Бессмертный принц (ЛП) - Пекхам Кэролайн - Страница 4

Она со стоном упала вперед, и я с криком страха подхватил ее, падая на колени.

Другие тоже падали, но я мог видеть только свою сестру, мое сердце разрывалось надвое, оставляя лишь боль.

— Что ты наделал!? — Я зарычал на Андвари, но в ответ раздался только его холодный смех.

Мередит дернулась в моих руках, и изо рта у нее пошла пена, в то время как боль пронзила меня изнутри и оставила опустошенным. Ее глаза закатились, и кровь смешалась с месивом вокруг губ, когда смерть пришла за ней.

— Нет, останься со мной. Я здесь, я с тобой, — пообещал я, встряхивая ее, чтобы не дать ее глазам закрыться. Но постепенно она успокоилась в моих объятиях, и ее глаза затрепетали, закрывшись, прежде чем хриплый вздох покинул ее легкие.

— Мередит, — взмолился я, мой голос надломился, горе сжало мое сердце в несгибаемом кулаке. — Не уходи.

Но она уже ушла, неподвижность ее тела едва давила на мои колени, как будто она вдруг перестала что-либо весить.

Мое горло сжалось, и боль охватила мою душу, удушье от ее потери было слишком сильным, чтобы его вынести.

Мое тело сотрясли сильные спазмы, и я был уверен, что смерть придет и за мной, горе разрывало мне горло. Я обернулся и обнаружил, что в живых остались только Кларисса, Майлз и Фабиан, их братья и сестры лежали мертвыми у их ног или содрогались у них на руках в предсмертных муках.

Кларисса закричала от боли, цепляясь за своих братьев, а Фабиан стоял в шоке, глядя на своих павших сестер с ревом сильнейшей агонии, покидающим его.

На меня обрушилась сила, подобной которой я никогда раньше не испытывал, заставив меня податься вперед так, что мои руки вжались в грязь. Электричество потекло по моим венам и пробежало по мышцам, впуская в мое тело мощную силу, которая ощущалась сродни огню, пожирающему мои кости.

Во рту у меня заболело; клыки выросли и впились в язык, затем меня сразу захлестнула сотня запахов: от костра до землистого запаха грязи подо мной. Звуки становились громче, отдаваясь в моем черепе, и крик разорвал воздух, заставив меня вздрогнуть от резкости шума.

Андвари освободил мою деревню от своих чар, и вокруг нас воцарился хаос, но я не мог повернуть голову, чтобы узнать причину.

Над всем этим раздавался медленный, замирающий стук пульса моей сестры, все еще едва цепляющейся за жизнь. Он звал меня. Окружал меня. Но когда этот звук наконец затих, я положил Мередит на землю, отползая от нее подальше, борясь с ужасающим ощущением, охватившим мое тело.

Горе отступило, захваченное в заложники растущей потребностью в основании моего горла, потребностью, которая выходила за рамки всякой логики и разума. Я отчаянно чего-то хотел. Я жаждал этого больше, чем воздуха в своих легких. Эта была настолько фундаментальная потребность, что она бросала вызов всем другим человеческим потребностям, которыми я обладал, став единственной целью моего существования.

Мое зрение дрогнуло, становясь острее, пока мир передо мной не наполнился красками, такими яркими, что показалось, что я никогда раньше не видел мир отчетливо. Но один цвет выделялся среди всех остальных. Красный.

Из шеи Нилы текла кровь. Майлз был сверху, впиваясь зубами в ее горло. В горло его собственной матери. И когда запах крови ударил в мои чувства, жгучая жажда пронзила мое горло, требуя утоления. Я потерял себя, по спирали спускаясь в темную яму внутри себя и теряя контроль над тем, кто я есть.

Люди передо мной внезапно перестали значить что-либо, просто движущиеся тела, в которых было то единственное, что мне было нужно, чтобы утолить этот голод. Я поднялся на ноги и побежал к мужчине с длинными черными волосами. Он попытался отползти в сторону, но я схватил его за горло и прижал к земле с рычанием, срывающимся с моих губ. Мои инстинкты подсказали мне, что делать, и я повернул его голову набок, впиваясь зубами в шею, пока кровь не хлынула мне в рот, и облегчение не захлестнуло мою грудь от того, что я получил этот приз.

