Русская война 1854. Книга пятая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич - Страница 58

— Ну что там? — Степан склонился над плечом Ростовцева. Сам он письменный английский понимал не очень хорошо, поэтому был вынужден полагаться на помощь товарища. — Есть что интересное?

— Так… — Ростовцев листал большие газетные листы «Дейли Трибьюн». — Они, как обычно, пишут про то, как руководить революцией. Смакуют детали восстания в Индии, которое вспыхнуло после того, как Лондон вывел оттуда целую кучу войск против нас. А вот… Статья про Григория Дмитриевича!

— Что там? — Степан чуть не подпрыгнул. Не ожидал он встретить такое на другом конце света. Ну, край заметку, небольшое упоминание, но не целую статью.

— Опять Энгельс пишет, — читал Ростовцев. — Рассказывает, что Англия и Франция предложили России мир, и та согласилась, но потом вероломно основала православный военный орден.

— Какой орден? — Степан опешил.

— Так, тут много грязи про церковь. Про Григория Дмитриевича, который, оказывается, прячет проблему классового неравенства за ширму военной пошлости и церковный фимиам.

— К черту этого писаку! Что за орден? — казак продолжал волноваться.

— Орден «Военной звезды», тут упоминаются некоторые пункты его устава… Защита веры, защита Родины, возмездие врагам, тайным и явным, — Ростовцев продолжал выискивать в статье крупицы полезной информации. — Судя по тому, что церковь не осудила новый орден, наши смогли убедить Вселенского патриарха в Константинополе все утвердить… Ты же понимаешь, что это означает?

— Предложенный нам мир был обманом, и Григорий Дмитриевич решил продолжить сражаться сам. До конца, — зубы Степана заскрежетали. — Значит, нам надо срочно возвращаться. Уверен, сейчас ему пригодится каждое плечо, на которое можно опереться.

— И куда нам возвращаться? Ты знаешь, где он решит нанести удар? Я — нет. Но вот в чем я так же уверен — что эта война не закончится быстро. И тогда Григорию Дмитриевичу потребуются те силы и ресурсы, за которые мы сейчас сражаемся здесь.

— Ненавижу торговаться, — признался Степан.

— Даже ради дела?

— Все равно ненавижу. Но ради дела — будем! — Степан несколько раз сжал кулаки. — Знаешь, Коля, надоело мне гулять. Может, вернемся? Подготовимся получше к завтрашней сенатской комиссии, чтобы у них прям поджилки затряслись.

— Уверен, когда до них дойдут новости о первых делах «Военной звезды», они и так затрясутся, — Ростовцев хищно улыбнулся. — А мы просто закрепим и… Мне кажется, надо будет поднять вопрос об увеличении доли ЛИСа в будущих предприятиях.

Казак лишь кивнул в ответ. Бросив газету обратно на прилавок, они поспешили обратно к стоянке «Кита».

Впереди было еще очень много дел.

* * *

Пьер любил слушать рассказы старого Жана. О такой же старой Франции, о том, почему все вокруг стало таким, как сейчас. Именно он рассказал Пьеру, что порт и верфи Рошфора появились благодаря соседней Ла-Рошели. Франции нужно было усиливать флот, и в то же время она не собиралась отдавать новые производства в руки гугенотов. Так из обычной деревушки в устье Шаранты Рошфор превратился в настоящий город, у которого даже был свой морской бастион. На острове Иль-д’Экс даже в утренней дымке можно было рассмотреть стены форта Бойар.

Однако сегодня старый Жан больше молчал и задумчиво всматривался куда-то вдаль.

— Там же ничего нет? — Пьер привычно пробежался взглядом по линии горизонта. Иногда корабли в морской дали заметить довольно тяжело, но этот простой прием помогал всегда: смотришь, прямая линия или нет. Увидел изгиб, значит, что-то идет.

— Смотри выше, — поправил его старый Жан, и Пьер действительно увидел нависшую над горизонтом тучу. Несколько минут, и она начала распадаться на отдельные точки, а потом под летящими «Китами» показались и силуэты кораблей.

— Русские… — выдохнул Пьер. — Русские идут!

— Беги, нужно рассказать все коменданту де Пенье, — Жан продолжал вглядываться вдаль. — Если они решат разрушить верфи, мы должны быть готовы.

