Инверсия (СИ) - Богородников Алексей Владимирович - Страница 39

— На этом всё, дома подготовить эссе на следующие темы, написанные на доске или свою на выбор.

Она вздела руку указывая на доску. «Театральщина респектабельного общества в романе Сомерсета Моэма 'Луна и грош»«, 'Исследуйте дьявола Чарльза Стрикленда» и тому подобные, малопонятные мне темы украшали грифель класса.

Проделав данный фокус, мисс Кулстоун живенько выскочила из класса. Я встал сразу за ней и обернулся. Свиноподобный мужик торил дорогу ко мне.

— А давай, — подбодрил я его, — обещаю сломать тебе только пальцы на левой руке. Чтобы мог продолжать учебу и ходить в школу.

Некое подобие мыслительного процесса отразилось на его, начинавшим зарастать пушком, лице. Четверо кретинов с задней парты, шествующим за ним, приостановились. «Робин Гуд», вставивший трубочку в рот с нехорошим намерением, поперхнулся и выронил её оземь.

Я подошел к парте училки и вывалил на неё конфискованные предметы «пушеров» из рюкзака. Достал смятый листочек с пятнами крови на ней.

— Питер, э-э-э, «двузубый»? — прочитал я вслух.

— Он из соседнего класса. — выкрикнул кто-то робко.

Школота осторожно подошла и сгрудилась возле стола.

— Рэмси Смолоход? — прочитал я второе.

— Это я. — мрачно, гордо и независимо сказал «Робин Гуд».

— А ну, извинись. — вспомнил я.

Он затравленно повертел головой. Но желающих выйти со мной на бой поубавилось. «Вот пушеры его размажут, когда придут, там и я на спину ему наплюю» — было написано на лицах школьников.

— Извини. — пробурчал он. — Это просто знак дружеского приветствия.

Перегибать я не стал. Сейчас еще спровоцирую на конфликт остальных, зачем буянить и разносить школьную мебель. Воспитание школоты — процесс поэтапный.

— Семь пенсов и порция «молочки»? — удивился я. — Что за молочка?

— Сок коровьего дерева. — любезно пояснил Рэмси. — Его воск жуют, на вкус очень приятно.

Походу кличку ему не зря дали. В сортах «чего пожевать» парень разбирается. Семь пенсов я ему отдал, а молочку посоветовал найти под крайней скамейкой парка. У чувака, встретившегося с данной конструкцией, изо рта при ударе что-то вылетело.

Я продолжил перекличку, выцепил взглядом тощего ботаника и повелел сбегать в соседний класс за пацанами, выплатившими дань пушерам. Стоящая рядом девчуля с золотистой косой отчего-то дернулась, а её группа поддержки, в составе трех крепко сбитых подростков, переглянулись между собой. Это она сидела рядом со мной на уроке, молчаливая и неприступная. Сестра тощего? Не очень они похожи.

На моменте оглашения следующего имени дверь распахнулась. В класс ввалился прототип героя песни «он начал жизнь в трущобах городских». В кепарике, широких штанах, рубашке с короткими рукавами, черном шейном платке и такого же цвета ботах.

— Кто здесь Дашер? — развязно спросил он. — Улица призывает его к ответу.

*В Африке то же самое, что листья коки в Южной Америке: засовывают за щеку и крышеходят.

**Школьные вечеринки конца 19 — начала 20 веков.

Глава 19

Вчерашняя боль делает сегодня тебя сильнее. Так любил говорить наш инструктор. К боли можно привыкнуть, притупить, она вообще полезна — в ответ на неё, мозг вырабатывает эндорфины, блокирующие ощущения. Люди с врожденной анальгезией не доживают до совершеннолетия.

Успокаивая себя подобными размышлениями, я баюкал ушибленное запястье. Над глазом колдовала Диана с пакетом льда, там у меня гематома видимо и рассечение надбровной дуги. Еще одно было на макушке, слипшийся от крови ком волос на это намекал. Ныли связки ног, подташнивало от многочисленных ударов и чувствовалась накатившая слабость, после сильнейших физических нагрузок.

Главное — жив, здоров и травм опасных нет. Могли вообще убить.

— Спасибки, мисс Мэлкрафт. — благодарно обратился к богине охоты из нашего класса. — Если бы не ваша помощь, на поле боя было бы шесть трупов.

— Почему не один? — удивилась она.

