И пришел Лесник! 14 (СИ) - Лазарев Василий - Страница 5

— А ты язык? — парировала девушка. — Я не шучу, сделаю тебя инвалидом и Улей не поможет.

— Понял, всё мир! — поднял он ладони вверх и поднялся с пола. Уже третьего мужика на жопу посадила за сегодня, боевая девка. Ещё папаша Кац её осмотрит, чтобы она на своих не бросалась, совсем хорошо будет, подумал я. Техосмотр ей просто необходим, может сталинид, сбоит? Хотя чему там ломаться.

— Да, жарко у вас здесь, — папаша Кац плюхнулся на кровать. — Кормят у вас как, прилично? Отравления часто бывают? Я, знаете ли, привык хорошо питаться.

— Совсем не бывает. Сейчас я распоряжусь и вас накормят. Может чего погорячее желаете?

— Водки неплохо бы, — примирительно сказала Немезида. — С нами выпьешь?

Глава 3

Первые жертвы

— Тебя как кличут, всё забываю? — еле ворочая языком спросил папаша Кац нашего охранника. — Нос твой мне почему-то знаком. Иудеи в роду бывали?

— Бацилла, — признался тюремщик. — Может и бывали, кто его знает.

— Из-за носа кликуху получил? — поинтересовался папаша Кац.

— Я медработником был когда-то и однажды был вынужден целый месяц просидеть в закрытом отделении. Один из пациентов заразился бациллой холеры.

— Ну пусть будет Бацилла, — кивнул Изя. Я как раз проснулся, успев поспать пару часов, но глаза пока не открывал, решив послушать. За столом сидел знахарь и охранник. Немезиды, слышно не было. — Вот ты мне скажи, Бацилла кого ты лечил на большой Земле?

— Я санитаром в морге работал, — икнул по всей видимости охранник. — Не лечил я.

— То-то же! А я целый профессор, физик-теоретик! — петушился папаша Кац. Вообще, чтобы накачать Изю до такой степени надо быть незаурядным человеком, но санитару морга точно не привыкать.

— И что? — опять икнул Бацилла.

— А то, цени с какими людьми водку пьёшь. Вон там спит целый Лесник! — многозначительно вымолвил папаша Кац.

— Целый? — вероятно в этот момент Бацилла уставился на меня с целью удостовериться целиком ли я ещё лежу на кровати или уже упакован в пакеты. В такой степени опьянении можно запросто расфасовать собутыльника в девять мешков. Именно столько потребуется при стандартной разделке человеческого существа.

— Целее всех. Целее даже Ленина. Лесник на скреббера с рогатиной выходил один на один! Эх, ты, деревня! Расскажешь потом внукам, — на этом месте я всё же приоткрыл глаза. Изя сидел напротив Бациллы, между ними стояла трёхлитровая мутного самогона наполовину опорожнённая. — Он его в бараний рог скрутил, а потом одним кухонным ножом разрезал стометровую тушу! Шесть белых тогда достали… ик… но сказали, что четыре. Как ща помню.

— А почему четыре? — Бацилла подпирал подбородок рукой.

— Нам на хвост начальник местный присел, чтобы не делиться мы сказали четыре. Развелось халявщиков, — пояснил папаша Кац.

— Эти могут, — согласился Бацилла. — Они только тем и занимаются, что сидят на нашей шее. Чего-то ты всё-таки привираешь, Изя. Как можно стометрового скреббера одолеть?

— Мозг нужен, — Изя Кац постучал себя пальцем по виску и загадочно посмотрел на Бациллу. — Да что я перед тобой распинаюсь. Мы с Лесником целый стаб взорвали начисто. Вжуууххх! И Запорожской АЭС как не бывало. Я, конечно, помалкиваю, но в этом эпизоде большой моей заслуги. Я говорю ему, стреляй бля туда!

— И чё? — выпучил глаза Бацилла.

— И всё, пиздец! Лесник выстрелил! Станция говорит, одна минута до взрыва! Мы бежать, километр до границы стаба.

— Чё, прямо так сама и сказала? — рука выскользнула из-под подбородка, и Бацилла чуть не врезался в стол.

— Натурально…ик.

— Гонишь же, — покачал головой санитар. — Говорящая станция. А дальше?

— Дальше яйца не пускают, — буркнул Изя и налил себе полный стакан мутной жижи и всосал его одним махом как насос. — Не веришь?

— Ну так. Пока складно вроде. Вы поймали скреббера на атомной станции и взорвали её? Так?

