Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 24

В голосе чиновника не было ни издевки, ни цинизма. Бемиш молчал, не зная, какой колкостью возразить человеку, который выпускал псевдоденьги в качестве министра финансов, получал их на счета Ассалаха в качестве президента компании и перегонял их, уже в виде настоящих денег, на свой собственный счет.

Именно в этот момент Бемиш понял очень простую вещь: Киссур может подарить ему усадьбу, Киссур может выбить для него Ассалах, но только маленький чиновник с золотыми глазами властен над жизнью и смертью денег в этой стране.

– А что это за человек приехал с Ашиданом в усадьбу? – спросил вдруг Шаваш. – Вы его узнали?

– Нет, – очнулся Бемиш.

Шаваш молча снял с запястья плоский платиновый комм, нашел необходимую закладку и передал комм Бемишу. На маленьком экранчике красовался давешний спутник Ашидана. Бемиш перелистнул экранчик; следующая страница гласила: «Главный подозреваемый во взрыве в Менжельском торгово-биржевом центре бежал в неизвестном направлении».

Бемиш ткнул пальцем в продолжение и пробежал глазами текст. Взрыв был действительно небольшой: треснули две-три двери да вышибло мозги компьютеру. Взрыв был небольшой потому, что сработало лишь одно из взрывных устройств, – маленькая безоболочная бомбочка, по сути игравшая роль детонатора. Рядом стоял чемодан со взрывчаткой, но он чудом не взорвался. Если бы это произошло, взрыв бы повлек за собой десятки, а то и сотни жертв.

– Они уехали из усадьбы, – сообщил Бемиш, возвращая чиновнику комм, – в тот же день.

– У Ашидана скверные знакомые, – сказал Шаваш, – впрочем, это – знакомый Киссура.

– Простите за любопытство, господин Шаваш, вы удивительно осведомлены обо всем. Даже о том, что происходит в усадьбе в двухстах километрах от столицы. Вы министр финансов или министр полиции?

– Я просто богатый человек, – сказал маленький чиновник, – а богатый человек – это не тот, кто может позволить себе иметь собственную усадьбу и собственный космический корабль. Это тот, кто может позволить себе иметь собственную тюрьму.

– Собственную тюрьму? Вы, надеюсь, шутите?

Шаваш улыбнулся.

– Вам показать? Могу организовать экскурсию.

– В один конец?

– Никогда не шутите тюрьмой, господин Бемиш, – спокойно и холодно сказал чиновник империи. Они помолчали, и вдруг Бемиш сказал:

– Сколько «Венко» готова заплатить за акции? Я заплачу больше.

– Больше или меньше вы платите за акции, Теренс, – какое это имеет значение? – усмехнулся Шаваш. – Представьте себе, что вы платите за акции больше, а заявка ваша оформлена неправильно.

– Сколько стоит правильная заявка? – сказал Бемиш.

В неровном свете фонарей за окном было видно, как маленький чиновник удивленно выгнул брови. Они были удивительно красивой формы, подобной ласточкину крылу, и сообщали улыбке Шаваша особенное радушие.

– Помилуйте, – промолвил Шаваш.

– Слушайте, – тихо и внятно сказал Бемиш, – мне назвали фантастическую цифру, которую дала вам «Венко». Я не хочу знать, правда это или нет. Я и не собираюсь предлагать подобных денег. Но если я куплю компанию, а вы купите ордера акций, то через три года ваши акции будут стоит в восемнадцать раз больше любых посулов «Венко».

Шаваш только усмехнулся.

– Вы прекрасно знаете, что такое «Венко», Шаваш. И вы знаете, что она разорит Ассалах, и знаете, почему она это сделает.

Шаваш очень хорошо владел собой, – но Бемиш увидел мгновенно мелькнувшее в его золотистых глазах удивление, если не ужас.

Тут в зал вошел посол Геры с еще одним человеком, и Бемиш, поклонившись, вышел на балкон.

На балконе у столика в углу сидел Джайлс. Лицо его было похоже на длинный топорик. Перед ним стоял стакан пальмовой водки, разбавленной соком плода «овечьи ушки», и под стаканом имелся раскрытый журнал, который Джайлс, видимо, читал.

– Добрый день, господин Бемиш! Говорят, вам уже принадлежит половина Ассалаха, да еще с хорошенькой усадьбой?

