Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 56

– В смысле?

– Вы хотите выяснить, связан ли Киссур с террористами, а Шаваш хочет доказать, что он с ними связан. Разумеется, он это докажет.

– Безо всяких оснований?

– Киссур – это тысяча и одно приключение. Если напротив него горит дом, он бежит в дом и спасает ребенка. Если дом не горит, он вполне может дом поджечь. Ну, Киссур навестил своего старого приятеля. Или старый приятель навестил его. И что? Я не видел Шаваша в тот момент, когда ты задавал ему свой вопрос, но я готов поклясться, что Шаваш чуть не лопнул со смеха. Если бы он отвечал искренне, он бы тут же ответил, что человек, который при Киссуре осмелится сравнить государя Иршахчана с каким-нибудь дохлым иномирцем Марксом, – этот человек рискует тут же искупаться в бассейне. Но Шаваш этого не сказал, потому что Шаваш ненавидит Киссура. Ты подкинул Шавашу идею: он приищет доказательства. Он приищет связных между Киссуром и террористами и научит их, как говорить. Киссур – непредсказуемый человек, но Шаваш умеет предсказать и его. Если человек подойдет к Киссуру и скажет: «Давай взорвем банк из стремления к светлому будущему», – то Киссур выкинет его в окошко. А человек, наученный Шавашем, подойдет и скажет: «Почему бы нам не взорвать банк и угостить этих взяточников так, как они заслуживают?» – «Прекрасная идея!» – воскликнет Киссур. После этого Шаваш получит возможность стереть Киссура в порошок, хотя на самом деле за организацию ограбления банка следовало бы посадить не Киссура, а Шаваша.

Джайлс помолчал.

– Я думал то же самое, Теренс, – сказал он. – Я раскричался, что все это чушь… В общем, меня ознакомили с информацией… Киссур торгует наркотиками.

– Что?!

– Киссур торгует наркотиками. На его землях в Верхнем Варнарайне выращивается огромное количество вейской «волчьей метелки». Это происходит с прямого благословения хозяина земель. Я очень сожалею, Теренс, но мы не можем принять в Военную Академию одного из боссов вейской наркомафии.

И разведчик вышел из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь.

Минут через пять в кабинет зашел Ашиник с ворохом распечаток. Бемиш сидел, уронив голову в руки.

– Что с вами, хозяин? Вы плачете?

Бемиш не отвечал.

– Вам плохо? Вызвать врача?

Дня через три Киссур с Ханадаром Сушеным Фиником, да Алдоном Рысенком, да двумя собаками заехал к Бемишу, и они впятером отправились на конную прогулку.

Поле, на которое они выехали, уже было покрыто бетонными плитами. Далеко на взгорке торчали срубленные пни, похожие на остатки зубов во рту старика, и веселый красный трактор с грохотом и визгом вытаскивал их из земли.

Новая восьмиполосная автострада кончилась у речки, через которую были перекинуты стальные ребра будущего моста, и дальше всадники поскакали по старому императорскому тракту, с желтоватыми каменными колеями, с широкими пальмами и узкими пирамидальными тополями, высаженными вдоль дороги согласно древним законам. Вдали замелькали зеленые взгорки и покрытые водой рисовые чеки. Бемиш восторженно вертел головой: красота была, как в голограмме.

На ветке тополя сидела белка и ела орех. Ханадар Сушеный Финик, развлекаясь, выстрелом выбил орех из беличьих лапок, и та в ужасе брызнула вверх по дереву.

– Раньше здесь была хорошая охота, – сказал Ханадар Бемишу, – а теперь из крупных зверей тут остались только твои бульдозеры.

– Слушайте, – сказал Киссур, – а почему бы нам не поехать в Черное Гнездо? Та м отличная охота.

– Когда?

– А почему бы нам не отправиться прямо сейчас?

– На конях?

– Отличная мысль, – сказал Киссур, – так поскакали!

Ханадар оглушительно захохотал.

И они поскакали. Бемишу было так хорошо, как никогда в жизни. Ему захотелось отменить все на свете совещания, ему было плевать на космодром и на инвестиционные фонды, – ему хотелось только скакать по этой дороге, на которой застрял бы его автомобиль и которую разроет его бульдозер.

К вечеру Киссур показал на кумирню, заросшую лопухами, и осведомился:

– Переночуем здесь или в поле?

