы ведете?

— У меня никогда не было с сестрой…

Даже на этом моменте кто-то НЕ выпил. Оставалось только с мамой — но таких вариантов, к счастью, не предлагалось. Хотя, возможно, здесь нашлись бы и такие.

— У меня никогда не было с бабушкой…

Да е-мое. И ведь опять был тот, кто не выпил.

— Реально, что ли?

— Не, ну не со своей, — отозвался любитель бухать ногами кверху, — просто с бабушкой…

Что, помог как-то грядки вскопать и тебя отблагодарили? Следом в гостиной раздался взрыв хохота, и парочка ладоней одобряюще похлопали меня по плечам. Я что, сказал это вслух? Но в тот момент разницу между вслух и про себя я уже не чувствовал.

Конец игры я вообще не помню. Помню только, как Валентина — похвально трезвая — уже в глубокой ночи подвела меня к своей раздолбанной машине — со словами, что обещала Инне позаботиться обо мне.

Всю дорогу меня зомбировала качающаяся вокруг шеста девчонка на лобовухе. Брелок был как маятник у гипнотизера, глядя на который, я улетал мозгами — и лишь фразочки хозяйки авто время от времени возвращали меня в сознание.

— Воу-воу, только здесь не блюй! Тачка, конечно, дерьмо, но не до такой же степени…

А потом я снова улетал в небытие, где ее голос странным образом сливался с кряхтением ее больного мотора.

— Бу-бу-бу… ба-ба-бу… я так старалась, но вечеринка все равно дерьмо… бу-бу-бу… а я сохну по Мишелю… ба-ба-ба…

— Эй, ты где там вообще? — выдергивая в реальность, оторва потрясла меня за плечо. — Просыпайся уже! Слышал, что я сказала?

— Что сохнешь по Мишелю…

— Чего? — фыркнула она. — Я сказала, что привезла твое пьяное тело к твоему дому! Твоя остановка, маленький принц, пора выходить…

И правда, мы уже были около моего дома. Интересно, а его она так же привозила? Или у него была вип-доставка с минетом после доставления?

— Можем прямо здесь в машине, — задев что-то локтем, я повернулся к ней. — У меня никогда не было машине…

— Да ты в таком состоянии даже ширинку не найдешь, — оторва со смешком отодвинула меня. — Все, тело, иди домой отсыпайся!

— Динамщица, — бросил я, выбираясь из скрипящей тачки.

Ее владелица расхохоталась.

— Да, так меня еще не называли! Ну а мой тебе совет: иди сразу спать, чтоб без подвигов, — и, кашлянув мотором напоследок, умчалась в ночь.

Я же вошел в тихий темный дом, ступил на лестницу — и словно куда-то провалился. Все, что происходило дальше, я видел будто от третьего лица — как добрался до пролета между своей мансардой и этажом Полины, остановился там, а потом решительно развернулся и направился к ней.

Скрип двери пронесся по уютной комнате с большой двуспальной кроватью, на которой в полном одиночестве спала моя красотка постарше. Тонкая маечка аж натягивалась на пышной груди, короткие шортики открывали сочные бедра. Одна рука под щекой, другая между ножек, как бы намекая, чем бедняжка занималась перед сном. Несчастная, недолюбленная, недотраханная…

— Ромк, а ты чего? — Полина вдруг распахнула глаза и озадаченно уставилась на меня.

— Тише, — сказал я, захлопывая дверь за собой, — мужик пришел!..

Ep. 69. Всем, кто меня продинамили

Голова утром трещала нещадно, а солнечный свет, падавший со всех сторон, даже со стеклянного потолка моей мансарды, безжалостно резал глаза. В воздухе стоял невыносимый запах перегара, будто тут живет пропойца. На миг я даже подумал, что вернулась Арина, потому что только у нее в комнате висел такой смрад. Но Арины здесь не было — несло сейчас от меня.

Мои брюки и свитер комком лежали на полу, там же валялась целая гора пуха, как будто порвалась подушка, а сам я в майке, трусах и почему-то одном носке раскинулся на не расправленной кровати. Хм. А как я вообще тут оказался? Этот момент я точно не помню. Помню, как Валентина довезла меня до ворот и, обозвав пьяным телом, отправила в дом. А дальше я переступил порог, схватился за лестницу — и словно провалился в черную дыру. Ну ладно. По крайней мере, не натворил никаких глупостей.

Приняв душ и немного приведя себя в порядок, я спустился вниз к завтраку. Полина вовсю гремела на кухне тарелками — сегодня не в коротких шортиках как обычно, а в свободных спортивных брюках, так что глазу даже не за что было зацепиться.

— Проснулся, — она с суровой моськой повернулась ко мне. — Охреневший алкоголик!

— А?

— А? — передразнивая, эхом отозвалась красотка. — Извиняться будешь или как?

— Ну прости, — сказал я, потирая все еще трещавшую голову, — немного поздно вчера пришел.

— И это все, за что ты хочешь извиниться?

— Ну немного выпил, — я развел руками.

Хотя разило от меня с утра так, как будто совсем не немного.

— То есть ты считаешь, что это все? — она недобро махнула половником.

— А что, было что-то еще? — уточнил я, падая на стул.

— То есть ничего не помнишь, да? — ее глаза грозно прищурились. — Алкогольная амнезия — это ж так удобно!

— Но я правда не помню. Что ты от меня хочешь?

— А ты поднапрягись да вспомни, — с нажимом посоветовала Полина, — что было, когда ты пришел поздно и пьяный!

А что было-то? Она мне что-то выговорила, я ей нагрубил? Реально не помню. В поисках ответа я скользнул глазами по сторонам и кое-что вспомнил — как зашел в дом, задел вазу в углу и сбил ее на пол. Хотя ночью мне казалось, что шел я четко, ровно и уверенно — это ж какой траекторией надо было брести.

— Ну вазу разбил. Бывает. Новую куплю.

— Вазу… — половник, по ощущениям, целился мне в голову. — А что в моей комнате было не помнишь?

— В твоей комнате?

А что я вообще делал в твоей комнате? Перед глазами вдруг всплыли полумрак, белеющая в нем кровать с одинокой красоткой, тонкая маечка на пышной груди, короткие шортики на сочных бедрах — и офигевшие глаза Полины, когда я пьяно полез к ней.

— Рома! — воскликнула она.

— Тссс, — я приложил ей палец к губам, — мужик пришел!

А дальше одна моя рука схватилась за ее сиськи, а другая…

Блин.

— Что, начал вспоминать? — проворчала моя управляющая, сурово сложив руки на груди.