Для меня не существовало ничего, кроме этого вкуса. Он был металлическим, сладким и заставил мой разум нестерпимо желать большего.

Я пил до тех пор, пока ничего не осталось, и мужчина перестал молить о пощаде. Когда он затих, он пробормотал мне: — Мой мальчик… Мне жаль. — На секунду я наполовину вспомнил, кто он такой, тысячи воспоминаний о моем отце витали на грани моих чувств. Сожаление и ужас охватили меня на мимолетное мгновение, моя дрожащая рука потянулась к его лицу, но в следующее мгновение все эмоции снова исчезли, оставив меня в этом ненасытном состоянии с единственной потребностью, которую я должен был удовлетворить.

Я бродил по деревне, вырывая глотки, выпивая из каждого, кого ловил, и обнаруживал, что могу двигаться со скоростью ветра. Я убивал без оглядки. И я был так быстр, что никто не мог увернуться от меня, когда я выслеживал их и позволял своим клыкам вонзаться в их мягкую, хрупкую плоть.

Я вцепился в горло девушки с каштановыми волосами и белой, как жемчуг, кожей, ее аромат пробудил знакомое чувство в моей груди. Она звала меня по имени и умоляла остановиться, но я больше не знал этого имени. У меня не было желания останавливаться, да и не хотелось. Все, что имело значение, — это кровь, и это существо обладало ею.

Когда девушка безжизненно легла подо мной, я поднял голову со звериным рычанием, осматриваясь в поисках следующей добычи, и ее кровь потекла по моим губам.

Я должен удовлетворить эту потребность. Я должен выпить каждую каплю крови, которую смогу найти.

Деревня горела вокруг нас, дым валил из домов и клубился к красному небу, а Андвари шел среди этого, купаясь в кровавой бойне, когда все мужчины, женщины и дети были уничтожены вокруг него Клариссой, Фабианом, Майлзом и мной.

Вскоре мы четверо остались единственными, кто остался в живых, и я стоял над своим последним убийством, кровь пропитала мою одежду и стекала по подбородку, глядя на разруху. Дыхание не проходило через мои легкие; чувство вины не достигало моего сердца. Я был всего лишь монстром после безумной резни, и все же я жаждал большего.

Андвари подошел ко мне, и мои мысли медленно начали перестраиваться, воспоминания возвращались ко мне вместе с ясностью понимания того, кем я был. О том, что я сделал.

Эмоции захлестнули мое тело, и я моргнул, снова становясь собой. Реальность предстала перед моими глазами в таком жестоком свете, что я издал звук, полный агонии.

Я поднес дрожащую руку к губам, залитым кровью, и на языке появился металлический привкус всей моей деревни.

— Собирайтесь, — скомандовал Андвари, и мои друзья двинулись к нам, их глаза были затравленными, поскольку они также пробудились от жажды крови. Майлз и Кларисса держались друг за друга, в то время как Фабиан прижал руку к лицу и в ужасе уставился на кровь на земле.

Это были те же самые люди, которых я знал всю свою жизнь, и все же это были не они. Их красота была поразительной, черты лица улучшились, а все изъяны на коже разгладились. Это было нечто большее; теперь они излучали ауру, подобную пению птиц весенним утром, и манящее умиротворение притягивало меня к ним так, как я никогда раньше не чувствовал.

Кларисса добралась до меня первой и испуганно посмотрела на меня, прежде чем посмотреть на свою собственную окровавленную одежду. — Что с нами случилось? — прошептала она, и ее плечи затряслись.

Я хотел утешить ее, но в этом мире не было ни одного слова, которое могло бы смягчить боль от того, что мы все сделали. Сожаление и потеря зарылись в глубины меня, найдя место, где они могли мучить меня вечно.

Моя мать… мой отец… моя сестра… Кайла. Они все ушли.

— Вы — неживые создания ночи, — объявил Андвари, переводя взгляд, между нами, четверыми. — Бессмертные существа, которые питаются кровью живых и не могут выйти на солнечный свет.

— Мы не живые? — Спросил Майлз, приложив руку к сердцу, словно проверяя.

Моя собственная рука потянулась к груди, но никакого успокаивающего удара в ответ не последовало, глубокая тишина вызвала шок, скручивающий мои кости.