Стальная принцесса - Кент Рина - Страница 2

Эти монстры забирают все, что хотят.

Чья-то рука тянет меня за рукав, вытаскивая из воды. Мои губы изгибаются в улыбке.

Он здесь ради меня.

Он всегда будет здесь, рядом со мной.

Конечности и легкие подводят меня. Я даже не могу открыть рот, чтобы вдохнуть.

Я ничего не могу сделать, кроме как закрыть глаза и плыть по течению.

Мои глаза приоткрываются, и в ноздри ударяет запах антисептика.

Кажется, целую вечность я смотрю в белый потолок, позволяя этому запаху просачиваться повсюду вокруг и внутрь меня.

Должно быть, это больница.

Почему я в больнице?

Я слишком дезориентирована, чтобы вспомнить, что произошло до того, как меня привезли сюда.

Что-то о…

Может ли это быть?..

Я хлопаю себя рукой по груди, но не чувствую повязки.

Ладно, значит, дело не в операции на сердце.

Я исследую свой разум в поисках ответов, но чувствую головокружение. Все это похоже на гигантскую черную головоломку, но нет кусочков, которые можно было бы сложить вместе.

– О, милая. Ты пришла в себя. – Ломкий голос тети доносится до меня с порога, прежде чем она появляется у кровати.

Ее рыжие волосы собраны в пучок, а сама она одета в черный брючный костюм. Бледность ее лица настораживает больше, чем обычно.

– Тетя… – Я замолкаю из-за хрипоты в своем голосе и прочищаю горло. – Что произошло?

Я пытаюсь сесть, и тетя помогает мне, поправляя больничную койку и подкладывая подушку мне под спину. Я смотрю на иглу, воткнутую в мои вены, и под кожей начинается зуд.

Я отрываю взгляд, чтобы сфокусироваться на тете.

Она садится на край кровати, между ее бровями пролегает морщинка.

– Ты не помнишь?

– Я шла на автостоянку, а затем…

Родители Эльзы убили его мать. Единственная причина, по которой Эйден взглянул в сторону этого монстра, – это заставить ее заплатить за грехи своих родителей.

Я несколько раз моргаю от вспыхнувших в памяти слов Джонатана Кинга.

Это сон.

Это не может быть правдой.

Чем больше я отрицаю это, тем сильнее воспоминания обрушиваются на меня. Они подобны бурлящей воде, которая поглотила меня и лишила возможности дышать.

Я делаю глубокий вдох.

Но ничего нет. Воздуха нет.

Я не могу дышать.

– Один из твоих одноклассников нашел тебя в бассейне. Ты не дышала, и школа вызвала скорую помощь…

Тетя продолжает говорить, но мне трудно дышать. Что-то тяжелое врезается в мою грудную клетку и легкие.

Я сжимаю кулак на больничном халате и бью себя в грудь снова и снова.

Удар.

Удар.

Удар.

Дыши.

Дыши, ты, глупое создание.

– Эльза! – кричит тетя, ее голос срывается. – Ч-что случилось?

Удар.

Удар.

Удар.

Чем сильнее я бью, тем тяжелее мне становится дышать. Воздух не поступает внутрь и не выходит наружу. Я сейчас задохнусь.

Точно так же, как в воде, я просто перестану дышать.

Это конец.

– Эльза!

Голос тети становится дрожащим и ломким. Она пытается схватить меня за запястье, но не может. Ничто не мешает мне наносить удары снова и снова.

Стальная кровь течет в твоих венах.

Ты мой шедевр, Эльза.

Моя гордость.

Мое наследие.

Комната наполняется шумом. Я едва различаю голос дяди. Крики тети. Врачей. Медсестер.

Кто-то разговаривает со мной. Перед моими зрачками вспыхивает ослепительный свет.

Удар.

Удар.

Удар.

Убирайся.

Сильные руки удерживают меня, но я не могу перестать бить. Они связывают мне запястья, и ткань врезается в кожу.

Они что-то говорят мне, но я ничего не слышу из-за шума в ушах.

Теперь все кончено.

Все кончено.

Я кричу, перекрывая все звуки в комнате.

Убирайся!

Убирайся из меня!

Игла протыкает мою кожу.

Ой.

Мои руки опускаются, и движения замедляются.