В смысле ты что такое говоришь? Еле выжил, еще похваляешься. Странный тип.

Просто у меня к ноге прикреплен «Бейби», бельгийской модели, но сделан на английском заводе, шестизарядный, карманного типа с коротким стволом. Вес тринадцать унций, судя по надписи, по-нашему не знаю, но взвесив на ладони я прикинул, что всего железный крохотуля на грамм триста пятьдесят тянет. Потому модель пистолета прозвали «бельгийским щенком», по аналогии с «бульдогом» — здоровым револьвером Веблей. В историческом оружии я не очень разбираюсь, но такой в руках держал в прошлой жизни.

Из дедовской тумбочки забрал. Помимо наградного револьвера дед прикупил вот такого малыша, для чего теряюсь в догадках. Может просто любил оружие, может мой дед был наёмным киллером лорда Беллингема-старшего? Очередь смеяться голосом Хитмена, но данный персонаж таких звуков не издавал.

— Ты должна была спросить почему не все десять? — обиделся я.

Диана посмотрела на меня с сочувствием. Переживает, что я много ударов в голову пропустил, как казалось со стороны. Но они вскользь пришлись — уж я-то голову берегу.

Пушеры пришли в составе десяти человек. Думаю, банда у них побольше, но ради какого-то школьника таскаться полным составом реальный зашквар. А вдесятером они всю школу уработают.

Предыстория наших не сложившихся отношений, была такова.

Троих шестерок из их банды я встретил, когда доехав на конке до Бромптон-сквер, вышел и проходил по парку. Там, где парк заканчивался и виднелось трехэтажное здание школы для бедных, на скамейке курили трое пацанов. Все в кепариках, широких штанах, черных рубашках с короткими рукавами и ботинках на толстой подошве. Дресс-код уличный. Конечно, скромный печальный мальчуган, с приветливым лицом, хорошо одетый, в вызывающе прекрасных ботинках, им не понравился.

— Школяр что-ли, иди сюда, крестить будем от пушеров. — приказал мне главный из них. Высокий парень, с угрями на лице, неприятный, не всех зубов хватает, морда такая угловатая. Так и хочется биссектрису кастетом нарисовать.

— Говоришь не как джентльмен. — заметил я, останавливаясь и ставя оземь рюкзак. — За такое по лицу кнутом бьют.

У меня было трудное утро, тяжелый день и одно расставание с любимой. Да я Халку готов был врезать, а не этой пародии на гангстера.

С моего замечания их заморозило, все уставились на меня удивленными, пятигинейными глазами. Пять гиней самая крупная монета в истории Великобритании. Чеканили при разных монархах, одна такая, уже в моё время на моей Земле, за полтора миллиона фунтов ушла с аукциона. Выражение устойчивое, англичанам нравится, как и монета. Остроты придает тот факт, что последнюю серию монет отчеканили из золота, захваченного с испанского галеона.

Вот с этих уродов, как настоящий англичанин, обрежу латунные пуговицы с рубашек, переплавлю и сделаю себе кастет.

— Я твою мамку под мост водил. — выругался угристый и занес надо мной свой кулак. — А тебе, барабан разобью, насекомое!

Никому такое поведение не нравится. Незамедлительно я проверил его печень на упругость. Добавив коленом в нос, когда его подкосило, и тело начало падать вниз на отказывающих ногах. Увы, я слегка не рассчитал скорость реакции остальных. Драться их на улицах приходится каждый день. Один налетел с пинком прямой ногой, другой пальцами нацелился в глаза, покарябав слегка, длинным страшным ногтем щеку. Еле моську отвернуть успел.

Озлясь, я прошел в ноги и мельницей раскрутил его прямиком на ребро скамейки, где скорчившись и подвывая, он остался лежать вниз головой, со свисающим куском жвачки изо рта, отбив себе при приземлении боком, всё желание продолжать схватку. Джампинг-кикеру я подсек ногу, шваркнул оземь и мстительно зарядил с левой ноги в ухо.

Наступил угристому на руку и тот взвыл, разбрыгивая капли крови с носа, на вымощенную плиткой дорожку.

— Че, многих окрестил сегодня твое бандитское Преподобие? — спросил я вежливо. — Гони сюда бумажку с данными, клювокраж* поганый: судя по твоей роже, ты даже имя свое не с первой попытки вспоминаешь.