Коллекционер (СИ) - Коткин Андрей - Страница 34

Дальше было делом техники. Забежал в номер. Кстати, в самом деле, хоть по площади комнатка оказалась и совсем невелика, но обстановка в ней выглядела «дорого, бохато». Так вот, забежал в номер, откинул край покрывала, выковырял из горлышка кувшинчика туго забитую туда пробку и… остановился.

Признаться, до самого последнего момента не покидали некоторые смущающие мысли. Ну, помимо того, что была довольно высокая вероятность, что генерал или его спутница могут сразу обнаружить следы моей диверсии (мокрая постель на ощупь — она обычно довольно хорошо определяется), еще и совесть грызла. Явно же крайним назначат того мужика, который отвечает за порядок в этой комнате. А он ни в чем не виноват.

Так вот… из-за чего я остановился. А просто внезапно обнаружилась иная, гораздо более надежная цель для диверсии. Понятие «дорого, бохато» тут включало, помимо бутылки охлажденного вина… предоставление презервативов. Две очень ярких и сразу узнаваемых коробочки красовались на прикроватном столике, ожидая своего счастливчика.

И таки снова: здесь вам не там. Это в прошлом, технологически развитом мире презервативы выпускались миллиардами и были доступны всем и каждому. Тут, хоть для контрацепции и существовали специальные тоже очень недешевые артефакты, но алхимически обработанные изделия из кишок баранов дополнительно защищали от целого букета срамных болезней и стоили в местной аптеке довольно приличных денег. А еще очень мне на руку оказался тот факт, что коробочки с презервативами здесь не заклеивались наглухо!

Отогнутое покрывало было немедленно возвращено в свое первоначальное положение, а внутрь презервативов я капнул буквально по несколько капель своего средства. Оно еще и на ощупь точно незаметно будет: дорогие эксклюзивные презервативы тут тоже обрабатывались смазкой.

А потом я точно также незаметно покинул данную обитель разврата.

И таки мне очень-очень хотелось посмотреть на результаты диверсии. Не зря в книжках пишется, что преступники часто возвращаются на место своего преступления. Впрочем, с этими вредными позывами своей души я вполне успешно справился. Удовлетворился созерцанием раскабаневшей туши генерал-майора Спесивцева в раздевалке. Точнее, и на него бы ни в коем случае глазеть не стал, но что делать, если к тому времени, когда я пришел переодеваться, он уже тоже прибыл и даже успел раздеться догола. Хорошо еще, что все его внимание было занято его приближенными, на какого-то пацана в другом конце довольно просторной раздевалки он даже и краем глаза не взглянул.

Интерлюдия от лица мадмуазель Зизи (Залинды аль Кухруаши, старшего сердара сумеречной стражи Египетского султаната)

Когда мое непосредственное начальство, да поразит Иблис лишаем его сверкающую лысину, назначило мне новое место службы где-то в аккурат за самым краем теплых земель, я не слишком-то и возмущалась. Во-первых, в нашем тайном ведомстве подчиненный, вслух выражающий свое недовольство перед начальством, рискует встретить следующий день наглухо зашитым в сырую коровью шкуру (не хотелось бы на себе ощутить, как сжимается та шкура, подсушиваемая нашим африканским палящим солнышком), а во-вторых, не такое уж это и большое горе. Северные варвары щедры и падки на чернокожих женщин моей расы. Если в ремесле, служащем прикрытием моей основной деятельности, все сложится удачно, на покой я смогу уйти весьма обеспеченной дамой.

— Я выбираю эту вот шоколадку! — Возгласил мой сегодняшний клиент, шлепнув меня с размаха по голой заднице. Не то, чтобы мне нравилось, когда меня вот так бьют, но за те денежки, что мне сегодня заплатили, я готова стерпеть и не такое. Опять же, военные летуны. Моему далекому начальству, возможно, будут интересными их разговоры, тем более, что меня облюбовал, похоже, как раз их самый главный начальник.

Впрочем, пока особых разговоров не последовало. Этот грубиян просто, ухватив меня за руку, потащил за собой, в сторону изящно украшенной двери, изготовленной из дерева сапели. Даже на секунду в душе потеплело: около родительского дома росло подобное. Высоченное! Вся в пахучей смоле перемажешься, пока долезешь до его вершины.