Глаза закатываются к затылку.

Все кончено.

Все это.

Теперь ты доволен, монстр?

Глава третья

Эльза

Когда я снова просыпаюсь, тетя и дядя сидят по обе стороны от меня.

Глаза тети опухли, как будто она плакала, пока вытирала мою руку мягкой влажной тканью. Это успокаивает, даже убаюкивает.

Я хочу закрыть глаза и вернуться в пустоту, из которой только что вышла.

Там так тихо. Так тихо, что я ничего не вижу, ничего не обоняю и ничего не чувствую.

Здесь же антисептики и моющие средства окружают меня со всех сторон.

Я ненавижу этот запах. Это напоминание о моей операции и о том, насколько я ненормальная.

Я собираюсь вновь провалиться в сон, когда замечаю что-то на коже тети. Рукава ее куртки задираются, обнажая царапины на запястье.

Мой безумный взгляд перескакивает на дядю. Он опирается обоими локтями на колени и наблюдает за мной, нахмурив брови и поджав губы.

Нет.

Я не могла.

…не могла же?

Эта сцена похожа на воспоминание о тех временах, когда мне снились кошмары.

Приступы.

У меня был приступ в больнице. Кажется, я снова ударила тетю. Эти царапины – из-за меня.

Я причинила ей боль.

– Прости, – шепчу я, медленно садясь.

– Милая. – Тетя перестает вытирать мне руку и бросается ко мне в объятия. – Я так рада, что ты проснулась.

– Прости, что причинила тебе боль, тетя. Мне так жаль. – Я всхлипываю ей в шею. – Я не хотела этого. Я… я не знаю, что со мной не так.

– С тобой все в порядке, ясно? – Она отстраняется и заправляет мои волосы за уши, но выражение ее лица суровое. – У тебя просто стресс. Верно, Джексон?

– Да, тыковка. – Дядя придвигается ближе и, выдавив улыбку, берет меня за руку. – У тебя случилась паническая атака. Доктор сказал, что это выглядело хуже, чем было на самом деле.

– Но… – Я указываю на царапины на запястье тети, мои губы дрожат. – Я о-обидела тетю и…

– Доктор сказал, что я не должна была останавливать тебя во время приступа. – Она улыбается, поглаживая меня по волосам, словно я хорошая дочь. – Значит, это была не твоя вина, милая.

Как она может так спокойно относиться к этому? Я причинила ей боль.

Я уже делала это раньше.

Если бы дядя не увел ее, я не знаю, что могла бы сделать.

Если бы врачи не вкололи мне что-то, все могло быть гораздо хуже.

Тетя – единственная мать, которую я когда-либо знала. Это ненормально, что я причиняю ей боль.

– Расскажи мне, что случилось в школе, – спрашивает тетя, и дядя придвигается немного ближе.

Мои губы сжимаются в линию.

Знакомый зуд зарождается у меня под кожей.

Комната начинает кружиться, и моя свободная рука сжимает простыни в кулаке, пока костяшки пальцев не белеют.

Эйден связался со мной, чтобы отомстить. Он связался со мной, чтобы причинить боль.

Чтобы уничтожить меня, как и обещал.

Все было ложью.

Игрой.

С самого начала я была пешкой на его шахматной доске, но я была слишком наивна, чтобы заметить это.

Нет. Я заметила.

Просто была слишком глупа, чтобы отнестись к этому серьезно.

– Тыковка. – Голос дяди становится жестче. – Оставайся с нами.

Я качаю головой, снова сосредотачиваясь на их лицах. Дымка почти исчезает, когда я замечаю их встревоженные взгляды.

Лицо тети выражает опасение, словно она ожидает, что я снова ее ударю. Тело дяди наклонено вперед, как будто для того, чтобы остановить меня, если я это сделаю.

Я не могу снова подвергнуть их тому аду, который случился ранее. Они бросили работу, чтобы быть здесь. Я не могу доставить им еще больше проблем, чем уже доставила.

Тетя берет меня за руку.

– Камеры наблюдения не работали в зоне бассейна. Ты помнишь, что произошло?

Дрожь пробегает по моему позвоночнику, и мои конечности напрягаются.

Я плыла, и плыла, и плыла.

Я не могла дышать.

Все, что я вдыхала, – вода.