Бемиш опомнился.

– Киссур, – сказал он, – у меня завтра в восемь утра рабочая встреча. Мы успеем вернуться до рассвета?

Ханадар заплясал в седле от смеха.

– Теренс, – сказал он, – Черное Гнездо – это родовой замок Киссура, в Горном Варнарайне. Та м живет старая Эльда, и неделю назад туда приехал Ашидан.

– Постойте, – сказал Бемиш, – но это полторы тысячи километров!

– Тысяча и шестьсот тридцать, если я не забыл вашего проклятого счета, – хохотнул Ханадар.

Бемиш поворотил коня.

– Сожалею, господа, – проговорил он, – но у меня нет времени на десятидневный поход.

– Эй, – сказал Киссур, – ты не можешь изменить слову! Ты обещал поохотиться со мной в Черном Гнезде!

– Я не обещал скакать туда на коне, – возмутился Бемиш.

– До настоящего замка, – сказал Ханадар, – нельзя добраться на флайере. До настоящего замка надо скакать пять дней и пять ночей. А наш иномирец уже отбил себе всю задницу.

Это было несправедливое замечание. Те м более несправедливое, что последние пять месяцев Бемиш по утрам объезжал территорию стройки на лошади, признав ее преимущество над тяжелозадым вездеходом и верхоглядом-флайером. Та к что Бемиш ездил очень прилично, хотя и проигрывал этой компании варваров, которых отцы посадили на лощадь раньше, чем матери начали учить их ходить.

– Ладно, – сказал Киссур, – можешь возвращаться, – но двадцать третьего я жду тебя в Черном Гнезде.

– Двадцать третьего? Ты что, правда собираешься проделать этот путь за пять дней?

– Семь лет назад, – сказал Ханадар, – мы проделали его за четыре дня, и с нами было двести всадников со щитами и копьями, и каждый день у нас было по стычке.

– Ладно, – сказал Бемиш, – я возьму флайер и прилечу в ваше Гнездо, черное или белое, и я уверен, что поспею раньше вас.

На следующее утро пожаловали гости: посол Федерации, господин Лиддел, Шаваш и человек, соразмерный с ним по должности – глава казначейства Сарджик. Глава казначейства был уже совсем плох: лысая его головка дергалась, глазки слезились. Этого человека Шаваш извлек откуда-то из провинции Чахар, где тот сидел со времен государя Неевика. По непроверенным слухам, глава казначейства не имел чиповых карточек, а видя их у других, качал головой: «Ничего хорошего из этого не выйдет, уверяю вас! Вот банк Шакуника тоже выпускал частные деньги, а потом банк конфисковали, и деньги пропали! А если правительству Федерации не хватит денег и оно конфискует ваш банк?» Старый казначей крепко усвоил в юности правило, согласно которому чем богаче предприниматель, тем больше у государства чешутся руки на его богатство, и переделать себя уже не мог.

Казначея запихали в комнатку, а Шаваш поехал осматривать стройку.

– А где Киссур, – спросил он, – и что вы такой взъерошенный?

– Киссур, – сказал Бемиш, – поехал со своими товарищами до Черного Гнезда. На конях.

Шаваш усмехнулся.

– А вы?

– А я всю ночь ехал обратно. В деревнях вокруг не было ни одного комма, а мой заработал только в семи километрах от стройки.

Бемиш ужасно устал, так как ехал шагом, боясь утомить лошадь, а спать в седле он не умел да и учиться этому не собирался.

– Понятно, – сказал Шаваш, – Ханадар Сушеный Финик намерен проехаться по местам боевой славы. Эти люди живут в позапрошлом веке.

Напоследок Бемиш спросил, откуда взялась история о том, что Киссур торгует наркотиками, но Шаваш, улыбаясь, отговорился полным незнанием.

По зрелом размышлении Бемиш решил ехать на автомобиле, и очень был горд, что посмотрит Страну Великого Света не из иллюминатора, а через ветровое стекло.

Он выбрал хороший внедорожник на высоких колесах, с двумя ведущими осями, сунул в багажник вторую запаску, охотничьи сапоги, целую батарею бутылок с питьевой водой и несколько банок консервов. По его приказу к багажнику приварили стальные стойки и приторочили к ним легкий мотоцикл. Бемиш не был уверен, что автомобильная дорога к замку существует не только на карте.