Двойная звезда [Двойник; Дублер; Звездный двойник; Мастер перевоплощений] - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 15

– И как актер, я здесь для того, чтобы выполнять работу актера. Вы знаете почему. Вы также знаете, что я был завлечен сюда обманом – я никогда в жизни, будучи в здравом уме, не согласился бы на такое дело сознательно. И я ненавижу эту работу значительно сильнее, чем вы ненавидите меня за то, что мне приходится выполнять ее – потому что несмотря на все заверения капитана Бродбента, я все еще далеко не уверен, что мне удастся вернуться с неиспорченной шкурой, а ведь она у меня только одна. Мне также кажется, что я знаю, почему вы с таким трудом выносите меня. Но разве это может служить причиной тому, что вы значительно осложняете мне работу?

Она что-то пробормотала. Я резко сказал:

– Говорите, говорите!

– Это нечестно! Это непорядочно!

Я вздохнул.

– Конечно, это так. Более того – это просто невозможно при отсутствии безоговорочной поддержки всех членов группы. Поэтому позовите сюда капитана Бродбента и все расскажите ему. Надо кончать с этой затеей.

Она вздрогнула и, подняв ко мне лицо, быстро сказала: – О, нет! Этого ни в коем случае нельзя делать.

– А почему? Гораздо лучше отказаться от этой затеи сейчас, чем тянуть все это и в конце концов с треском провалиться. Я не могу выступать в таких условиях, согласитесь сами.

– Но… но… мы должны! Это необходимо!

– А что за необходимость, мисс Рассел? Какие-нибудь политические причины? Но я ни в малейшей степени не заинтересован в политике – да и сомневаюсь, чтобы вы интересовались ею по-настоящему глубоко. Так зачем же тянуть эту волынку?

– Потому что… потому что… Он… – она запнулась, не будучи в состоянии продолжать из-за подступивших к горлу рыданий.

Я встал, приблизился к ней и положил руку на плечо.

– Я понимаю. Потому что если мы не сделаем этого, то то, на что он угробил многие годы своей жизни, пойдет прахом. Потому что он не сможет этого сделать сам и его друзья пытаются скрыть это и сделать все за него. Потому что его друзья верны ему. И тем не менее больно видеть кого-то на месте, которое по праву принадлежит ему. Кроме того, вы почти обезумели от мрачных мыслей и тоски по нему. Не так ли?

– Да, – ответ был едва различим.

Я взял ее за подбородок и приподнял ее голову.

– Я знаю, почему вам так трудно видеть меня на его месте. Вы любите его. Но ведь я изо всех сил стараюсь во имя его. К черту, женщина! Или ты, обращаясь со мной как с грязью, хочешь сделать мой труд шестикратно сложней?

Видно было, что она потрясена. На какой-то момент мне показалось, что она собирается дать мне пощечину. Но она растерянно пробормотала:

– Простите. Простите меня, пожалуйста. Клянусь, этого больше не повторится. Никогда!

Я отпустил ее подбородок и с подъемом в голосе сказал:

– Тогда приступим к работе.

Она не пошевелилась.

– Умоляю вас, простите меня.

– Что? Но здесь нечего прощать, Пенни. Вы ведь поступили так, потому что вами двигала любовь и тревога за него. А теперь давайте вернемся к работе. Я должен досконально выучить речь, а остались считанные часы. – И я снова вошел в роль.

Она взяла бобину и снова включила проектор. Я еще раз посмотрел, как он произносит речь, затем, отключив звук и оставив одно изображение, произнес речь сам, проверяя как она звучит в моем, то есть в его исполнении и совпадает ли голос с движением губ. Она наблюдала за мной, то и дело переводя взгляд с моего лица на изображение и обратно. На лице ее застыло изумление. Наконец, я решил, что этого достаточно и выключил проектор.

– Ну и как?

– Превосходно!

Я улыбнулся его улыбкой.

– Спасибо, Завиток.

– Не за что… «мистер Бонфорт».

А двумя часами позже мы встретились с «Банкротом».

Как только два корабля состыковались, Дэк привел ко мне в каюту Роджера Клифтона и Билла Корисмена. Я знал их по фотографиям. Я встал и сказал:

– Хелло, Родж. Рад видеть вас, Билл.

