Двойная звезда [Двойник; Дублер; Звездный двойник; Мастер перевоплощений] - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 20

Я понятия не имел, как пользоваться жезлом, а новое имя напоминало звук, издаваемый испорченным краном, но отныне и навсегда я получил законное имя и стал законным членом семьи на Марсе – ровно через пятьдесят два часа после того, как поиздержавшийся наземник на свой страх и риск на последние пол-империала поставил выпивку незнакомцу в баре «Каса Маньяна». Это, на мой взгляд, еще раз доказывает, что от незнакомцев следует держаться подальше.

Обратно я возвращался со всей скоростью, на какую был способен. Дэк заранее написал для меня речь, в которой я приводил более чем приличные доводы в пользу того, что мне просто необходимо срочно удалиться. Они отпустили меня. Я чувствовал себя более чем неуверенно, потому что в моих действиях мне совершенно нечем было больше руководствоваться. Я хочу сказать, что даже самые обыденные действия и все мое поведение в принципе и дальше были строго обусловлены строгими обычаями, но я их к сожалению не знал. Поэтому я попросту произнес извинения и направился к выходу. Рррсаж и еще один старший отправились со мной. По пути мне посчастливилось поиграть еще с одной парой детишек – хотя может быть, это были те же самые дети. Когда мы достигли ворот, двое старших попрощались со мной и только тогда я смог перевести дух.

Роллс стоял на том же самом месте. Я заторопился к машине, дверца приоткрылась, и я с удивлением обнаружил, что в машине сидит одна Пенни. Но это отнюдь не разочаровало меня. Я сказал:

– Хей, Завиток! Я сделал это!

– Я знала, что вы справитесь.

Я отдал ей шутливый салют жезлом и произнес:

– Зовите меня просто Ккаххерр, – совершенно заглушив первый слог остальными звуками.

– Будьте поосторожнее с этим жезлом! – нервно произнесла она.

Я уселся рядом с ней на переднее сидение и спросил:

– Пенни, вы случайно не знаете, как пользоваться этой штукой? – наступила реакция, и я чувствовал себя изнуренным, но веселым. Все, что мне сейчас было необходимо – это три быстрых выпивки и толстенный бифштекс, а уж после всего этого можно спокойно сидеть и ждать, как откликнется критика.

– Нет. Но будьте с ним осторожнее!

– Кажется, нужно просто нажать на него в этом месте, – что я и сделал. В крыше машины появилась аккуратненькая двухдюймовая дырочка, после чего машина перестала быть герметичной.

Пенни ахнула. Я сказал:

– Прошу прощения. Лучше отложу-ка я его в сторону, пока Дэк не научит меня, как с ним обращаться.

Она сглотнула.

– Ничего страшного. Только не направляйте его куда попало. – Она тронула машину с места в карьер, и я понял, что Дэк не единственный, кто умеет лихо водить ее.

В отверстие, проделанном мною, свистел воздух. Я спросил:

– Куда мы собственно торопимся? Мне нужно немного времени, чтобы повторить ответы корреспондентам на пресс-конференции. Вы взяли их с собой? А где все остальные? – Я совершенно забыл о том, что с нами еще был захваченный водитель. Всякое воспоминание о нем вылетело у меня из головы, как только распахнулись ворота гнезда.

– Они не смогли вернуться сюда.

– Пенни, что произошло? В чем дело? – Я начинал сомневаться, что мне удастся провести пресс-конференцию без посторонней помощи. Конечно, я бы мог рассказать им немного о церемонии, хотя мне и не следовало этого делать.

– Это из-за мистера Бонфорта – мы нашли его.

Глава 6

До этого самого момента я не замечал, что она ни разу не назвала меня «мистером Бонфортом». Конечно же, она не могла назвать меня так, раз я больше не был им. Я снова стал Ларри Смайтом, которого наняли, чтобы он сыграл роль Бонфорта.

Вздохнув, я откинулся назад и постарался расслабиться.

– Так значит все позади – и с этим покончено. – Я почувствовал, что с моих плеч свалилась тяжеленная ноша. Я даже не представлял себе, как тяжела она была до сих пор, пока не избавился от нее. Даже моя «больная нога» перестала болеть. Я похлопал Пенни по руке, сжимавшей баранку и произнес своим собственным голосом:

– Я очень рад, что все позади. Но мне будет очень вас не хватать. Вы настоящий друг. Но все когда-нибудь кончается и расстаются даже лучшие друзья. Надеюсь, что мы еще когда-нибудь увидимся…

– Я тоже надеюсь.