Джайлс был пьян. Он, видимо, горевал, что половина Ассалаха принадлежит не ему.

– Я не просил этого подарка, – сказал Бемиш, – и вообще я оказался в идиотской ситуации.

– Тем более что вы совсем не собираетесь покупать компанию, а?

Бемишу захотелось выплеснуть в лицо Джайлсу водку.

– Познакомьтесь с нашим исполнительным директором, – лениво сказал Джайлс. – Мохаммед Шагир.

Бемиш обернулся: за его спиной, улыбаясь и радушно протягивая руку, стоял толстенький, низенький человек с необычайно живыми глазками и бородавкой на вздернутом носу.

– Очень приятно, – тряся руку Бемиша, проговорил Шагир.

По виду его действительно казалось, что он счастлив познакомиться с Теренсом Бемишем и, ежели бы такого не существовало на свете, тут же умер бы от огорчения.

Тут площадка в саду под балконом осветилась, раздались мелодичные звуки флейт и лютен-раковинок, и внизу началось какое-то представление – четыре не очень чопорно одетые красавицы танцевали сложный танец с мечами. Трибуну в саду окружило довольно много народа, и, когда представление окончилось, один из гостей, видимо пьяный, полез на подмостки целоваться к плясуньям.

– Это что за фрукт? – полюбопытствовал Бемиш.

– Посол Аданы, – ответил Шагир. – Какова страна, таков и посол.

– В каком смысле – посол? – удивился подошедший к ним Шаваш, – разве Адана больше не входит в Федерацию?

– Нет, – ответил Джайлс.

– Адану осваивала компания SD Warheim, – меланхолично пояснил Шагир, – они развернули рекламную кампанию и набрали туда десятки тысяч безработных. Оплатили им билет в один конец. Прошло полдесятка лет, и безработные сообразили, что работы на Адане полно, а пособий по безработице, соответственно, у них больше нет. И вот они закричали, что все произошедшее является формой скрытого рабства, и потребовали, чтобы компания отвезла их обратно на Землю. А когда Warheim предложила им заработать на обратный путь самим, они обозвали это империализмом Федерации и объявили себя независимыми. Хотя, как я слыхал, их нынешний президент заставляет их работать куда больше, чем Warheim, причем не на свободе, а в концлагерях.

– Господин Бемиш это знает, – прервал своего коллегу Джайлс, – он в самом начале беспорядков купил акции UniFer и продал их с троекратной прибылью после того, как новый диктатор Аданы передал UniFer все месторождения Warheim.

Несколько человек из числа вейских чиновников неслышно приблизились к разговаривающим иномирцам. Краем глаза Бемиш заметил среди них Джонатана Аль-Масри с улыбающимся послом Геры.

– Господин Бемиш, – сухо продолжал Джайлс, – также оказал значительную помощь Анджею Герсту. Мне кажется, ваше громкое заявление о создании фонда для портфельных инвестиций в экономику Геры заставило всех финансистов повернуть головы в ее сторону?

– И что же тут плохого? – раздраженно осведомился Бемиш.

– Герст – диктатор.

– И в чем это выражается?

– Пока это выражается в том, – сказал Джайлс, – что он переманивает к себе крупных ученых, выдает гигантские займы своим компаниям на разработку новейших технологий: суммы, которые наше правительство вынуждено тратить на социальное обеспечение, и банки Геры, как вы знаете, считаются самыми надежными в Галактике – впрочем, не столько благодаря устойчивости финансовой системы, сколько благодаря жестким законам, вплоть до неограниченной личной ответственности менеджеров.

– А кого там бьют по зубам?

– Никого.

– И в чем тут диктатура?

– А, – сказал Джайлс, – по-вашему, диктатура – это когда выбивают зубы и говорят глупости… Это только слабая диктатура выбивает зубы, она неопасна, она сгинет сама, она обречена, потому что когда человеку выбивают зубы, он начинает хуже работать, а чем хуже он работает, тем больше зубов приходится выбивать.

– Я правильно понял, – осведомился Бемиш, – что всякий режим, где не выбивают зубы, – это сильная диктатура? По-моему, вам просто завидно, что Гера живет лучше вашей собственной эээ…

– Джакарты, – сказал Джайлс. – Я из Джакарты. Но вас я понимаю. Вы думаете о Гере лучше, чем о своей собственной стране, так как фондовый индекс Геры растет быстрее.