Приветствие мое было теплым, но обыденным. Ведь по идее эти люди расставались с Бонфортом на очень короткое время – только короткий прыжок до Земли и обратно – всего несколько дней разлуки и ничего больше. Я шагнул им навстречу и протянул руку. В это время корабль шел с небольшим ускорением, переходя на более устойчивую орбиту, чем та, на которой находился «Банкрот».

Клифтон бросил на меня короткий взгляд, затем подыграл мне. Он вынул изо рта сигару, пожал мне руку и тихо ответил:

– Рад вас видеть, шеф.

Он был невысок, лыс, средних лет и был очень похож на юриста и на хорошего игрока в покер.

– Случилось что-нибудь за время моего отсутствия?

– Нет. Обычная рутина. Я передал Пенни все материалы.

– Прекрасно. – Я повернулся к Биллу Корисмену и снова протянул руку.

Он не пожал ее. Вместо этого он упер руки в бока и присвистнул:

– Чудеса, да и только! Я начинаю верить, что у нас есть шансы провести все как надо.

Он окинул меня взглядом с головы до ног и добавил:

– Повернитесь-ка, Смайт. А теперь пройдитесь, я хочу посмотреть, как вы ходите.

Я понял, что действительно испытываю раздражение, которое, наверное, испытал бы Бонфорт, если бы встретился лицом к лицу с такой наглостью, и это, конечно, отразилось на моем лице. Дэк тронул Корисмена за рукав и быстро сказал:

– Перестань, Билли. Ты помнишь, о чем мы с тобой договорились?

– Чушь собачья! – ответил ему Корисмен. – Эта каюта полностью звукоизолирована. Я просто хотел убедиться, что он подходит нам. Кстати, Смайт, как ваш марсианский? Загните-ка что-нибудь по-марсиански.

Я ответил ему одним многосложным словом на высшем марсианском, которое означало приблизительно: «Правила хорошего тона требует, чтобы один из нас вышел отсюда!» – но вообще-то смысл его куда более глубок, так как это вызов, который обычно кончается тем, что чье-либо гнездо получает уведомление о смерти.

Не думаю, что Корисмен понял все это, так как он улыбнулся и ответил:

– Надо отдать вам должное, Смайт, у вас здорово получается.

Но Дэк понял все. Он взял Корисмена за руку и сказал:

– Билл, я же просил вас прекратить. Вы находитесь на моем корабле и я приказываю вам. Мы начинаем игру прямо с этого момента, и ни на секунду не прекращаем ее. Будьте внимательны к нему, Билл, – ведь мы все согласились с тем, что все именно так и будет. Иначе кто-нибудь из нас оступится. Корисмен взглянул на него, затем пожал плечами:

– Хорошо, хорошо. Я просто хотел проверить… ведь кроме всего прочего, это была моя идея. – Он криво улыбнулся и выдавил:

– Здравствуйте, мистер Бонфорт. Очень рад, что вы вернулись.

На слове «мистер» было сделано издевательское ударение, но я ответил:

– Я рад, что вернулся, Билл. Можете ли вы сообщить мне что-нибудь особо важное перед тем, как мы сядем?

– Как будто нет. Пресс-конференция состоится в Годдард-сити сразу после церемонии, – я видел, что он наблюдает за тем, как я восприму это. Я кивнул:

– Очень хорошо.

– Родж, как это так? – торопливо вмешался Дэк. – Разве это необходимо? Вы дали свое согласие?

– Я как раз хотел добавить, – продолжал Корисмен, поворачиваясь к Клифтону, – что пока шкипер не заболел от волнения, я могу взять это на себя и сказать ребятам, что во время церемонии шеф схватил острый ларингит – или можно ограничить конференцию письменными вопросами, поданными заранее, а я напишу ответы, пока будет длиться церемония. Но я вижу, что он как две капли воды похож на шефа и говорит в точности как он, поэтому, думаю, можно рискнуть. Как вы насчет этого, мистер Бонфорт? Думаете, справитесь?

– Не вижу никаких препятствий для этого, Билл. – Я подумал, что если уж мне удастся провести марсиан без сучка и задоринки, то с толпой земных корреспондентов я могу беседовать хоть целую вечность, или пока им не надоест слушать. Теперь я хорошо усвоил бонфортову манеру говорить и, по крайней мере, в основных чертах представлял себе его политические взгляды и оценки – к тому же мне можно было не вдаваться в подробности.