– Наверное, Дэк придумал что-нибудь, чтобы спрятать меня на некоторое время, а затем протащить на борт «Тома Пэйна»?

– Не знаю, – в ее голосе промелькнули какие-то странные нотки. Я быстро взглянул на нее и заметил, что она плачет. Сердце у меня екнуло: Пенни плачет? Из-за предстоящей разлуки со мной? Хотя я не мог поверить этому, в глубине души я страстно желал, чтобы именно это оказалось причиной ее слез. Глядя на мои утонченные черты и изящные манеры, можно подумать, что я неотразим для женщин, однако неопровержимым фактом является то, что слишком многие из них легко уклонялись от моих чар. Для Пенни это вообще не составило ни малейшего труда.

– Пенни, – тревожно спросил я. – Что значат эти слезы, милая? Вы разобьете машину.

– Я ничего не могу с собой поделать.

– Но может быть, вы все-таки расскажете мне; в чем дело? Вы сказали, что он найден и все. – Внезапно у меня зародилось страшное подозрение. – Скажите, а он… жив?

– Да, он жив, но… они изувечили его! – Она снова принялась всхлипывать и мне пришлось перехватить руль.

– Простите.

– Может быть лучше повести машину мне?

– Все в порядке. Кроме того, вы не умеете водить – я имею в виду: не должны уметь.

– Что? Не говорите глупостей. Я прекрасно вожу машину, а остальное больше не имеет значения… – Тут я остановился, поняв вдруг, что это еще может иметь значение. Если с Бонфортом обошлись так круто, что это невозможно скрыть, то он не может появляться в таком виде на людях – во всяком случае всего через пятнадцать минут после принятия в гнездо Ккаха. Может быть мне все же придется провести эту пресс-конференцию и публично удалиться, а в это самое время на борт «Тома Пэйна» будут тайком доставлять не меня, а Бонфорта. Что ж, хорошо – последнее усилие. Перед тем как опустится занавес.

– Пенни, может быть Дэк и Родж хотят, чтобы я оставался в роли еще некоторое время? Нужно мне выступать перед репортерами или нет?

– Я не знаю. У нас не было времени обсудить это.

Мы уже проезжали мимо взлетного поля космодрома и впереди виднелись гигантские купола Годдард-Сити.

– Пенни, притормозите немного и давайте поговорим толком. Должен же я знать, что мне предстоит?

Водитель разговорился – я не стал спрашивать, была ли к нему применена игольно-ногтевая терапия. После этого его отпустили с богом, оставив ему маску. Остальные ринулись назад в Годдард-Сити. Машину вел Дэк. Я почувствовал радость от того, что меня не было с ними. Вообще космонавтам нельзя разрешать водить что-либо помимо космических кораблей. Они явились по адресу, который дал им водитель – в старом городе, под центральным куполом. Я сообразил, что это, видимо, был район всяческих притонов, без которого не обходится ни один портовый город с тех самых пор, как древние финикийцы обогнули Африканский Рог. В таких районах обычно гнездились всякие уволенные с кораблей, проститутки, мошенники, грабители и прочий сброд – в общем такой райончик, где полисмены решаются ходить только попарно.

Сведения, которые им удалось вытянуть из водителя, были совершенно правильными, но на несколько минут устаревшими. В комнате определенно содержался узник, так как стояла кровать, на которой, казалось, кто-то лежал, не вставая, на протяжении недели, по крайней мере. Кофейник был еще горячим – а на полке нашлась старомодная вставная челюсть, завернутая в полотенце, которая, по утверждению Клифтона, принадлежала Бонфорту. Но самого Бонфорта не было, равно как и его похитителей.

Покидая комнату, они просто горели желанием привести в действие первоначальный план. По этому плану следовало объявить во всеуслышание, что похищение было совершено сразу же после посвящения и нажать на Бутройда, угрожая ему тем, что если он не примет надлежащих мер, им придется обратиться к гнезду Ккаха. Но они нашли Бонфорта – просто наткнулись на него на улице, когда уже собирались уходить из старого города – оборванный старый калека с недельной давности бородой, грязный и не в своем уме. Мужчины не узнали его, узнала его Пенни и заставила их остановиться.