Пьер быстро закивал и побежал к краю пирса, по пути кинув факел в сигнальный фонарь. Говорят, где-то в Париже уже начали использовать телеграф даже для таких мелочей, но до них такие новшества еще не дошли. Да и чем факел хуже?..

Уже у выхода из порта Пьера перехватил лейтенант Жиго, выспросил все детали, а потом отправил обратно. Было немного страшно оказаться под ударом нового оружия русских варваров, о котором ходило столько слухов среди ветеранов и инвалидов, вернувшихся с Восточной войны. С другой стороны, Пьеру очень хотелось своими глазами разглядеть их летающие машины. А откуда это лучше делать, как не с наблюдательной башни…

Уже когда солнце окончательно показалось из-за края моря, русские корабли бросили якоря где-то в десяти километрах от них, безошибочно выбрав для этого бухту Бон-Анс. Еще и зашли так, словно не раз тут бывали.

— Кто-то из наших на них работает, — догадался Пьер.

— Или просто заранее пролетели своими «Китами» над облаками, зарисовали маршруты наших кораблей и теперь спокойно повторяют, — возразил старый Жан, и Пьер тут же мысленно с ним согласился. В коварство русских было поверить проще, чем в предательство своих.

— А теперь что они делают? — Пьер еще месяц назад нашел старую подзорную трубу, и теперь они с Жаном по очереди пытались рассмотреть детали высадки.

— Везут на берег свои бронированные машины и ровняют землю… — Жан задумчиво жевал губу. — Нашли старую римскую дорогу и теперь расширяют… Наверно, это для их новых летающих машин. Я слышал, ветераны рассказывали, что с голой земли им взлететь не так просто…

Пьер снова закивал. В Рошфоре строились полки, поднимали пары и паруса корабли, а в бухте Бон-Анс продолжало твориться что-то странное. Машины копали землю, машины возили канский камень, машины пережигали его, а потом перемешивали внутри себя, заливая получившуюся жижу в удивительно ровную белую полосу.

Так прошел целый день. Русские больше ничего не делали, не выдвигали никаких условий, и только флаги нового ордена «Военной звезды» колыхались над французской землей, намекая, что здесь творится что-то не то. Комендант де Пенье попробовал направить в сторону бухты Бон-Анс пароход, но один их кружащих над побережьем «Китов» просто сбросил на него несколько бомб и отогнал назад.

А потом на странную белую полосу начали выгружать новые русские летательные машины со странным названием «Несушка». Пьер думал, что готов к чему угодно, но, когда до Рошфора долетел рев их двигателей, а он своими глазами увидел, как стальные птицы поднялись в воздух на языках пламени, даже его храброе сердце не выдержало, зайдясь от страха. А «Несушки» тем временем пронеслись над портом, выбивая окна звуковой волной. Потом второй заход, и огненный шторм прошелся по всем военным кораблям, бастионам и докам верфи.

— Как можно противостоять такой мощи? — Пьер растерянно повернулся к старому Жану, который смотрел на горящее пламя и улыбался.

Сначала Пьеру показалось, что старик сошел с ума, но потом он вспомнил. Четыре брата Жана погибли на фабрике Гиме, надышавшись каких-то ядовитых паров. Две его сестры также работали где-то на мануфактуре в Лионе, и также сгорели от какой-то чахотки, не дожив и до тридцати. Так почему бы старому Жану не радоваться, что идут русские, у которых к рабочим и простым людям относятся совсем по-другому?

* * *

— Какие последние новости? — великий князь Константин попросил Александра Михайловича Горчакова о встрече, и тот не стал затягивать с ответом. Давно пора было разобраться во всех противоречиях, что накопились между ними.

— «Военная звезда» разбомбила все верфи Франции в Средиземном море и прошла Гибралтар.

— Как у них хватает ресурсов? — не выдержал Константин, а Горчаков отметил, что сами победы того уже даже не удивляют.

— Как я понял, Щербачев пользуется поддержкой местного населения, собирает информацию обо всех полезных ресурсах по пути. И использует их. Иначе он мог бы двигаться быстрее, но он предпочитает держать запас и прикрывать тылы.