Стальная принцесса - Кент Рина - Страница 8

– Хм. – Улыбка Эйдена не дрогнула, во всяком случае, она стала шире. – Тогда ты, должно быть, слышал, что Эльза моя.

Мои глаза расширяются.

– Я не…

– Я плохо реагирую на тех, кто угрожает тому, что принадлежит мне, – Эйден обрывает меня. – Если ты это понимаешь, добро пожаловать в КЭШ.

– Я же говорила тебе, что я не… – Слова застревают у меня в горле, когда губы Эйдена прижимаются к моим.

Он хватает меня за челюсть жесткими пальцами и сильно сжимает. Он пытается заставить меня открыть рот.

Я сжимаю губы в тонкую линию и царапаю его грудь ногтями.

Он будто ничего не чувствует. Даже когда я царапаю его ключицу.

Другой рукой он обхватывает мой затылок, заключая меня в тиски. Он прижимает меня вплотную к своей твердой груди, останавливая мои руки и сопротивление.

Это его способ сказать мне, что я не могу перед ним устоять. Что, если он захочет, может пресечь любую из моих попыток.

Я подобна волне – какой бы высокой или неистовой ни была, я всегда разобьюсь о неподвижную скалу на берегу.

Потому что эта скала – место, где такие волны, как я, встречают смерть.

Когда я все еще не поддаюсь, Эйден прикусывает мою нижнюю губу так сильно, что я удивляюсь, как она не начинает кровоточить.

Я всхлипываю, но держу рот на замке.

Часть моего тела тает, желая трения.

Чего-нибудь.

Но эта часть – гребаная идиотка.

Вот почему я проигрываю битву с этой чертовой скалой.

Я пытаюсь оттолкнуть его, но он полностью контролирует меня, опустошая мой рот.

Поцелуй – это не только требование, но и наказание.

Это грубая сила и синяки без капли нежности.

Не то чтобы Эйден проявлял нежность, но раньше он, по крайней мере, обманывал меня.

Раньше он старался быть нежным.

Но маска сброшена, и теперь он показывает свое истинное лицо.

Он играет в настоящую игру.

Но для того, чтобы вступить в бой, нужны две армии.

Я прикусываю его губу в ответ так сильно, как только могу. На моем языке появляется металлический привкус.

Эйден на мгновение останавливается, застигнутый врасплох. Я пользуюсь моментом его замешательства и отталкиваю.

Из уголка его рта сочится кровь, и я стараюсь не смотреть ему в глаза.

Я заставила его истекать кровью.

Я заставила Эйдена Кинга истекать кровью.

Я все еще чувствую металлический привкус на языке, застрявший между губами и зубами.

Непреодолимое желание вымыть руки переполняет меня ни с того ни с сего. Мне требуется все мужество, чтобы не сбежать отсюда.

Если я это сделаю, Эйден подумает, что я убегаю от него, а я обещала, что больше никогда этого не сделаю.

Он медленно вытирает небольшую ранку большим пальцем, а затем смотрит на кровь так, словно это чудо.

Или проклятие.

– Между нами все кончено, Кинг, – объявляю я достаточно громко, чтобы услышали все, кто нас окружает. – Перестань быть надоедливым бывшим.

Вокруг нас раздается несколько вздохов.

Пока он все еще смотрит на кровь на своем большом пальце, я толкаю его плечо своим и ухожу с высоко поднятой головой.

Глава седьмая

Эльза

Ким и Нокс догоняют меня, когда я бегу по улице прочь от дома Ронана. Они тоже решили уйти.

Я благодарна Ким за то, что она не задает вопросов и просто остается рядом со мной на заднем сиденье, пока Нокс везет нас домой.

Как только я оказываюсь перед своим домом, Ким пересаживается на пассажирское сиденье и опускает стекло.

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я осталась на ночь? Мы можем посмотреть какой-нибудь дурацкий ромком.

– Ты нужна Киру больше, чем мне.

Она вздрагивает, затем прячет это движение за улыбкой.

– Напишешь мне?

– Еще бы. – Я наклоняюсь, чтобы встретиться взглядом с Ноксом. – Спасибо за все, Нокс, и прости, что так вышло.

– Ты не сделала ничего плохого. – Он подмигивает, и машина оживает.