— Да, так и было, а перед этим засунули скреббера в реактор. Недоверчивый вы народ санитары. Вам здесь можно сказать душу изливаешь, а вы. Да ты знаешь, что у него с рук сам Ктулху ел? Он его кормил заражёнными! — папаша Кац с красными лихорадочными глазами и всклоченными волосами в рваной майке держал в руке пустой стакан. Санитар хотел тоже выпить, но застыл с открытым ртом.

— Тот самый Ктулху? — изменившимся голосом спросил Бацилла.

— Реально, — кивнул Изя. — Да вон Лесник проснулся. Слышь, Жень, давай к нам. Он не верит, что ты взорвал внешников атомной бомбой. Целая флотилия под откос пошла.

— Ну это так, баловство, — я сел на кровати приходя в себя. Бацилла всунул мне в руку свой стакан. — Смеха ради…

— Пей, Лесник! Я о вас с папашей книжку напишу, бля буду! — клятвенно пообещал санитар. — Да я…

Что он, я не узнал, внезапно из коридора раздался визг и тут же чьё-то тяжёлое тело пробив тонкую межкомнатную перегородку влетело в комнату. Межкомнатные стены были здесь из палок и какого-то гов… глины похоже. Пробив конструкцию, в нашу комнату въехало по полу нечто скомканное и, по всей вероятности, бывшее когда-то человеком. Санитар встал со стула, покачнулся и профессиональным взглядом уставился на покойника. То, что он уже отбыл в страну вечной охоты сомнений ни у кого не оставалось. Изя быстро плеснул себе в стакан и «помянул» убиенного. Кстати кого? Бацилла расправил тело, половина головы отсутствовала, штаны были расстёгнуты и спущены. Санитар опознал труп по одежде.

— Дрозд, — заявил он. — Его куртка. Чего это он зажмурился?

В коридоре раздавались глухие удары и предсмертный хрип. В заключении последовал звук разбитого зеркала или фаянсовой раковины, трудно было точно определить отсюда. Я надел тапочки и решил полюбопытствовать что произошло, как в комнату зашла раскрасневшаяся Немезида в одном полотенце замотанным вокруг бёдер. От столь захватывающего зрелища мы застыли на месте. Тяжёлая грудь манила своими впечатляющими формами, я внутренне облизнулся. Это был тот самый момент, когда отваливается челюсть. Фемина с прекрасным станом подходит к столу и берёт трёхлитровую бутыль с самогоном и вливает в себя не меньше полулитра. Молча ставит назад бутылку и двумя пальчиками нежно закусывает авокадо.

— Чего вылупились? Бабы не видели никогда? — злобно зыркнула на нас Немезида. — Эти вон тоже. Женя, ну бля. Чего они полезли?

Она села рядом со мной на кровать и заплакала, уткнувшись мне в плечо. Ну правда, чего они? Дрозда сейчас бы не узнал и сам его дружок Тухлый. Стоп, неужели второй труп в коридоре…

— Расскажи, — я обнял её покрепче. Хм, кожа то тёплая, хотя и искусственная. Изя не прав, никакая она не ржавая, а вполне нормальная.

— Я мыться пошла, — всхлипывая сказала Немезида, что совершенно на неё не было похоже. Всё-таки медицинское вмешательство необходимо, решил я. — Обнаружила две дырки, через которые эти уроды могли подглядывать, а третью нет. Они в неё пялились. Я предупредила их, что глаз выколю. Вроде перестали. Я намылилась стою моюсь значит, бритва там чья-то была. Решила побрить себе…

— Это же была моя бритва, — схватился за оставшиеся волосы на голове Кац.

— Не фига разбрасывать, — продолжила Немезида, нисколько не стесняясь, что она по пояс голая. Впрочем, стесняться там было совершенно нечему, а скорее следовало гордиться! — Брею значит я себе…

— Стоп! К делу давай. Ближе, — моя рука непроизвольно сползла ей на бедро. К счастью, она никак не отреагировала.

— Прикинь, Жень. Там дверь есть в ванной.

— Ну да, как-то ведь надо входить, а что, она тебя беспокоит? — ласково спросил папаша Кац.

— Вторая, дурень. Потайная! Сразу за душевой кабинкой. В сторону отъехала и в ванную вошли два типа.

— Таки, — Бацилла икнул, — то запасная. Вдруг муры в карантине окажутся или тарги. Мы тогда их, того!

— Понятно, дальше.

— Чего дальше? Дальше они полезли ко мне. Этот гондон сразу меня за задницу схватил и давай штаны снимать свои. Второй уже теребонькает свой писюн, готовится значит говнюк. Было бы чего готовить, — хохотнул Немезида и снова расклеилась, и заныла. — Жень, они меня трахнуть хотели.