Однако нашла время вспоминать о доме. Уже в какой-то мере распаленный белокожий самец толкнул меня на кровать, сам тяжело рухнув следом. Ну, эта игра мне хорошо знакома, женщин-агентов сумеречной стражи учат на совесть….

А вот незащищенный секс нам не нужен. Хоть у меня и вшит под лопаткой миниатюрный изумруд, защищающий от наступления нежеланной беременности, от всяких нехороших болезней он не спасает. Потому черной мамбой выскользнула из-под порядком уже возбужденного мужчины, ухватив со стола одну из двух выложенных там коробочек. Приоткрыла, вытянув кончиками пальцев заранее скатанный в колечко чехольчик.

— Что, опять? — Недовольно вопросил клиент. — Ну, никакого же удовольствия от процесса в этой самой кишке. Все равно, что ванну в кителе принимать, право слово. Что, не понимаешь меня, чурка ты черномазая? Ладно, надевай. — Он со стоном перекатился на спину, подставляя мне свой вздыбленный агрегат.

Поскорее раскатала по его члену столь необходимое в моем деле изделие. Хорошо, что клиент все же такой послушный. Некоторые мужчины в подобных случаях запросто могут и заартачиться. Ну, ничего, сейчас я сотру с твоего лица гримасу недовольства, мой лев. И кстати, русскую речь я отлично понимаю, наш отрядный шаман смог передать мне знания языка в полном объеме. Другое дело, что не спешу извещать об этих своих знаниях окружающих. Находясь рядом с мужчинами, считающими тебя абсолютно безъязыкой, можно услышать гораздо больше всяких полезных сведений.

Однако какой темперамент! Нет, до наших мужчин, конечно, не дотягивает, но старается изо всех сил. Обниму-ка я его покрепче.

Совершенно неожиданно у клиента что-то произошло. Он задергался, принялся вырываться из моих объятий, неловко повернувшись, после того, как я его отпустила, скатился с меня, а следом и вообще с кровати. И так, сидя на полу, принялся, вопя в голос, что-то делать со своим членом. Я приподнялась на локте, окинув взглядом этого странного самца. Аж даже мне больно стало: мой клиент, обхватив свой член обеими руками, похоже, стараясь оторвать его с корнем. И зачем, спрашивается, вообще меня нанимал, если теперь за одно только прикосновение к моему лону так жестоко себя наказывает? Блин! Ну, вот только буйного сумасшедшего мне тут не хватало! Иблис! Да его спасать срочно требуется!

Тоже завопив во все горло, призывая визгом окружающих к себе на помощь, я кинулась к этому несчастному, хватая его за руки в попытке помешать окончательно себя травмировать.

Дверь в нашу комнату распахнулась. На пороге возник один из обнаженных спутников моего клиента. Я повернулась, демонстрируя ему картину его сошедшего с ума начальника. Похоже, зря я это сделала. Увидев мои окровавленные руки (кровь из члена безумца в последнюю минуту уже текла очень обильно), этот болван сделал совершенно неправильные выводы.

— На помощь! Эта проклятая негра оторвала его превосходительству его член! — Заорал он, после чего, ни секунды не медля, запустил в меня узконаправленным пространственным штормом.

Разумеется, из двух бед, немедленной, довольно мучительной смерти и раскрытия меня в качестве полноценного мага, я выбрала второе. Сначала отразила спонтанное и не очень сильное заклинание, а потом комплексным заклинанием из магии звука и ментальной магии обратила всех собравшихся возле двери в паническое бегство. Не знаю, получится ли у меня бежать из страны, но я попытаюсь.

Конец интерлюдии.

Как же я ругал себя за это спонтанное, совершенно непродуманное действие. Даром, что по результатам моей шуточки в адрес генерала Система мне прислала бонус: Ловкость +1. Нисколько этот бонус меня не успокоил, скорее даже наоборот. Слишком поздно я сообразил, что подобную диверсию уже можно воспринять и не только в качестве довольно жестокой шутки, но и за вполне злонамеренное покушение на здоровье довольно высокопоставленного военного чина. А это совсем даже не шутки! И мой юный возраст вовсе не является в данном случае хоть каким-то смягчающим обстоятельством. На Руси в законах вообще нет разделения степени наказания по возрасту преступника. Виновен? Отвечай.