Я стою на пороге, запахнув пальто на груди, пока «Рендж Ровер» Нокса не исчезает.

– Я вернулась, – говорю я, ни к кому не обращаясь, и вхожу внутрь.

В доме пусто и… холодно.

Как и всегда, когда тети и дяди в нем нет.

Возможно, мне стоило побыть эгоисткой и попросить Ким остаться на ночь.

По какой-то причине я не хочу оставаться одна этим вечером.

Оказавшись в своей комнате, я снимаю пальто и бросаю его на стул у письменного стола, открываю балкон, а затем падаю на кровать головой вперед.

С тех пор как я ушла с вечеринки, мне на грудь давит какая-то тяжесть. Это заставляет меня чувствовать себя так, словно мне тесно в собственном теле.

Сегодня вечером я победила.

Я не только остановила Эйдена, но и унизила его перед всей школой так, как никто не смел раньше.

В конце концов, он король. Никто не осмеливается смотреть ему в глаза дольше пяти секунд, не говоря уже о том, чтобы проявлять неуважение, пока все студенты находятся в пределах слышимости.

Но я это сделала.

Я выиграла.

Тогда почему я не испытываю чувства триумфа? Во всяком случае, внутри пусто.

Перекатываясь на спину, я смотрю через балкон на улицу.

За окном едва заметно моросит, но я чувствую это всеми фибрами души. Запах земли после дождя наполняет мои ноздри, и у меня вырывается вздох.

Я достаю телефон и набираю в строке поиска Гугл «смерть Алисии Кинг».

Появляется несколько статей. Все они утверждают, что Алисия погибла в автокатастрофе. Ее разбитая машина была найдена у подножия скалы. В отчете коронера говорится, что смерть была долгой и мучительной. Поскольку место пустынное, а в тот день шел дождь, людям потребовалось некоторое время, чтобы найти ее.

Я сглатываю, мои пальцы зависают над экраном телефона.

Что она чувствовала в те часы, когда медленно умирала в своей машине?

Больно даже представлять это.

Некоторые репортеры предполагают, что у нее были суицидальные наклонности, а «Кинг Энтерпрайзес» просто маскирует это как несчастный случай.

Они также предполагают, что Джеймс Кинг, старший брат Джонатана и отец Леви, который, как сообщалось, погиб в результате несчастного случая четыре года назад, на самом деле умер от передозировки.

Если это правда, то Джонатан играет большую роль в средствах массовой информации, раз его семья выглядит такой могущественной и лишенной слабостей.

Я возвращаюсь к статьям об Алисии и смотрю на ее фотографии. Она была миниатюрной, с темно-каштановыми волосами и черными как смоль глазами. Даже черты ее лица такие крошечные, что их невозможно различить.

Она похожа на девушек из старинных фильмов. Утонченных, элегантных и с загадочной улыбкой.

– Что на самом деле с тобой случилось, Алисия? – шепчу я ее фотографии. – Как получилось, что ты оказалась с таким мужчиной, как Джонатан?

За исключением маленькой красивой родинки сбоку от правого глаза, Эйден совсем на нее не похож. Он определенно копия своего отца.

Даже после того, как я увидела ее фотографии, они ничего не вызывают в памяти.

Мои глаза пробегают по статье, и я останавливаюсь. Несчастный случай с Алисией произошел за день до пожара, унесшего жизни моих родителей.

Нет.

Это, должно быть, совпадение.

Алисия умерла в Лондоне. Мы жили в Бирмингеме.

Мама и папа ни за что не могли убить ее, как Джонатан сказал Сильвер.

Я ввожу имена своих родителей в строку поиска: Джон Стил и Эбигейл Стил.

Никаких фотографий или статей не выходит. Даже статья, которую я прочитала несколько недель назад о домашнем пожаре, исчезла.

Это… странно.

Ну, мои родители были не так важны, как Алисия Кинг или Джеймс Кинг.

Я просматриваю галерею своего телефона и нахожу фотографию мамы и тети, сделанную старым полароидом.

Пожар уничтожил все, что было у родителей. Эта старая фотография – единственное, что у меня осталось. Я украла снимок у тети несколько лет назад.

На самом деле тетя не любит говорить о моих родителях или о чем-то еще из прошлого. Она всегда твердит, что мне лучше поберечь свою энергию для будущего.